– Будто нынешняя жизнь лучше, – прохрипела Мереша, пытаясь вывернуть руки из плотного захвата демона.
– Зато ты бес-с-смертна. – Бес шипел, обнажив два ряда очень острых длинных клыков в полуметре от лица женщины.
– Но не свободна, – ни капли не страшась демона, простонала Мереша. – Я навечно привязана к твоему брату, а он променял меня на другую.
– Разве ты ждала иной участи? – опешил Бес. – Кас не обещал тебе ничего. Ты сама выбрала свою судьбу. Ты знала, что никогда не сможешь стать ему равной. За всю историю Нижнего царства было лишь несколько случаев, когда демоны брали в жены не демонесс. Вряд ли в книгах, что ты когда-то прочла, упоминалось об этом. А Каселион – наследник, у него есть определенные обязательства. Я многое прощаю ему просто потому, что у него тяжелая жизнь – он наследник Амадеуса. Наш отец непредсказуем и порой необоснованно жесток даже с близкими, часто он принимает решения, не пытаясь думать, а Касу остается только подчиняться. Так было и тогда. Да и не любил он тебя. Отец предложил ему равную, и наследник не возражал.
– А эта девчонка? – хмыкнула Мереша и осклабилась: – Тебе она равная?
– Здесь все иначе, – спокойно ответил Бес. Ярость, клокотавшая в нем еще несколько минут назад, бесследно растворилась, как вода, впитавшаяся в почву под ногами.
– Разве? – приподняла бровь Мереша. – Что же здесь не так? Или я ошиблась, учуяв в ней разбавленную человеческую кровь со следами твоего влияния?
– И решила «помочь» Лене, а потом скормить ее зургу? – Змеиный хвост плотно обвил тело аматридери, сжимая так, что колкие чешуйки впились женщине в кожу, царапая до крови. – Как тебе только удалось выкрасть зверя и протащить его в Срединное? А потом из послушного стража наших земель превратить зурга в тощую дворнягу, способную съесть все, даже человека…
– Годы не таких ломали, – прошипела аматридери, постанывая.
– … и напасть на демона! – закончил Бес, недобро сверкнув глазами. – Могу ведь и не простить тебе это.
– И что ты сделаешь? – усмехнулась Мереша. – Убьешь меня?
– Я бы этим оказал неоценимую услугу многим, но я поступлю получше, – сверкнул кровавыми глазами демон.
– Что? – напряглась женщина.
Бес не ответил, только опустил задыхающуюся женщину на землю и оттолкнул от себя, а после закрыл глаза и принялся с легкостью прощупывать ауру пространства, мысленно выдергивая из него инородные нити, вплетенные Мерешей, не глядя, а только чувствуя, как все меняется. Приблизились звуки леса и бьющейся о берег воды. Острее и четче стали запахи земли и прелых листьев, небо потемнело, в считаные секунды тяжелея влагой.
Бестелион усмехнулся, мысленно когтем обрывая ниточки в ауре женщины.
– Что ты делаешь! – взвилась Мереша, чувствуя растущее беспокойство. Она все еще тяжело дышала, еле держась на ногах, и подумывала сбежать, пока демон отвлекся.
– Ничего особенного. Только освобождаю эту землю от твоего вмешательства, а тебя от ненужных воспоминаний. Когда ты очнешься, меня здесь уже не будет. Ты забудешь о Лене и ее появлении. И обо всем, что было после.
На берегу завозился зург, тихо воя и косясь на свои задние лапы.
– А зурга я заберу. Ни к чему ему здесь быть.
Теряя сознание, Мереша Беса не услышала.
Алесия до крови прикусила верхнюю губу, отводя взгляд от остроконечных шпилей замковых башен, сверкающих под бледным солнцем Нижнего царства. Она могла не утруждать себя и просто переместиться в замок, но демонесса была не готова так скоро явиться перед Повелителем. Будь на то лишь ее собственная воля, девушка никогда бы не пришла сюда без приглашения Амадеуса. Так же как и не просила бы прощения за свершенное. Огненная демонесса ни на миг не раскаивалась в произошедшем – она была зла на мужа до сих пор. Да и на Повелителя тоже.
Алесия бывала сдержанной, уступчивой и терпимой, когда требовалось. Годы жизни с Каселионом многому научили демонессу. Уж что-что, а виртуозно лавировать, не вызывая нареканий и косых взглядов Амадеуса, она научилась в совершенстве. Но не сейчас.
При мысли о том, в каком положении Алесия может оказаться, если исполнится воля Повелителя, у демонессы путались мысли, а на лбу выступала испарина. Внутри нее бушевали ущемленное самолюбие, гнев, ненависть, стыд и разочарование.
Только Алесия смирилась с тем, что ей никогда не завоевать истинной любви своего мужа, как новая беда свалилась ей на голову в облике незнакомой девчонки-полукровки. Если бы не Лео, примчавшаяся уговаривать демонессу покаяться, Алесия никогда не явилась бы сюда.
Девушка ненавидящим взглядом обвела широкие ухоженные аллеи, каскадом террас восходящие к лестнице у подножия замка. Среди вечнозеленых деревьев мелькали тоненькие фигурки силиал земли, которые разбивали эти парки, клумбы и газоны. Никто из обитателей замка не имел привычки гулять здесь, наслаждаться красотами и видами, открывавшимися далеко вокруг. Вся эта искусственная красота служила одной-единственной цели: поражать воображение чужаков. Вот только таковых в царстве не было много веков.
Удобные ухоженные спальни, кабинеты, будуары и гостиные, которых в замке было больше, чем требовалось, также не прельщали демонов всех мастей и рангов. Никто не стремился приезжать сюда. Повелитель был не против дать кров всем, кто пожелает быть с ним рядом, но демоны на протяжении многих веков предпочитали восхвалять его и служить на расстоянии.
Амадеус упрекал во всем тех, кто сотни веков назад заложил замок Повелителей. Ни разу он не высказал этого Идерне в лицо, но порой при посторонних замечал, что во всем виноваты темные демоны. Будто бы именно их злоба и коварство не только сделали каменные стены замка очень прочными, но и навесили клеймо страха и боли.
Узнай об этих речах Повелительница, чей древнейший род Амадеус позволял себе оскорблять, она непременно выразила бы свое недовольство. Ее семья никогда не была лучше или хуже других на этих землях, правили они честно, строго, но справедливо. Идерна Алесии всегда нравилась, но демонесса предпочитала помалкивать, если, конечно, получалось, как в присутствии Повелителя, так и Повелительницы. Ей совсем не хотелось притянуть на себя неприятности, от кого бы они ни исходили. Алесия так старалась… Старалась! И вот…
– Отвратительно, – тихо прошипела девушка, поправляя платье, край которого зацепился за трещинку в ступеньке. – И как теперь быть?
Извиняться перед Амадеусом за устроенную в тронном зале сцену совсем не хотелось, да и чувство собственного достоинства при одной только мысли об этом начинало гневно роптать. Отец никогда не простит Алесии такого. Он никогда ни перед кем не преклонял ни голову, ни колено, даже когда Повелитель потребовал клятву верности. На подобное один из старейших огненных демонов царства сказал только:
– Огонь воде не поклоняется. Нами испокон века темные правили. Если Идерна попросит – приду.
Но даже несмотря на это, брак между Каселионом и Алесией был заключен. Огонь и вода спрятали свои противоречия подальше ради сильного союза. Клан огня не мог упустить возможности взять власть в свои руки. И Алесия первой поняла всю прелесть этого нежеланного, но очень важного шага, хотя после и раскаялась. В ее руках появилась власть, пусть и незначительная, тоненькая, как ниточка, но признаваемая ситрами. Вот только девушке пришлось заплатить за это столь многим, что ей хотелось выть от горечи.
