– Разберемся, чай, не малые дети. – Дин крепко пожал протянутую руку. – Ну, бывай, служба. Тысячника поторопи, если что. Скажи, я велел. – Дин отсалютовал усмехнувшемуся начальнику караула и пришпорил гнедого. Застоявшийся конь радостно рванулся резвой рысцой, разбрызгивая грязные лужи. Шагнувший в сторону десятник прислонился к распахнутой створе, провожая взглядом потянувшихся мимо дружинников.
– Даст бог, скоро свидимся, – задумчиво протянул он, глядя вслед удаляющимся всадникам. Постояв еще пару секунд, начальник караула скрылся в темном проходе ворот.
Миновав выезд из города, отряд двинулся размеренной рысью, растянувшись по дороге железной змеей. Скоро за спиной остались нарядные пригородные домики с красными черепичными крышами и цветущие по обочинам яблоневые сады. Попадающиеся навстречу жители окраин тихонько перешептывались между собой, встревоженно глядя вслед уходящей на восток колонне.
«М-да, вот тебе и прогулялся до столицы. – Дин поежился в седле, лениво поглядывая на бескрайние поля, посреди которых бежала дорога. – Неожиданно кончилось мое тогдашнее дежурство. Кто бы мог подумать. – Сотник пригнулся к развевающейся гриве, прячась от бьющего в лицо промозглого ветра. – Чует мое сердце, добром это все не кончится… Волчьи всадники, дракон, некромант этот чертов. Одно к одному. Явно, что-то здесь затевается. Провожу Мелиорна и со всех ног сюда. Чувствую, тут опытные люди скоро ой как понадобятся. Ничего, успею, – успокоил сам себя сотник. – Разберемся. Варгов соседи-лесовичи уже в блин раскатали. Теперь осталось разбойников в лесу задавить. А там и до некроманта руки дойдут. И до зверушки его, пока она от Ноира и окрестных деревенек одни головешки да закопченные трубы не оставила. – Дин пришпорил гнедого. – Но лесовичи-то какие молодцы! – Сотник оглянулся через плечо, отыскав щуплую фигурку Ветерка, неуклюже сидящую в седле. – Лихо охотники с волчьими всадниками разобрались. Не знаю почему, но кажется мне, что без некроманта этого здесь тоже не обошлось. На кой им вообще Старый Лес понадобился? Не за бобровыми же шкурками они туда пришли».
Дорога блестящей лентой убегала к горизонту, грустно покачивая мокрыми деревьями вдоль обочины. Дин разобрал сквозь ржание и приглушенный гул голосов нарастающий конский топот. Обернувшись, он разглядел сквозь пелену дождя спешащего всадника, догнавшего колонну. Поравнявшись с замыкающей парой, он перебросился с дружинниками парой слов и пришпорил лошадь, обгоняя растянувшийся строй по раскисшей обочине. Дин пригляделся к спешащему всаднику повнимательней и узнал в нем своего друга-волшебника. Змей издалека помахал рукой и через минуту лихим галопом подлетел к товарищу, резко осадив лошадь перед самой мордой гнедого.
– Доброе утро, ваше величество, – поприветствовал искренне обрадовавшийся его приезду сотник. – Проснулись?
– Что за тон, дружище? Ты такой правильный после общения с Людовиком стал? – Волшебник успокоил поводящего боками коня, подстраиваясь под размеренную рысь гнедого.
– Что ж меня сегодня целый день то в честности, то в правильности обвиняют? – сокрушенно покачал головой Дин и усмехнулся.
– Да ладно тебе, – беспечно махнул рукой боевой маг. – Вы чего это ни с того ни с сего куда-то сорвались? Думал, приду себе тихонько после обеда, никто и не хватится.
– Дельце одно нарисовалось… Не растягиваться, – крикнул, обернувшись к дружинникам, Дин и пустил гнедого в галоп. – Появился реальный шанс навалять волчьим всадникам по шее, а заодно найти полезных союзников для борьбы с засевшим в лесах некромантом.
– Тем, которые деревеньку на севере вырезали? Одобряю! А что за союзники?
– Соседи ваши, лесовичи, – лениво объяснил сотник и насмешливо покосился на волшебника. – Змей, ты к Людовику так и не заглянул?
– Да как-то недосуг было.
– Охотники два дня назад волчьих всадников разгромили. И теперь гонят их через лес к Западному Тракту. Попросили помочь и банду перехватить. Нужно до вечера успеть добраться к месту, где лес выгибается на восток. Перехватим уцелевших варгов и попытаемся договориться с вождями лесовичей. Ты где все утро пропадал? Тебя Людовик обыскался.
– Да так… В гости удачно зашел, – расплывчато ответил приятель, пряча взгляд.
– Какие мы загадочные… Неужели наведался на площадь отношения наладить? – продолжал измываться над другом сотник. – Кабак или бордель?
– Дин! – возмутился оскорбленный в лучших чувствах. – Я зашел в гости к одной очень милой белошвейке на соседней улице.
– Ух ты! – Дин улыбнулся и подмигнул покрасневшему товарищу. – Так вот чем вы тут занимаетесь, пока я на юге за разбойниками гоняюсь, не вылезая из седла.
– Прекрати паясничать, Дин. – Боевой маг демонстративно отвернулся. – Хорошая, между прочим, женщина. Правда, с мужем не повезло. Любитель выпить оказался.
– Еще и муж! – криво усмехнулся снова встрепенувшийся сотник.
– Объелся груш, – ехидно вернул усмешку волшебник, продолжая рассматривать что-то на горизонте. – Прошлой зимой по пьяни в сугробе замерз, оставив ее с пятилетней дочерью. Так что по этому поводу можешь мне моралей не читать. Считай, за «правильность» ты со мной рассчитался.
– То-то ты про вдовушек позапрошлой ночью заговорил, – многозначительно покивал совершенно серьезный сотник и прикрыл глаза.
Волшебник презрительно фыркнул, проигнорировав намек друга.
– Вот я и говорю: молодец! – Дин неожиданно открыл глаза. – Змей, ты как про рейд-то узнал?
– Мартин, Людовиков ординарец, постарался, – смущенно пробормотал боевой маг.
– Это тот здоровенный детина, который передал мне, что ты нагонишь сотню по дороге? – уточнил размеренно покачивающийся в седле сотник. Вздохнув, волшебник молча кивнул. – Настырный малый.
– И шустрый не в меру, – согласился Змей. – Весь квартал с утра на уши поставил, чтобы меня найти. Умеет Людовик помощников себе выбирать. Вернемся, я этому герою задницу поджарю.
Разговор сам собой затих, и друзья молча ехали бок о бок, думая каждый о своем. Километры ложились под копыта лошадей, исчезая за спиной в повисшей между холмами белесой дымке. На третий час скачки вдалеке появилась тонкая черная полоска далекого пока что леса. К тому времени дождь уже прекратился, но набрякшие водой серые тучи лениво ползли прямо над головами нахохлившихся в седлах дружинников.
«Все-таки странная штука жизнь, – вернулся к своим мыслям почти задремавший от монотонной скачки сотник. – В ней все переплетено. Добро… зло… Правильно Мелиорн вчера сказал: чудной мы народ – люди. Вроде по закону живем, в Бога верим… А как доходит до дела – забываем и про любовь к ближнему, и про все остальное. Разбойники, торгаши, ворье всякое… И чем дальше – тем этой дряни больше. Сколько бы монахи ни боролись за чистоту наших душ и помыслов… – Дин невесело усмехнулся. – Боремся мы со злом, боремся, а его меньше не становится. Я, конечно, не большой знаток тонких материй и от всей этой философии далек, но жизненный опыт отчего-то подсказывает, что добро все время норовит смыться со своей чаши весов в отличие от зла, лезущего в серые человеческие будни изо всех щелей. Жить по вечным заповедям Спасителя людям почему-то трудно. Куда легче про них забывать время от времени, а потом замаливать грехи. Капля за каплей, день за днем, один неприглядный поступок за другим, вот тебе и получи. И в один прекрасный момент дерьма становится слишком много. Жизнь превращается в кошмар, и все кругом начинают орать, что жить так дальше невозможно. Вот только разгребать эту помойку почему-то никто не хочет. Так же, как и отказываться от того, что успел нахапать. Пусть подвинется кто-нибудь другой, а я что, крайний… – Дин приоткрыл глаза. Справа все так же тянулись поникшие от непогоды березки и степенные липы, за которыми раскинулось уже убранное пшеничное поле с беспорядочно раскиданными копнами. – Все хотят, чтобы всё по-честному и по справедливости, только пусть справедливость эта начинается со следующего за тобой. Иногда так хочется махнуть рукой, и пусть все это летит в тартарары. – Сотник посмотрел на убегающую за холм дорогу и крохотные деревенские домишки за бескрайним полем. – А с другой стороны… Если бы мог махнуть рукой – не пошел бы в королевские дружинники, чтобы каждый день гоняться за всякой сволочью по степям и лесам. Если со всей этой пеной не бороться, чего мы тогда понастроим? В конце концов… Кто-то же законы наши написал. Хорошие, правильные. Другое дело, что их не соблюдает никто. Так для этого я и мотаюсь по всему королевству, чтобы напомнить всяким подонкам об этих законах. Чтобы крестьяне могли спокойно работать в поле, зная, что по осени никто не отберет у них урожай. Растить детей, строить дома… Получается, все очень просто. – Дин оглянулся и недовольно цокнул языком, увидев слишком растянувшуюся по дороге колонну дружинников, но тут же вернулся к своим размышлениям. – И добро, и зло были, есть и всегда будут на этой земле. Невозможно до конца избавиться ни от одного, ни от другого, сколько ни старайся. Другое дело – их равновесие. Как ни странно, добро, жалость, сочувствие несут с собою слабость, в отличие от жадности, ненависти и самолюбия, лезущего вокруг нас изо всех щелей. И чем лучше человек, тем он беззащитнее. Это для них написаны справедливые законы, которым подчиняется даже король. Иначе тот, кто наглее, зубастее, горластее, всегда прав… – Дин покачал головой. – Ладно, чего над этим думать… Я-то свой выбор уже давно сделал, поклявшись много лет назад защищать королевство и его жителей. Тех самых, которые слабее и живут по законам. – Он улыбнулся и пришпорил коня. – Приятно, черт побери, чувствовать себя честным и благородным. – Дин покосился на боевого мага, молча едущего рядом. – Наверное, мечтает о своей белошвейке и не забивает себе голову всякой ерундой, как я», – слегка позавидовал он мечтательно улыбающемуся другу.
