– Они хотят захватить наших жен и детей, чтобы заставить воинов сдаться. Если отступим сейчас, войску конец и все арамейские роды попадут в рабство.
– Не отступим, – прорычал князь Тулоний, обнажая меч.
– Мы все падем здесь, – обреченно произнес кто-то.
– Может быть, – отозвался Тибий. – Но наши жены и дети не станут заложниками ногарских царей. Хорруг не оставит нас, я уверен в своем зяте!
Шагавшие позади тяжелой пехоты ногарские лучники натянули тетивы. Из-за спин гоплитов в небо взвились сотни стрел и обрушились на позиции арамеев. Защитники лагеря подняли щиты, заслонившись от смертоносного града.
– Давай! – призвал Килоний стрелков у метательных орудий, взмахнув клинком.
Защелкали катапульты, осыпая наступающие шеренги гоплитов градом камней. Рослый воин принялся вращать барабан единственного полибола,
[12]
в ногаров полетели длинные стрелы, пробивая щиты.
Гоплиты дрогнули, но не отступили. Места выбывших из строя заняли другие, и вскоре передовые шеренги подошли к неглубоким рвам, окружавшим арамейский лагерь. Длинные копья ногаров ткнулись за насыпь, сбивая с ног арамейских воинов. Ударами мечей и секир арамеи ломали копья врагов. Применив обычную тактику, гоплиты расступились, пропуская сквозь свои ряды легкую пехоту. С боевым кличем вперед ринулись солдаты в легких кольчугах и шлемах, со щитами, обтянутыми кожей, вооруженные короткими мечами. На насыпи, валом опоясывавшей арамейский лагерь, закипел неистовый бой.
И князья, и сотники, оставшиеся в стане, являлись опытными бойцами. Несмотря на то, что большинство из них не имели навыка ведения боя в строю и каждый бился сам за себя, защитники лагеря оказали достойный отпор ногарам.
В разгар побоища на обоих флангах арамейских укреплений возникло волнение. С заката и с восхода на лагерь надвигались ногарские эскадроны.
– Нас берут в кольцо! – воскликнул Килоний. – Надо отходить назад!
– Ни за что! – рявкнул Тибий.
Забросив щит за спину и держа меч обеими руками, старый князь ожесточенно рубил врагов. Под могучими ударами его клинка лопались ногарские кольчуги и трещали щиты.
– Они прорвутся к центру, захватят женщин и детей, а мы тут поляжем зазря! – снова крикнул Килоний.
Зарубив еще двоих противников и окинув взглядом поле боя, старый князь был вынужден согласиться:
– Да, ты прав.
Вскинув меч, Тибий проревел:
– Братья! Все назад!
Арамейские воины последовали его призыву не сразу и не слаженно. В отличие от основного ядра войска, составленного Хорругом, где обученные кадангом командиры в свою очередь обучили бойцов приемам боя единым сплоченным строем, князья и их окружение сражались по старой привычке родовыми отрядами. Арамеи разорвали цепь обороны, покидая внешний рубеж и отходя на внутренние позиции. Ногары, напротив, надвигались на арамеев единой стеной, ощетинившись копьями. Солдаты в легком вооружении вновь укрылись за спинами гоплитов.
Лигия сидела в шатре на мохнатой медвежьей шкуре, обхватив колени руками и испуганно втянув голову в плечи. Увидев, как Минессис облачается в кольчугу, молодая жена предводителя арамейского войска спросила:
– Что ты делаешь?
– Я тоже умею держать меч, – жестко ответила ногарка. – Мое место там, на укреплениях.
– Тогда я с тобой! – воскликнула девушка, вскакивая.
– И думать забудь! – сердито прикрикнула на нее Минессис. – Если с тобой что случится, Хорруг мне никогда этого не простит.
– Одна я не останусь! – решительно ответила Лигия. – И тебя одну никуда не отпущу.
– Что ж за наказание-то такое? – раздраженно процедила ногарка сквозь зубы. – Надень доспехи и держись рядом.
По примеру Минессис многие арамейские женщины, вооружившись кинжалами, встали на защиту своих детей рядом с мужчинами, к ним присоединились подростки.
Теснимые тяжелой пехотой в лоб и кавалерией с флангов, арамеи неминуемо были бы раздавлены. Уже многие князья и сотники полегли под ударами врагов, женщины и дети не смогли бы противостоять ногарским воинам. Но неожиданно ногары дрогнули и подались назад.
– Спасены! – воскликнула Минессис, обняв Лигию. – Там наши!
Ногары волной откатились от лагеря, занимая линию обороны на равнине. Похоже, оставшихся в живых защитников арамейского стана они уже не принимали всерьез, ибо безбоязненно перестроились тылом на полночь, выдвинув в сторону Келенгана бронированные фаланги гоплитов, за которыми укрылись легкая пехота и кавалерия.
Со стороны Келенгана, взметая клубы пыли, появились тысячи конных воинов под алым знаменем.
– Хорруг, – облегченно вздохнула Лигия.
Неожиданно девушка встревожилась.
– Смотри! Ногарские лучники готовятся стрелять!
Из стана арамеев действительно было видно, как ногарские лучники готовятся к стрельбе по кавалерии Хорруга. Ногары собирались применить обычную тактику полевой обороны, используемую много веков против кочевников. Всадников встречала бронированная стена гоплитов, способная выдержать даже лобовой удар боевых колесниц, противника засыпали стрелами, затем вперед вырывались конница и легкая пехота, добивая врага.
– Мы должны помочь! – воскликнула Лигия.
– Чем мы можем помочь? – удивилась Минессис.
Лигия перевела взгляд на ближайшую катапульту. Минесис все поняла без лишних слов.
– Заряжайте! – крикнула она.
Женщины, подростки и уцелевшие воины принялись закладывать в чаши катапульт небольшие каменные снаряды.
Ногарские лучники так и не успели выстрелить по надвигавшейся на их фаланги арамейской кавалерии. Катапульты щелкнули почти одновременно, и каменный град осыпался на головы ногаров. Гиппарионы испуганно заметались, сбрасывая всадников, даже в рядах гоплитов возникло замешательство. Ровный строй сломался, и стена тяжелой пехоты дрогнула перед лавиной арамейских всадников. Шеренги гоплитов были смяты в одно мгновение. Прорвавшись сквозь строй тяжелой пехоты, арамеи в считанные мгновения разметали все ногарское войско.
К катапульте, возле которой стояли Минессис и Лигия, подъехали Хорруг и Аррелий в сопровождении нескольких всадников. Спрыгнув с седла, Хорруг стремительно подошел к Лигии и схватил ее за плечи.
– Это правда? – спросил он.
Лигия робко съежилась под его жестким взглядом.
– Это правда? – повторил свой вопрос Хорруг. – Ты беременна? Аррелий сказал мне.
– Да, – прошептала девушка.
Хорруг порывисто обнял молодую жену.
– Прости меня, девочка, – прошептал он на ухо Лигии. – Прости, что оставил тебя здесь.
