С другой стороны, люди как-то когда-то попали в этот мир. Они знают о «Безвоздушных горах», значит, худо-бедно ориентируются в устройстве планеты, по крайней мере, в устройстве одной грани, и вряд ли кто-то станет сжигать путника, если он расскажет «почти правду» о стране по ту сторону непроходимых хребтов. Почему бы не воспользоваться таким приёмом? Всё равно, пытаясь рассказывать байку просто о какой-то далёкой стране, он обязательно сморозит явную глупость и будет уличён во лжи. А то, что жители одной грани никак не перемещаются на другие (за исключением, возможно, каких-то редчайших случаев) – это факт.
– Хорошо, – согласился Богдан, – я готов поведать вам, откуда я. Только сначала попрошу об одолжении ответить на пару моих вопросов, не возражаете?
– Если у нас идёт столь откровенный разговор, то какие же могут быть возражения? – развёл руками Тассилон. – Я к вашим услугам, спрашивайте, а потом я послушаю вас!
Глава 14
Первым у Богдана, естественно, встал вопрос о религии. Оказалось, что здешние жители не изменили традициям и исповедовали христианство – правда, с определёнными, насколько можно было понять, модификациями. Основные выражались в том, что, как сделал вывод Богдан, церковь играла в этом мире куда меньшую роль, чем в схожие эпохи в Европе на Земле. Тассилон не был священнослужителем и не мог передать все аспекты религиозного уклада, но стало очевидно, что влияние духовенства на жизнь светскую здесь не слишком сильно.
Прошло около тысячи лет с момента, как предки здешних жителей каким-то образом были переправлены с Земли. В легендах христиан это отразилось в виде сказаний о возвращении Спасителя (которого никто, вроде бы, реально не видел и не мог описать), открывшего путь своей пастве через некие «врата» в «истинную» Землю Обетованную.
«Земля Обетованная» была, конечно, по сравнению с землёй предков, почти раем – по климату и по многим иным параметрам. Правда, кое-где водились странные твари (то упоминание о «зелёном драконе», которое Богдан услышал у корчмы, было не простой выдумкой!), но в целом здесь жилось хорошо, и Всевышнего вполне стоило благодарить за содеянное.
Тем не менее, почти сразу стали появляться и рассуждения, что вовсе не Спаситель, а просто кто-то из «могучих предков» нашёл тропинку в чудные незаселённые края. Правда, подобная теория не объясняла, почему же по тропинке невозможно вернуться на оставшуюся в непонятных каких далях прародину хотя бы в гости или для торговли.
Тассилон, обладавший чувством юмора, заметил, что каждый народ, оказавшийся в этой земле, считал первоначальный указующий акт Спасителя направленным именно на себя. Видимо, как раз подобная ситуация и породила сильные сомнения в реальности некой божественной силы.
Собственно говоря, легенда о перемещении через «врата» для местных жителей являлась старинной, но совсем не древней: как выяснилось в разговоре, продолжительность жизни землян здесь составляла двести пятьдесят – триста лет! Богдан сначала вытаращил глаза, но тут же сообразил, что это, без сомнения, работа таинственного хозяина дворца, располагавшего методами увеличения продолжительности жизни и подарившего людям этого мира если и не максимальную, то весьма большую по сравнению с их земными предками меру бытия. С какой-то целью Хозяин сделал так, оставалось загадкой.
Естественно, факт выросшей продолжительности жизни лил воду на мельницу сторонников божественного акта перемещения с Земли и являлся очень сильным козырем в их руках. Но и при этом находились и учёные мужи, которые объясняли это вполне «материалистическими» факторами: например, чистой водой и воздухом здешних мест. Сей научный подход не мог не радовать, поскольку ещё раз говорил об отсутствии религиозного мракобесия, во всяком случае, в масштабах средневековой Земли.
И Богдан уяснил главное: хотя прогресс здесь на тысячу лет отстал от земного, однако в области философии и религии местные жители, тем не менее, стала куда терпимее своих земных предков. Изменившиеся условия существования (наличие той же стены неприступных гор) и факт прохода через «врата» в мир, ставший давно и прочно новой Родиной, хорошо сказались на мировоззрении местного населения.
Второй и последний вопрос, который Богдан задал начальнику охраны короля Астерийского, заключался в попытке понять, посещали ли местные края гости с других граней или из других миров. Оказалось, что Тассилон никогда не слышал о каких-то «странных людях». Однажды он сталкивался с необычными гостями – удивительным отрядом крупных светловолосых людей в рогатых шлемах, но потом выяснилось, что это были жители страны, расположенной за океаном у самого подножия Северных Безвоздушных гор. Они называли себя «конунгами» и иногда тревожили северные рубежи Алемании. Чрезвычайно воинственные, но, судя по всему, малочисленные, они всегда держались водных путей, так как плавали на больших лодках под парусами и потому редко добирались даже до границ Астерии. Поэтому здесь их почти никто не видел.
Богдан удовлетворённо вздохнул и, памятуя о своём обещании, стал рассказывать о себе почти правду. «Почти» заключалось в том, что он опустил все перипетии встречи с Ингваром Яновичем, и стал рассказывать про полукруг и про Дворец. Ориентируясь на то восприятие перехода через таинственные «врата», которое сквозило в словах Тассилона, Богдан рассказал, что случайно набрёл на место, видимо, являющееся «вратами», на современной ему Земле. Он колебался, скрывать или нет своё снаряжение, но потом решил говорить всё как есть, не упоминая лишь о гравигранатах, которые было легко спрятать.
В остальном он изложил практически реальные факты, начиная со своего появления на «океаническом» торце планеты, сообщив даже о находке пещеры профессора Витта. Правда, Богдан «творчески развил» ситуацию с немцем: он добавил, что нашёл у профессора записи, рассказывающие о строении этого мира, о разных землях за «Безвоздушными горами» и, судя по всему, о точках перехода с грани на грань.
– У Витта ничего не написано об этом, но, кто знает, возможно, какая-то точка ведет не просто с грани на грань, но и на Землю? – добавил он.
Конечно, Богдану помогала легенда о «вратах», приведших средневековых землян в этот мир, – неизвестно, как бы прореагировал начальник охраны короля, не будь здесь в ходу самого понятия о возможности перемещаться из одного мира в другой с вполне материальными, хотя и давними подтверждениями сего факта. Впрочем, с учётом местной продолжительности жизни, это происходило всего лишь на памяти прадедушек ныне живущего населения, и значит, события для современников являлись не столь уж древними.
Как бы то ни было, выслушав Богдана и ни разу его не перебив, рыцарь задумался. Юноша ждал реакции с некоторым опасением, покусывая губу и гадая, не напортачил ли он со степенью откровенности.
Тассилон, выслушав Богдана, какое-то время задумчиво смотрел на него, потом встал и, подойдя к одному из окон, снова погрузился в молчание, сцепив руки на груди и кулаком подпирая подбородок.
Богдан ждал, словно невзначай взяв в руки лучемёт, готовый к самому неожиданному повороту событий. Наконец, Тассилон шумно вздохнул и сказал, как показалось, с некоторым сарказмом:
