— А через год умрут двое из десяти?
Ивор не ответил.
— Ты знал, что я не подчинюсь им? — шепотом спросил Эндрю.
Боярин кивнул.
— И ты не будешь сражаться с ними?
— Если я так поступлю, умрут все.
— Может быть, — тряхнул головой Эндрю. — Если ты знал это и не собирался драться, почему же ты не попытался уничтожить нас сразу? Или ты хотел сначала использовать нас, чтобы избавиться от Раснара и подчинить себе другие города, а когда многие из нас погибли бы у тебя на службе, ты прикончил бы остальных?
Ивор посмотрел в глаза Эндрю.
— Вначале я думал об этом, — признал он, — но через несколько месяцев у меня появилась надежда, что найдется другой выход.
— Однако время вышло раньше, чем ты планировал?
— Ты прав, — мрачно согласился Ивор, — и ты мой вассал. Я требую, чтобы ты подчинился.
Печально улыбаясь, Эндрю покачал головой.
Затрубили нарги, и на опушке показались новые всадники. Их вид поразил солдат, и мало кто сдержал изумленный крик.
— Молчать! — рявкнул Ганс. — Покажем им, чего стоят парни из Мэна!
Шум в рядах янки смолк, и на поле слышались только рев наргов и бой барабанов.
— Время вышло, — повторил Ивор и, пришпорив коня, поскакал навстречу приближающейся кавалькаде.
Эндрю вернулся к изрешеченным пулями знаменам. Он старался выглядеть спокойным, но сердце его билось все сильнее и сильнее по мере того, как сокращалось расстояние между ним и помостом с оповещателем. Наконец четверка тугарских коней остановилась, и его обдало их зловонным дыханием. Эндрю смотрел прямо перед собой.
— Вы, называющиеся янки, падите ниц перед оповещателем, голосом кар-карта Музты и тугарской орды.
На лице Эндрю не дрогнул ни один мускул.
— Посмотри на меня, янки!
Эндрю поднял голову. Глаза стоявшего на платформе тугарина, направленные на него, были примерно в двадцати футах от земли. Оповещатель оскалился, обнажив черные клыки, и посмотрел на Эндрю взглядом ястреба, завидевшего добычу.
— Значит, вы прошли сквозь врата света, как и другой скот этого мира?
Эндрю не смог скрыть своего удивления, и тугарин довольно расхохотался:
— Да, наша орда знает про свет и про врата, которые открываются, чтобы пополнить наши пиршественные столы новым скотом. Некоторые пытались противиться нам. Их кости заполнили наши убойные ямы. Другие, как народ Руси, среди которого вы живете, оказались мудрее, и вам есть чему у них поучиться. Вы должны научиться выживать, так как другого пути у вас нет.
Тугарин обвел взглядом стены Форт-Линкольна. Затем его внимание привлек «Оганкит», после чего он пристально осмотрел железную дорогу, ведущую от пристани к лесопилке.
— Святой человек рассказывал мне о ваших тайнах. Мы научим вас подчинению.
Эндрю продолжал хранить молчание. Оповещатель спрыгнул с помоста, на его груди покачивался человеческий череп. Продолжая скалиться, он медленно подошел к Эндрю. Бросив мимолетный взгляд на флаги, тугарин с высоты своего роста уставился на полковника.
— Ты вождь янки?
— Меня зовут Кин.
— Скот не говорит свое имя без разрешения, — брезгливо сказал Оповещатель. — Но ты научишься.
Эндрю посмотрел вверх на тугарина и поймал его взгляд. Они долго не отрывали глаз друг от друга, как борцы, которые не могут разжать захвата. Эндрю сохранял внешнее спокойствие, хотя его переполняла ярость.
— А ты с характером, — прошипел тугарин. — Мне даже нравится это в скоте. Будешь моим любимцем. Мне нужен кто-нибудь, кто научит меня вашему языку. Приготовься поехать со мной к кар-карту Музте, чтобы рассказать ему о вашем народе.
— Да пошел ты… — начал Ганс, делая шаг вперед.
— Сержант! Встать на место!
— А, так у любимца есть старый клыкастый защитник. На другой стороне мира есть скот, где между старыми и молодыми людьми распространены любовные отношения. У вас так же? — хрипло рассмеялся тугарин.
Эндрю с отвращением сплюнул.
Оповещатель взревел, и его кулак вылетел навстречу полковнику. Эндрю пригнулся, но удар все же пришелся ему в левое плечо и сбил его с ног.
Раздался сухой треск ружейного выстрела, и тугарин отшатнулся. Из руки, простреленной ниже локтя, текла кровь, но вестник Музты от изумления забыл о боли.
Воцарившееся молчание нарушил вскрик Кэтлин, которая пыталась вырваться из рук Эмила, чтобы бежать на помощь Эндрю.
Кин поднялся на нога, стряхнул пыль с мундира и смерил взглядом пораженного тугарина.
Окровавленная рука указала на Ганса.
— Убейте этого скота! — громовым голосом приказал тугарин.
— Полк, целься! — крикнул Эндрю, и пять сотен мушкетов взлетело на плечи солдат, засевших на стене.
Уголком глаза полковник следил за тугарскими стражами, которые встали в стременах, туго натянув луки.
— Попробуйте, — спокойно произнес Эндрю. — Я умру, и трое моих людей тоже. Но я обещаю вам, что, после того как выстрелят мои солдаты, куски ваших тел будут собирать на том берегу реки.
Все висело на волоске.
— Они могут это сделать, — завопил Раснар, бросаясь к ногам оповещателя. — Они могут это сделать, язычники.
Тугарин даже не взглянул на священника. Издав короткий смешок, он опустил руку, направился обратно к помосту и залез на него.
— Хорошо, вы послужите развлечением для Кубаты, — пролаял он. — Давно уже старику не доводилось размять кости.
Его упряжка начала разворачиваться.
— А что касается вас двоих, — прошипел он, с ненавистью глядя на Эндрю и Ганса, — я не перережу вам горло. Нет, я живьем насажу вас на вертел, и вы будете еще живы, когда я у вас на глазах съем вашу печень!
— Может, это я увижу, как твое тело закопают в землю, — бросил в ответ Эндрю, — так как мы, янки, побрезгуем поставить на наш стол ваше поганое мясо.
Тугарин долго не сводил с Эндрю ненавидящего взгляда. Наконец упряжка развернулась и направилась обратно в город, а Суздальцы, следившие за этой сценой, в трепете валились лицом вниз, когда она проезжала мимо них.
Раснар одарил янки ледяным взглядом и, хлестнув своего коня, поскакал вслед за помостом оповещателя. Ивор довольно долго не трогался с места, задумчиво глядя на Эндрю, но затем тоже присоединился к тугарской кавалькаде.
Когда их колонна достигла моста через Мельничий ручей, оповещатель сделал знак одному из своих лучников, который развернул коня и застыл на месте, ожидая, пока все его спутники скроются из виду.
Эндрю какое-то время следил за ним, но потом повернулся лицом к форту.
