– Не орк. И не мои братья-гномы. Да-а, интересная вещица. Сама работа вроде эльфийская. Точно, это их ковали постарались. Манера, золото зернистое… Как пить дать, из Восточных Лесов. А вот гравировочка… Тут разговор отдельный. Не эльфийская рука. Да и символика опять же. Если бы работал остроухий, листочки были бы, деревца, ласточки. Звезда, оно, конечно, тоже им подходяще, да только… Здесь она какая-то совсем уж простая. Грубоватая, в общем, работа. Эльфы поизящнее вещички любят.
Строди подставил браслет под утренний луч и внимательно стал следить за игрой солнечных бликов на поблескивающей поверхности. Мозолистый палец медленно прошелся вдоль рисунка.
– Откуда побрякушка то?
– Не могу сказать по долгу службы. – Дин хитро улыбнулся и подмигнул кузнецу. – Ну да ладно, – сдался он, увидев обиженный взгляд. – Представь себе, нашел. Ну, честно! Обходили портовый квартал, а он прям посреди улицы валяется. Дай, думаю, подберу. Может, хозяина найду. А то расстраивается человек, переживает.
Гном укоризненно покачал головой, сведя густые брови к переносице:
– Долго тебе хозяина искать придется, если сам пропажи не хватится. – Кузнец почесал в затылке. – Повторяю: гравировку эту делал не остроухий – те бы сработали поизящнее. И не орк – по противоположной причине. И, знамо, не гном. Нам все эти стрелки-звездочки до лампады. Тут работа топорная, на вашу, человеческую, похожа.
Кузнец еще раз полюбовался сверкающими на золоте бликами. Потом безразлично бросил браслет обратно на стол:
– Если бы не грубая техника гравировки, сказал бы, что это – перворожденных работа. Сюжетец все же им ближе… Стрелы, звезды – не птички-ласточки, но тоже по-эльфийски. – Строди еще раз посмотрел на украшение. Усмехнулся, переведя взгляд на Дина: – На улице, говоришь, нашел? Темнишь ты чего-то, сотник. Ну да дело твое, чего мне-то лезть в него. Удачи тебе, – гном криво усмехнулся, – в поисках хозяина этой безделушки. Ты, сотник, лучше глянь, какую я вчера закончил игрушку. – Кузнец откинул с лавки в углу замасленную ветошь и достал из-под нее изящный кинжал. В лучах солнца засверкали узорчатая сталь и камни в рукояти. – Попробуй, какой… – Мастер замялся, подбирая подходящее слово. – …справный ножичек получился.
Кузнец крутанул кинжал кистью и сделал пару замысловатых финтов, со свистом рассекая воздух. Потом подбросил и, перехватив в воздухе за клинок, протянул Дину. Удобная рукоять улеглась в ладонь как влитая… отличная балансировка… бритвенно-острое узкое лезвие… И для ближнего боя вещь отличная, и при броске не подведет. Дин наклонил голову, любуясь красивой вещью, больше напоминающей произведение искусства, а не оружие. Потом со вздохом вернул кинжал кузнецу:
– Как всегда, шедевр. Завидую тому, кто станет хозяином. И как твои сородичи такого мастера из подземных чертогов выпустили?
Гном довольно расхохотался и в шутку поклонился:
– Благодарю за добрые слова, сотник. А сородичи и не выпустили. Я сам ночной порой утек. А ты чего все в дверях стоишь? Или спешишь куда?
– До обеда свободен, как ветер. Так что уйма времени.
– Тогда садись. В ногах правды нет.
Строди пододвинул к столу низкий массивный стул и сделал приглашающий жест. Потом скрылся в заваленном всяким хламом чулане и через пару минут вернулся оттуда с запотевшим кувшинчиком, в котором оказалось легкое красное вино из восточных баронств. Дин покрутил в руках таинственный браслет и сунул его за пазуху, убрав с глаз долой. Гостеприимный гном разлил вино по высоким бокалам:
– Какие новости слышны из столицы?
За неспешным разговором и нехитрым угощением время до полудня пролетело незаметно. Дин больше поддакивал, стараясь не перебивать разговорившегося после вина гнома, который пустился в рассуждения о взлетевших вверх ценах на зерно, о спорной политике короля по отношению к диким степным племенам, вот уже десяток лет досаждавшим южным провинциям. Краем уха прислушиваясь к журчащей речи кузнеца, Дин про себя обдумывал ночное приключение. Чем дальше, тем меньше он понимал, как необычный гость оказался в их прокаленном солнцем городке. И все больше сомневался в необычной миссии спасенного от разбойников эльфа. Король – не башмачник. К нему принято посылать солидные посольства. Чтобы все было богато, нарядно, внушительно. И послы, как правило, люди не обычные, а самые мудрые и солидные. Все-таки они не кто-нибудь, а посланники другого государства. Лицо, так сказать, страны перед соседними державами. А пробирающийся тайком Мелиорн – ничего не скажешь, хорошенькое посольство. Просто курам на смех. И, кроме того, в Валидоре уже есть нормальные послы эльфийского Правителя, им и карты в руки. И чем больше Дин об этом думал, тем больше и больше запутывался. Рассказанная эльфом история еще ночью показалась ему весьма сомнительной. Теперь же он верил в нее все меньше и меньше.
– Да ты меня совсем не слушаешь, сотник! – неожиданно прервался увлекшийся рассказом о тонкостях ковки многослойных мечей кузнец.
– Извини, Строди. Твоя правда. Все об одной ночной встрече думаю.
– Она блондинка или брюнетка? – хохотнул гном, подливая вина.
– Рыжая, – улыбнулся Дин и отодвинул стакан. – Извини, чудо-кузнец. Сам не заметил, как время пролетело. Мне в порт пора. Так что спасибо, мастер, за гостеприимство и отличное вино. Вечерком загляну.
Гном перелил оставшееся вино в одну чарку и, крякнув, опрокинул ее в широко распахнутый рот:
– Хорошее винцо. Хотя баловство это, компот женский. Как вернешься – я тебя в одно местечко свожу, где мои соотечественники собираются. Там и напитки правильные, и компания подходящая.
Тепло распрощавшись, Дин заторопился на запланированную встречу. Едва выйдя за ворота казармы, сотник попал в круговорот кипящей городской жизни. Гомонил спешащий по своим делам народ. Мелкие торговцы, разложившие товары на выстроившихся вдоль обочин лотках, истошно орали, расхваливая их качество. Те, кто посмелее, даже хватали прохожих за руки, тыча в нос цветастые тряпки или благоухающую свежестью рыбу. А высунувшиеся из окон кумушки по-соседски переговаривались прямо через улицу. В общем, за воротами царила обыкновенная суета портового города.
Почти бегом спустившись от казарм к порту, Дин с облегчением свернул на идущую вдоль берега узенькую улочку. И скоро увидел знакомую вывеску с оскалившимися в улыбке русалками.
Народу в «Морской лошадке» в этот час оказалось совсем не много. Но оно в общем-то и понятно: полдень – самый разгар работы и торговли. Не до посиделок в портовых забегаловках. Только пара столиков у двери была занята просмоленными капитанами хальварских купеческих кораблей, стоящих в порту. Живущие по своему расписанию моряки потягивали дрянное дешевое вино в ожидании погрузки или выгодной работенки. Дин кивнул хозяину, что-то считавшему за стойкой. Тот, узнав командира городских стражников, поднял в ответ перепачканную чернилами ладонь и вернулся к своему делу. Окинув быстрым взглядом небольшую комнату, Дин двинулся к сгорбившейся в углу фигуре с накинутым на голову капюшоном плаща.
