С полуночи к селению приближались всадники. Много всадников. Их были даже не сотни – тысячи. Над шеренгами всадников колыхался лес копий, под солнцем блистали броня доспехов, шлемы, металлические пластины на щитах. По центру войска развевался алый стяг.
– Кто это? – пробормотал кто-то из ногарских воинов.
– На степняков не похожи, – произнес капитан Тексес. – На хишимеров тоже. Да и лесные варвары не ходят под знаменами…
– Не лучше ли нам убраться отсюда, капитан? – предложил другой воин.
– Пожалуй, – согласился Тексес. – Всем в седла! Уходим!
– Капитан, посмотри туда! – послышался вопль.
Из перелеска с полуденной стороны появился еще один крупный отряд. Неизвестные воины окружали селение.
– К бою! – рявкнул капитан.
Воины переглянулись.
– Разумно ли? – усомнился один. – Их слишком много.
– Не лучше ли попытаться договориться? – поддержал его другой.
– Не считайте себя самыми умными, – прорычал капитан. – Исполняйте приказ!
Три сотни воинов заняли места за частоколом, приготовившись к обороне, впрочем, без особого энтузиазма. Противостоять многотысячному войску, надвигавшемуся из степи, казалось ногарским солдатам чистым самоубийством.
– Да это же арамеи, – ошеломленно пробормотал один из ногаров, когда неизвестные всадники приблизились к частоколу.
Действительно, появившиеся с полуночи воины оказались арамеями. Ногары удивленно переглядывались, крестьяне притихли, испуганно выглядывая из-за спин солдат. Арамейские набеги не были для степных поселений чем-то необычным, но то, что они появились вдруг в таком множестве, повергло всех в настоящий ужас.
Угрюмый светловолосый воин под алым знаменем с золотым орлом привстал на стременах и крикнул по-ногарски:
– Капитан Тексес, покажись! Я знаю, что ты здесь!
Предводитель ногарского отряда выглянул из-за частокола.
– Кто ты такой? – спросил капитан. – Я тебя не знаю.
– И я вижу тебя впервые, – отозвался воин под знаменем. – Но уже наслышан. Те селения, которые обобрали твои солдаты, уже мои.
– Кто ты? – снова спросил Тексес.
– Мое имя Хорруг, я царь арамеев. Ты можешь оставить свой обоз, гиппарионов и оружие и убраться отсюда со своими солдатами, а можешь вместе с ними лечь в землю. Выбирай сам.
Капитан бросил взгляд на воинов своего отряда. Выражение лиц ногаров красноречивее всяких слов свидетельствовало о невысоком боевом духе. С такой решимостью трудно было бы противостоять и менее многочисленным противникам.
– Мы уйдем! – крикнул капитан Тексес.
Многие ногары облегченно вздохнули при этих словах.
– Передай своему царю, что ему лучше склониться перед моим знаменем, – мрачно произнес Хорруг. – Если Ксеметтос посмеет выступить против меня, я распну его на воротах Токкаи. А теперь убирайтесь отсюда!
Ворота ограды распахнулись. Оставив оружие и гиппарионов, ногары вышли за частокол.
– Может, лучше порубить этих ублюдков?! – воскликнул широкоплечий арамей, сидевший в седле рядом с Хорругом.
Он потянул из ножен свой меч. Тексес побледнел. Хорруг накрыл своей ладонью ладонь арамея, заставив его задвинуть клинок обратно в ножны, и произнес:
– Побереги пыл для настоящей битвы, Аррелий. Я обещал этим людям жизнь и сдержу слово. А как долго они проживут, зависит только от них.
– Значит, мы можем уйти? – осторожно уточнил Тексес.
– Можете, – кивнул Хорруг. – Но знайте, встретимся на поле брани – пощады не будет.
Ногары друг за другом потянулись прочь, настороженно поглядывая на окруживших селение арамейских воинов.
– Ну, а вы чего притихли?! – окликнул крестьян Хорруг, въезжая в селение в сопровождении князей и сотников.
– Не бойтесь, люди! – крикнул ехавший по левую руку от него человек в белых одеждах. – Я Аммат, жрец Дромидиона! Мы не враги вам!
– А кто же вы нам? – настороженно и недоверчиво спросила пожилая женщина, глядя на арамеев исподлобья.
– Называй, как хочешь, – мрачно отозвался Хорруг. – А станем ли врагами – зависит от вас. Почему ваши поля не вспаханы?
– Кому их пахать? – удрученно вздохнул Кардо. – Да и для кого?
Осмелев, крестьяне покинули свои укрытия и начали стягиваться к площади у въезда в селение. В толпе появились женщины и дети, влекомые любопытством.
Пока Хорруг и его окружение вели разговор с жителями селения, основная часть огромного арамейского войска несколькими колоннами продолжала движение на полдень. Похоже, арамеи не собирались разбивать лагерь на землях общины. Вслед за конными воинами появились пешие, в еще большем количестве. Абсолютное большинство воинов имели бронзовые и медные, а кое-кто даже стальные доспехи, что было весьма необычно для лесных варваров.
Вслед за воинами заскрипели многочисленные повозки обозов, с которыми шли женщины и дети. Над необъятным арамейским табором висел разноголосый гомон, слышался смех.
– Куда вы идете? – ошеломленно спросил Кардо.
– К морю, – ответил Хорруг. – Времена ногаров прошли. Я объявляю эти земли свободными от их владычества.
– Понятно, – послышалось в толпе. – Теперь придется еще и вам налог платить.
– Не угадали, – свирепо прорычал Хорруг. – Мне от вас ничего не нужно. Эти земли я отдаю вам. И отдаю их даром.
Крестьяне оживились, не веря услышанному. Из-за спин арамеев показался человек, по виду – простой пахарь.
– Верьте им, люди! – призвал он крестьян. – Я ваш сосед, мня зовут Инордо. Кардо, ты же знаешь меня.
Глава общины кивнул, подтверждая знакомство.
– Арамеи освободили нас от власти ногаров и не обязали платить дань, – продолжал Инордо. – Они не взяли с нас ничего. Некоторые из наших присоединились к войску.
– Если есть и среди вас молодые и сильные, кто желает побороться за свою землю с ногарами, у нас найдутся для них и клинки, и доспехи! – крикнул Аррелий.
Толпа снова загудела, обсуждая услышанное.
Между тем сотники Хорруга распределили захваченных у ногарского отряда гиппарионов и оружие между своими воинами, что-то отправили в обоз. Повозки, груженные награбленным ногарскими солдатами добром, взяли под охрану.
– Все, что было отнято у ваших общин, будет возвращено, – пообещал Хорруг, кивком указав на ногарский обоз. – Я оставлю здесь людей, которые проследят за этим. От вас же потребую только одного – живите, как должно людям, а не скотам.
– Ты говоришь, как истинный дромид, – с улыбкой заметил ему Аммат.
– Только не являюсь им, – мрачно отозвался Хорруг.
