Глава 15.avi: «Клёв».
Оформив доверенности на машины, мы получили скорость и свободу передвижения. Поскольку Калабанов не знал Светин автомобиль «в лицо», мы решил понаблюдать за встречей издали, особо не опасаясь быть замеченными.
Мишка, правда, рвался поехать вместе Сашей и Светой, чтобы лично присутствовать при разговоре, но, в конце концов, остался в машине со мной, вняв нашим общим доводам, что присутствие постороннего может насторожить Калабанова.
Мишка обитал сейчас в теле парня чуть постарше меня, тоже крепенького, но ростом повыше и смугловато-черноволосого. Вполне возможно, что парень на чеченской войне вполне сошёл бы за боевика, но по документам его звали Виктор Акимович Трушко.
Конечно, нам бы очень пригодилась аппаратура для дистанционного прослушивания, но найти её вот так, с бухты-барахты, было очень сложно, да и денег она стоила немалых, а с финансами у нас было не густо.
Мишка надеялся, что – пока.
Саша созвонился с Калабановым, и тот назначил встречу в сквере Героев недалеко от Вечного огня. С дальнего конца сквера находился институт ОММ – Охраны Материнства и Младенчества, поэтому там имелся и автомобильный проезд, углубляющийся в тупик на территорию сквера. Место это было по вечерам тихое, поэтому остановиться рядом мы не могли: даже никому не знакомые люди, торчащие поблизости, были быть слишком заметны. Не говоря уже о том, что на машину могли обратить внимание и запомнить её, а нам было удобно располагать автомобилем, который противник пока не знал.
Я покрутился, выбирая удобную точку, и, наконец, не нашёл ничего лучшего, как остановиться на другой стороне бульвара, проходившего за сквером. Здесь располагалась площадка, где парковалась часть машин, приезжавших во Дворец Юности, так что мы стояли тут не одни. Получалось метров триста от места встречи с Калабановым, но делать было нечего. Листья, прихваченные утренними заморозками, уже начали интенсивно облетать, поэтому сквер просматривался хорошо.
Поскольку времени у нас оказалось более чем достаточно, мы с Мишкой купили по банке «Pepsi» и несколько пакетиков чипсов и устроились ждать, слушая радио. Кроме того, мы купили парочку газет, чтобы восполнить естественно образовавшиеся пробелы наших знаний об этой жизни.
Ловя краем уха обрывки информационных сообщений, я понял, что за локальный год моего отсутствия здесь ничего в лучшую сторону не изменилось.
Также обозреватели вещательных каналов и печатных изданий надрывались о проблемах Чечни, терроризма, северных и восточных регионов (которые уже сейчас начинали замерзать), выплат пенсий и детских пособий, разгула коррупции и прочих знакомых проблем. Как мне показалось, так называемая «антитеррористическая операция», об успехах которой трубили весь прошлый год, сейчас была уже сильно свёрнута. Видимо, главари бандформирований снова договорились с кем-то в Москве, урезонив, что незачем резать до конца курицу, которая несёт золотые яйца, превращая в доллары кровь молодых русских и чеченских дурачков.
Всё также одни корреспонденты орали, что «наблюдается устойчивый рост производства во всех сферах», а другие грозили приближающимся крахом, новым дефолтом и старым финансовым капканом, в который всё больше залезает страна, обеспечивая тоненькому слою властных структур невиданную халяву за счёт получения и разворовывания западных кредитов, отдавать которые придётся детям и детям детей. Правда, поскольку рождаемость в стране устойчиво падала (в чём сходились почти все), то, видимо, подразумевалось, что отдавать долги, в конце концов, будет просто некому, и жирный Запад останется с носом, а от нас не останется даже фиги в кармане. Чудное решение – куда там царю Соломону!
Впрочем, Запад, конечно же, всё прекрасно понимал и знал, на что идёт: он просто платил цену, за то, чтобы страна эта перестала существовать без взрывов ядерных бомб.
Я покосился на обшарпанные корпуса ОММ, которые проглядывались из-за уже частично голых деревьев. По-моему, они стали выглядеть более запущенными, чем помнил я, так что это лишний раз подтверждало, что в этой стране никто о местных матери и ребёнке заботиться особо не собирается, а за «бугром» – и тем более.
Всё также Президент, который начал демонстрировать «жёсткую линию» ещё на моей памяти, топал ногами на регионы, угрожая наведением «конституционного порядка» и укреплением вертикали власти. Кое-кто из губернаторов огрызался, но самые умные соглашались, поскольку, как всегда, уже прекрасно поняли, что, обворовывая своих жителей и подкупая московских чиновников, все благие указы главы государства удастся спустить «на тормозах». А, возможно, всё просто так и было задумано с самого верха…
В конце концов, нам осточертело это слушать и читать, и Мишка, пошарив в бардачке, вставил кассету с какой-то музыкой.
– Ого, – с уважением сказал но, – погляди, что слушает девушка! Молодая совсем, а вкус есть!
На кассете, взятой наугад, оказалась не какая-нибудь «попса», а цеппелиновская «Лестница в небо».
– Мне Светка определённо нравится! – резюмировал Миша.
– М-да, девушка очень даже, – кивнул я, вспоминая её ножки. – Всегда больше всего ценил в женщинах фигуру. И, знаешь…
– Стоп! – прервал меня Мишка, – о женском теле потом порассуждаем. Кажется, это он.
Сквозь деревья сквера мы увидели джип, направляющийся по проезду, а за ним следовала Сашина «восьмёрка». Джип проехал почти до тупика и остановился. Саша подрулил и встал позади «чероки».
– Слушай, у этой сволочи ведь «лексус» был? – удивился я.
– Господи, такие, как он за год могут пять машин сменить, – хмыкнул Мишка. – А, новенький «гранд-чероки» тоже совсем неплох, Знаешь, какой у этого объём? Сашка сказал, что пять и две десятых! Восемь цилиндров! – прищёлкнул языком Мишка, разбиравшийся в автомобилях всегда лучше меня, поскольку и финансовые возможности у него в своё время были куда лучше.
– Ну и куда столько? – пожал я плечами. – Бензину жрёт —ф уйму.
– Естественно, но если нет проблемы с деньгами и с бензином, то это не важно. Понимаешь, такие движки…
– Слушай, я женщин обсуждал, а ты машины начинаешь! – оборвал теперь уже я его. – Давай последим за Сашкой.
Мишка пробормотал, что я прав, и вытащил подзорную трубу, которая оказалась у Щербакова дома. Было ещё довольно светло, но день пасмурный, а, кроме того, у Светы в машине были слегка тонированные стёкла, да и стояла сейчас она не «на просвет».
Саша вылез из восьмёрки и несколько секунд стоял, что-то говоря внутрь салона Свете. Мишке не понравилось, что он при этом довольно явно оглядывался по сторонам – возможно, он машинально хотел увидеть, где стоим мы, поскольку знал, что мы обязательно будем где-то не слишком далеко. Конечно, это можно было списывать на что угодно, но Мишка проворчал:
– Чего он башкой крутит?! Калабанов может подумать, что есть «хвост»…
