– Осторожней, Николай Петрович, – возвестил он. – Ваши мозги нам еще пригодятся. – И, подумав секунду, грубовато хохотнул, словно сказал остроту.
– А вас, простите, все это не задевает? – вдруг повернулся к нему профессор. – Все-таки не совсем ваша э-э… специализация. Все эти Атлантиды с Гипербореями?
Павел вздрогнул. Да нет, чушь, не могли они за несколько часов… Просто к слову пришлось, в контексте полемики.
– Вы даже не представляете, насколько задевает, – отозвался он без тени иронии. – И еще вы не представляете, какие в Федеральной безопасности бывают специализации. Настоящему чекисту все равно, какую резидентуру вскрывать – штатовскую или альфа-центаврианскую.
– Вот даже как, – искренне изумился профессор. – Значит, все-таки план мероприятий… То-то мне показалось, что Баранов был готов… Вот в эту дверь. И пожалуйста, без этих ваших допросов. Все-таки единственный живой человек в здании. Едва живой, я бы сказал…
Генеральским жестом Павел отстранил профессора и вошел.
Египтянин пребывал все на той же медицинской койке. Только капельница была убрана, а рука аккуратно перевязана. Остальные повязки остались нетронутыми, видимо, среди физиков, археологов и агентов ФСБ не оказалось ни одного квалифицированного медика. Агентов здесь было, кстати, сразу двое – все те же молодые люди в штатском. Один изображал сиделку при постели паралитика. Второй наблюдал за действиями какого-то «физика», для которого набитый артефактами госпиталь атлантов был просто каким-то научным эльдорадо. Может, и к счастью. Компьютер Коли Левакова, пусть даже припаянный проводами к странному золотому бруску, явно интересовал физика меньше всего. В самом деле, что такое не первой свежести ноут явно китайского происхождения по сравнению, например, с теплым на ощупь протезом руки, ощетинившимся со стороны обреза бахромой металлизированных (на самом деле орихалковых) нитей, шевелящихся, ищущих живые нервные волокна… Или с пружинистым комком тонкой желтой проволоки, по которой то и дело пробегали голубые электрические сполохи…
Парни в штатском синхронно скользнули взглядами по вошедшим. Один поздоровался, тоже назвав Павла полковником. Второй просто кивнул. Никакого подобострастия перед начальством – то ли сами при звании, то ли просто профи, знающие цену и себе и всяким там шишкам из управления. А скорее всего то и другое сразу.
– Ну? – поинтересовался Павел строго, но без былой экспрессии. Здесь перебирать с этим не стоило. – Чего же «Скорую» не вызвали? Научный коллега вот волнуется. Да и свидетель все ж.
– Почему не вызвали? – удивился «сиделка». – Вызвали. Уже пять минут как.
– А чего тянули? – Павел подошел к койке. Египтянин был в сознании, но любой медик назвал бы такое сознание спутанным. Не закрытый повязкой глаз вяло шарил в пространстве, ни на чем конкретно не останавливаясь и, кажется, даже не фокусируясь. – Не помрет он тут у вас?
– Может, – согласился агент. – Так ведь режим, товарищ полковник. Ноль-три же не наберешь.
– Режим, – согласился Павел и повернулся к профессору. – Ну вот, а вы волновались. Будет вам «Скорая», а нам свидетель. Он, кстати, говорил чего-нибудь?
– Скорее бредил, – профессор поморщился. – Слуги Анубиса, тропы Осириса…
– Древнеегипетский? – уточнил зачем-то Николай.
– Конечно. Иначе зачем бы я понадобился Баранову?
Павел с Николаем невольно переглянулись. Шеф УКРО явно знал больше, чем хотелось бы Шефу Земного отдела. И готовился соответственно. Вполне возможно, что каждый «физик» на этом этаже подобран Барановым так же тщательно.
– Давно к этому шло, – сообщил вдруг агент, наблюдавший за действиями эксперта. – А уж как вещдоки и трупы по «интуристам» изъяли из УВД…
Павел едва не присвистнул. Ну вот и разъяснилось. Анатолий из центрального, видать, не к тем людям обращался, грамотный спец, вроде вот этого доктора Павлова, непременно разглядел бы в одежде на трупах национальные мотивы. И, может быть, даже правильно датировал их.
– Разговорчики, – Павел сурово сдвинул брови, и агент действительно осекся. Все, кто был в помещении, конечно, давали подписку, но о деталях следственных действий «физикам» знать не обязательно. – Николай Иваныч, этот?
Павел повернулся к Левакову и указал на ноутбук. Тот, похоже, притерся к ситуации, во всяком случае, не кинулся хватать и обнимать драгоценную вещь. Степенно выдвинулся вперед, осмотрел компьютер, повертел в руках брусок, подергал провода. И наконец заключил:
– Описание сходится, Павел Дмитрич. Точнее только на экспертизе… Надо изымать.
– Изымайте, – согласился Павел и указал пальцем на эксперта: – Вы там пишете что-нибудь? Ноутбук записали? Вычеркните. И запомните, не было здесь никакого ноутбука.
– Товарищ полковник, – не слишком уверенно возмутился «сиделка». – Так приказ же… Все артефакты на учет и на склад вещдоков…
– Это не артефакт, – отрезал Павел. – Это наша машинка, местная. И ты даже не представляешь, майор, что там в ней записано.
Звание Павел, похоже, угадал, потому что «сиделка» пожал плечами и успокоился. Начальству-де виднее.
Едва справляясь с излишней торопливостью, Николай отсоединил брусок от компьютера, смотал провода блока питания и распрямился, явно ожидая команды на отступление. Но Павел медлил, он прислушивался. В коридоре явно наметилось оживление. Голоса, топот нескольких пар ног, звяканье чего-то тяжелого и железного… Запоздалая погоня? Кто-то что-то не вовремя сообразил?
Может, и хорошо, что на боку больше не было кобуры – сдержать инстинктивный порыв к оружию удалось бы с большим трудом. А так оставалось лишь ждать и изображать начальственное недоумение…
Николай с профессором и «физиком» ничего не успели сообразить. Майор тоже нахмурился, привстал. Второй агент деловито расстегнул пуговицу на пиджаке.
Шум переместился в приемную стационара, и сразу без всякой подготовки дверь в палату распахнулась.
Боец с автоматом, тот самый с поста при входе на этаж атлантов…
Сердце у Павла сбилось с ритма и пару раз стукнуло сильнее, чем нужно. Если один, сбить с ног и в коридор… Пусть даже двое… Но ведь не двое же! И майор с напарником со спины… И Леваков с компьютером в охапке… Не вариант…
– Вот, – боец остановился в дверях, полностью загораживая обзор. – А здесь теперь сами разбирайтесь. Только на бумажке мне подпись. Ваша, – он ткнул пальцем в майора, подумал секунду и перевел перст на Павла, – и ваша тоже. Для верности.
Закончив тираду, он наконец шагнул в сторону, и в проеме показался… Показались…
Павел хватанул ртом воздух, потому что сердце вдруг пропустило один или два такта. Анна Федоровна собственной персоной. Ладно, допустим, если ее станция к фабрике ближайшая, то… Но какого черта за ее спиной делают Филиппыч и Сергеев? Причем все трое в белых халатах, Анна Федоровна при своем медицинском чемодане. А Федор с Семеном еще и при носилках… Дурдом!
