– …ужасно так. Врачи ничего не могли сделать, остановка сердца. А ведь тетя Света уже чувствовала себя лучше! В день, когда… когда Лена появилась… Мне звонили, тетя Света очнулась, была слаба и не совсем в себе, говорить не могла… Но очнулась. А потом… Как я скажу Лене? Она же придет в себя? – умоляюще спросила Ира. – Ведь правда?
– Да, – кивнул демон. – Она что-то пережила, что привело к такому состоянию. Это крепкий сон, и только.
– Лена должна жить, но не представляю, что будет, если она узнает… – Ира тихо всхлипнула. – И Тим пропал. Мне даже говорить об этом тяжело.
По какой-то причине девушка не воспринимала Беса как постороннего, чужого. Возможно, после того, что случилось с Леной, Ира уже считала, что ничего странного и невозможного попросту нет.
– Я никому не говорила, что Лена вернулась, – вздохнула брюнетка. – Как тут скажешь? Как это все объяснять? Даже Игорь не понял бы.
– Кто такой Игорь? – уточнил Бес, немного напрягшись.
– Он ухаживал за Леной до ее исчезновения, – ответила Ира и тут же прикусила губу, понимая, что и кому сказала.
«Ой дура! – мысленно взвыла девушка. – Выкручивайся давай!»
– Не представляю, как Лена переживет смерть матери… Еще один человек ее бросил. Лена не говорит об этом, но она – один сплошной комплекс. Комплекс ненужного, брошенного ребенка. Сначала она оказалась не нужна собственному отцу, который даже не захотел ее знать. Потом мать предпочла ей свободную и веселую жизнь женщины, не обремененной детьми и обязанностями. Даже с дедушкой и бабушкой Лена никогда не была слишком близка. У них находились занятия… и работа… Моя мама все время смеялась, что у нее не одна дочь, а две. Мы всегда Ленку с собой брали всюду. Летом на море ездили вместе. Но я знала… видела это. Она из-за всего переживает. Не показывает, крепится, строит из себя взрослую и сильную. И не доверяет никому, потому что никто не научил ее верить… доверять и любить безоговорочно. И ей нужна эта любовь и поддержка. Мы пытались Лене дать то, чего она достойна… Но как? Если она иногда как стена. Считает себя некрасивой, ненужной… Она ведь золото! Понимаешь? Странная, необычная, но очень хорошая. И сильная. Она всю жизнь несла этот тяжелый груз, что достался ей вместо матери. Лена про Свету редко говорила, но я всегда чувствовала, что, несмотря на трудности, она ее очень любит. Это ведь тяжело – любить, не надеясь получить в ответ хоть немного тепла и ласки.
– Я должен ее забрать, – сказал Бес, так ничего и не ответив на монолог Иры.
– Навсегда? – спросила девушка.
– Нет, она хотела вернуться, потом…
– Знаешь…
– Бес, – подсказал демон.
– Бес, иногда уверенность в правильности принимаемого решения обманчива, – вздохнула Ира и присела рядом с Леной на кровать. – Она не согласится со мной, но я думаю, иногда за нас должен решать кто-то другой, чтобы было лучше нам самим. И будет, даже если сразу считать иначе. Ты позаботишься о ней?
– Я сделаю все, чтобы ей было лучше, – ответил демон, подхватывая безвольное тело Лены на руки.
– Хорошо, – улыбнулась Ира.
Я просыпалась медленно, позволяя себе насладиться тихим треском согревающего пламени. Правую щеку приятно пощипывало от жара. Я подтянула под себя ногу, зарываясь лицом в пахнущую травами подушку, ощутила покалывание в онемевшей руке и обиженно застонала. После всего случившегося казалось, что я буду долго и тяжело вспоминать прошедшие дни, но каждый ошибается. А мне это свойственно.
Я помнила все, несмотря на то, что большую часть времени находилась без сознания. Что-то – может, мой дух, может, моя незримая часть, – наблюдало все это время за происходящим вокруг. Я помнила все, что случилось за… семь дней? Или восемь?
Заглянув внутрь себя, я на секунду задумалась, но в итоге решила, что прошло все-таки восемь дней с момента аварии… Сейчас мне было так хорошо и уютно, что совершенно не хотелось думать о том, что произошло теперь. Я успею решить, что мне делать. Успею. Есть время. Не нужно сейчас перекручивать слова элла. Не сейчас.
Я потянулась и открыла глаза, рассматривая место, куда меня принес Бес. Комната, большая и светлая. Темное дерево полов, белые каменные стены, тяжелая светлая мебель. Много яркого солнечного света, льющегося сквозь высокие окна. Напоенный каминным теплом воздух принял меня в ласковые объятия. На миг закрыв глаза, я неосознанно прислушалась к пространству, уловив тонкие ниточки чар, ажурной паутиной оплетающие каждый сантиметр комнаты. По какой-то непонятной причине я без труда могла подцепить каждую ниточку ногтем и сказать, для чего она служит. Вот эта защитит от холода, эта нейтрализует внешние звуки, а эта погасит огонь в секунду, если начнется пожар. Такого у меня еще ни разу не получалось. Все мои действия были больше интуитивными, необдуманными и для меня неясными. Но не сейчас. Словно что-то поменялось за последние дни.
– Практический курс «магия тьмы» усвоен, – негромко фыркнула я.
Заметив, что понижаю голос до шепота, как вор, рассмеялась и подошла к столу у окна, привлеченная большой салфеткой, что-то прикрывающей. Мои догадки оправдались, я нашла еду. С неестественным для себя радостным возгласом я плюхнулась на стул, взяв с подноса куриную ножку одной рукой и сладкую булочку другой, взглядом наливая себе в кружку эникея. Хорошо, что в этот миг за мной никто не наблюдал, иначе приличной девушке, живущей где-то глубоко во мне, было бы стыдно за поведение хозяйки.
Кроме изрядного количества жареной курицы и полудюжины булочек в моем желудке примостились пара бутербродов с сыром и маслом, веточка винограда, восемь фиников, блинчик с медом, яблоко, яичница с беконом и три кружки эникея, после чего я, со счастливым лицом обняв живот обеими руками, отпала бесполезной куклой на спинку стула.
– Ура! Вот оно, счастье! – выдохнуло сытое тело, делая попытку завлечь меня обратно под одеяло, но я успешно поборола сонливость. Поднялась и прошлась по комнате, выглядывая в окна. Вид из каждого чуть менялся, но оставался при этом довольно однообразным: горы, снег и много-много деревьев, зеленеющих сосновыми шапками.
Еще раз осмотревшись и найдя под кроватью свои ботинки, я вышла из комнаты, отряхивая хлебные крошки с рубашки. Моя одежда все еще была на мне, но, судя по запаху, а точнее его отсутствию, ее снимали и чистили. Хорошо, что я не знаю, кто именно всем этим занимался, иначе мне опять будет стыдно.
Выйдя из комнаты, я оказалась в коридоре, куда кроме моей двери выходили еще три. Напротив нашелся санузел, напичканный какой-то сложной бытовой магией так, что ничем не уступал современным комнатам уединения из моего мира. В двух других комнатах были спальни. В одной из них чувствовалось присутствие Бестелиона. В воздухе витал терпкий аромат чего-то смешанного, но очень вкусного. Теплый запах дерева, чабреца, кислинка пота и свежесть шалфея. Я втянула носом этот букет, сдерживая себя, чтобы не зайти в комнату и не забраться в логово смятых простыней и подушек, дабы понежиться в этом защитном коконе. Поймав свои мысли, скребущие изнутри, как когти требовательной кошки, я усмехнулась и захлопнула дверь, устраняя тем самым такой соблазн.
