– Теперь наш хозяин сам царь Хишимера. Каменоломни принадлежат только ему.
– Тороний, я слышал, ты бывал в хишимерских каменоломнях. Это так? – снова спросил молодой.
– Довелось по молодости примерить колодку, – неохотно ответил Тороний. – Ничего, сбежал тогда, сбегу и теперь.
– Не забудь и нас позвать, когда вздумаешь дать деру, – сказал кто-то сзади.
Арамеи невесело рассмеялись.
Невольники не успели пройти и полсотни шагов, как вдруг вся колонна остановилась. Кривоногий хишимер окинул взглядом светловолосого человека с копьем, неожиданно появившегося прямо на пути.
– Ты кто? – гневно спросил хищимер по-ногарски.
– Мое имя Хорруг. Я пришел за арамеями.
– Сейчас присоединишься к ним, – пообещал хишимер.
Он поднял коня на дыбы, намереваясь бросить его вперед и сбить дерзкого с ног. Хорруг вскинул копье. Бронзовый наконечник, пробив шею гиппариона, вонзился в сердце его седока. И конь, и всадник мертвыми рухнули на землю.
Схватив факел, выпавший из руки кривоногого предводителя конвоя, Хорруг бросил его в лицо другому всаднику, затем обнажил клинок.
Воспользовавшись заминкой, к невольникам арамеям сквозь конвой пробрался Демилий и принялся лихорадочно перерезать путы на их руках.
– Ты? – изумился Тороний, узнав сына. – Почему ты не дома с матерью и младшими?
– Я пришел за тобой, отец, – ответил юноша.
– Когда вернемся домой, выпорю! – грозно пообещал Тороний.
Получив свободу, он взревел:
– Арамеи, к бою!
Набросившись на ближайшего всадника, великан опрокинул его на землю вместе с гиппарионом.
Колонна рассыпалась, освободившиеся арамеи набросились на конвой, стаскивая охранников с седел и забивая кулаками, ногами и отнятыми у них же клинками. Прочие невольники, воспользовавшись суматохой, разбегались кто куда.
Лагерь хишимеров пришел в движение, зазвучал гонг, поднимая тревогу. По склону вниз устремились воины с обнаженными клинками, из-за холма появились всадники.
– Здесь нам не устоять, – заметил Хорруг, глядя на приближающихся хишимеров.
Каданг был хладнокровен, словно находился не в центре побоища, а мирно отдыхал где-нибудь на лужайке, даже дыхание его было ровным и спокойным.
– Это точно, – так же невозмутимо согласился Тороний, взяв в руки копье.
Сына он отшвырнул себе за спину и приказал:
– А ты не высовывайся.
– Я воин, отец! – оскорбился юноша.
– Выпорю! – снова пригрозил Тороний.
Освободившиеся арамеи быстро вооружились кто чем мог, приготовившись к бою. Окинув взглядом степь, Хорруг хлопнул Торония по плечу и крикнул остальным:
– Умереть мы еще успеем! Все за мной!
Заметно прихрамывая, он первым устремился в самый центр танцующих огней. Тороний отвесил подзатыльник слегка растерявшемуся Демилию.
– Чего пасть раскрыл? Шевели костями!
Арамеи последовали за Хорругом. Вслед за беглецами в шеренги танцующих огнепоклонников вломились хишимерские воины. Порядок танца нарушился, ряды факельщиков смешались, завязалась драка.
С вершины холма царь Азгадер наблюдал за вспыхнувшей потасовкой между сбежавшими арамеями, хишимерскими воинами и огнепоклонниками.
– Где твой проводник, советник? – спросил царь главу ногарского посольства. – Тебе не кажется, что ожидание слишком затянулось?
– Я сам в недоумении, царь, – обескураженно ответил Аскеннос. – Я уже отправил людей узнать, в чем дело.
– Твои люди не слишком расторопны, – сурово заметил Азгадер. – Если окажется, что я зря приехал сюда и напрасно побеспокоил нашего покровителя пустой клятвой…
Советник сцепил пальцы в замок, чтобы дрожью не выдать своего волнения. Жестокие нравы хишимеров были хорошо известны всему побережью, а своей вспыльчивостью царь Азгадер нисколько не уступал импульсивному ногарскому императору.
К шатру подбежали двое ногаров, которых Аскеннос посылал вслед за первым гонцом к Икестосу.
– Говорите! – вместо советника приказал Азгадер.
Ногары в нерешительности взглянули на главу посольства. Советник кивнул, разрешая им говорить.
– Наши люди перебиты, – сообщил один из посланников. – Икестос исчез.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что в этом замешаны мои воины? – с угрозой спросил царь.
– Среди убитых люди правителя Хорума, – сообщил другой ногар.
– Значит ли это, что правитель Хорума решил наложить руку на золото Бельфеддора? – поинтересовался Азгадер, недобро прищурившись.
– Похоже, что так, – ответил советник, стараясь не выдать свое волнение.
– Вот что бывает, когда в стране нет единого правителя, – сурово заметил царь Азгадер. – Каждый аристократ, владелец поместья и горстки рабов считает себя царем. Ну и что ты предложишь мне теперь, советник? Чем я должен утешиться?
– Император накажет предателя, – попытался заверить его Аскеннос.
Азгадер скривился в злой усмешке.
– Похоже, ты сам не очень-то веришь в свои слова, советник.
К царю приблизился воин. Припав на одно колено и склонив голову, он сообщил:
– Мой царь, из Хорума выехал отряд и направился на полночь.
– Мне думается, это те, кто захватил нашего проводника, – произнес Идигер. – Дай мне людей, повелитель, и я верну его.
– Да уж постарайся, – со злобой ответил Азгадер. – По твоей милости я потратил уйму времени и усилий напрасно, и я не в восторге от этого. Долго еще будут бесноваться эти дикари?!
Царь перевел взляд на равнину, где сотни огней смешались в беспорядочном хаосе.
– Разогнать их отсюда! – приказал царь, указав на факельщиков. – Рабов схватить и наказать. Этих перебить, – он кивнул в сторону ногарских послов. – А город сжечь! Не стой, жрец. Возьми столько людей, сколько сочтешь нужным, и привези обещанное золото. Доведи до конца то, что начал. А я возвращаюсь в Мархаб. Подать коня!
Исполняя приказ повелителя, воины тут же изрубили ногаров. К тем, кто пытался отыскать среди гипитов сбежавших арамеев, присоединилась еще сотня воинов, разгоняя факельщиков.
Шатры и палатки были свернуты. Часть войска во главе с царем Азгадером выступила к Мархабу, часть выдвинулась к Хоруму.
Барабаны огнепоклонников смолкли. Старший барабанщик, размахивая факелами, громко призывал проклятия на головы святотатцев, посмевших нарушить священный танец Огня. Вожди гипитов, хоть и были также недовольны срывом торжества, однако не поддержали своих племенных шаманов. На Праздник Огня они привели с собой слишком мало воинов, чтобы противостоять бесчинству хишимеров. Колесницы правителей племен в сопровождении немногочисленных телохранителей потянулись прочь. За ними последовал простой люд. Лишь факельщики оказывали сопротивление хишимерским воинам, впрочем, не настолько решительное, чтобы заслужить немилость царя Азгадера и пасть жертвами немедленной расправы.
