Кстати, о ненастье. Вредный ливень, как ревнивый любовник, проводив нас до дому до хаты артефактчицы, почти стих. Первые несколько минут в окошко стучали частые капли, а потом тяжело шлепались редкие и особо крупные запоздалые телеграммы от улетающей тучи. Так что Киз вошел в дом уже переодетым в сухое и быстро взялся за приготовление пищи. Если услуга «телохранитель-повар» оплачена авансом, то и смысла нет вредничать, тем более когда сам есть хочешь.
Впрочем, антипростудным настоем Фегора напоила всех, кроме сильфа. Тот попробовал глоточек, вкусным не счел и переключился на ожидание ужина. Зато лично я была абсолютно уверена: все, что будет помещаться в желудок сверху, на сто процентов окажется куда как съедобнее противооборотного варева и артефского фервекса.
Киз приготовил нам некий скоростной вариант похлебки с мясом и крупой, щедро сдобренной травками и порошками приправ из припасов, да еще и напиток заварил из тех сборов, что нам дала в дорогу благодарная лекарка. Я уже привычно подогрела воду для оптимизации процесса сотворения еды и смирно устроилась на скамейке у окошка — ждать. Все-таки антидот антидотом, и лечебный эффект Дэлькоровой терапии великолепен, но ноги к вечеру подкашивались, хотелось тихонько посидеть в уголке.
Вскоре из мыльни вернулась чистая, виновато-радостная девушка-свинка, пришел Гиз, и мы сели ужинать. Своих гавриков Фегора дрессировала великолепно! Риалла села в дальнем конце стола и рот раскрывала только для того, чтобы отправить туда ложку с очередной порцией Кизовой стряпни, мы тоже молчали. Письмо перед ужином я хозяйке дома отдала, а как там она дальше поступит, отошлет девочку или позволит присутствовать при разговоре, пусть сама решает. Я особой необходимости в соблюдении режима строжайшей секретности не видела, но мало ли…
— Иди спать, Риалла, — велела хозяйка, едва чашка ученицы опустела.
Та вспыхнула, гневно сверкнула глазищами и сникла — вспомнила, видать, кто из нас пятерых час назад на четырех бегал и хрюкал.
— Благой ночи. — Встала, подчеркнуто-прямая, плечи назад, голова гордо вскинута, влажные волосы легли волной по плечам, чисто королева, если бы не серая ткань учебной одежды — штаны, рубаха, верхнее платье — стиль унисекс. И ушла, дверь в спальню притворила подчеркнуто тихо, столь же многозначительно можно было только грохнуть ею о косяк.
Мы проводили ее ответными пожеланиями хороших снов, и в комнате на секунду воцарилась тишина.
ГЛАВА 18
Тайна Артаксара, или Долгий разговор и новый найм с прикупом
— И что же понадобилось от простой артефактчицы божьим избранникам, пришедшим на Нертаран?
Голос Фегоры был слишком равнодушным, чтобы принимать это за чистую монету, я подняла глаза и с удивлением отметила не столько интерес, хотя и он имелся, сколько с трудом сдерживаемое пламя гнева.
«У нашей доброй хозяйки контры с Гарнагом? Если так, мы неудачно зашли. Что они не поделили?» — пришли на ум обрывочные соображения. Я вздохнула и призналась:
— Помощь нам очень нужна. Ваша помощь, как сведущего человека, владеющего информацией о странностях, творящихся с магической энергией Артаксара. И не стоит нас обзывать «божьими избранниками». Мы преследуем свои цели, но так уж случилось, что они пересеклись с интересами Гарнага, обеспокоенного положением дел в мире.
— Вы нездешние. Почему так уверены, что существуют проблемы? — скупо поинтересовалась Фегора, решив повременить с вотумом недоверия.
— Если приток магии меньше оттока, если сила артефактов истощается быстрее, чем прежде, если мы за несколько дней стали свидетелями трех случаев полного иссушения силы земли, в двух случаях захватившей и растения, а в одном — животное, то я могу предположить, что подобные происшествия нетипичны для благополучного мира. Или же у нас с вами очень разные понятия о благополучии…
— Ты, наблюдавшая явления, не считаешь их промежуточным колебанием баланса? — погрузившись по мере оглашения полного списка доказательств в тягостные раздумья, уточнила артефактчица.
— Не знаю, все зависит от того, насколько сильными были у вас колебания прежде, если подобное типично и процесс цикличен… — Я тоже задумалась, и попыталась собраться с мыслями. Эти серые проплешины и пепел реальности слишком сильно напомнили мне старую сказку, кажется, она называлась «Бесконечная история» и рассказывала про разрушение выдуманного мира, кусками превращавшегося в ничто. Может, я неверно истолковала происходящее из-за детской подсознательной ассоциации?
— Цикличен любой процесс, — согласилась Фегора, кажется удивленная моим согласием рассмотреть варианты более, чем я была поражена ее наукоемким лексиконом, никак не вязавшимся с жизнью в глуши.
— Жаль, мы не можем показать того, что видели своими глазами, — проронил Киз, потирая переносицу.
— Отчего же, такой способ есть, — промолвила артефактчица и в пику внешнему апатично-сердитому безразличию развила активную деятельность.
Она достала плоский и тонкий деревянный круг, больше всего похожий на блинчик с узором из мелких значков, органично вписывающихся в годовые кольца. Блинчик был из знакомого уже дерева — хранителя магической энергии. Поверх круга Фегора поместила круглое зеркало весьма приличного качества в каменной оправе, а на само зеркало — маленький желто-серый шарик, выточенный из дерева.
— Держи шарик в руках, согрей его теплом своего тела, думай о том, что желаешь показать, потом положишь в центр зеркала, — провела инструктаж хозяйка, отдавая мне один из артефактов, и предостерегла заодно: — Четкость видения зависит от дисциплины разума.
Обращалась и общалась она все это время почему-то со мной как главной в отряде. На вид я явно была моложе каждого из спутников, а значит, дело было в способности артефактчицы чувствовать магическую силу. Киз и Гиз по конкурсу не прошли, а потому и внимания им дама уделяла лишь на несколько процентов больше, чем предметам меблировки комнаты.
Шарик размером с тот, которым играют в пинг-понг, лег в ладони. Я спрятала его в лодочке из пальцев, словно собиралась играть в «колечко-колечко, выйди на крылечко», и сосредоточилась на картинках. Падает, на глазах рассыпаясь в труху, дерево… в косых тенях ночи осыпается пеплом замерший в прыжке пес… при ярком свете дня лежит земля, обращенная в бесплодное нечто, где не растет ни травинки, а три мужика с бессильной жалостью и досадой глядят на бывшие нивы.
Не знаю, хватит ли целеустремленности у моей беспечной башки для активации артефакта, но, надеюсь, получится хоть что-то. Если Фегора лично убедится в серьезности ситуации, то, как мне кажется, многое сможет поведать.
Я подышала на шарик и опустила его в центр зеркала, не удержавшись от мысленных аплодисментов сочинителям сказок. Достославное яблочко-по-блюдечку было весьма близко к наблюдаемому процессу. Шарик полежал секунду-другую неподвижно и начал быстро-быстро вращаться на одном месте, от него пошла волна, меняющая отраженный в зеркале потолок и наши склонившиеся головы на те самые не слишком живописные картинки, которые я так усердно пыталась заложить в память предмета.
