Магиер помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями.
– Итак, около ста пятидесяти лет назад в общине произошли два события, весьма радостных для двух здешних семейств. Две семьи обзавелись потомством. Новорожденного мальчика счастливые родители назвали Краул, девочку, появившуюся на свет чуть позже, нарекли Анной. Дети вместе росли и играли. Шли годы. Повзрослев, Краул и Анна полюбили друг друга. Дальше шло, как бывает всегда: сговор, свадьба, и вот в общине стало на одну семью больше. Все было прекрасно, но… что-то толкнуло этих двоих на путь колдовства. А может быть, это и было главным в их встречах.
Старый Таут заметно содрогнулся.
– Теперь, спустя столько лет, причина уже не имеет значения. Важно другое: общинный магиер что-то заподозрил и вынудил чету Ренбеждов с позором покинуть деревню. Они исчезли где-то на юго-западе, в горном краю троллей и драконов. Книга молчит о том, чем они жили и что делали там. Но спустя десятилетия Краул и Анна вернулись, вернулись вот с этой клятвой и просьбой к общине принять их обратно.
– Тогдашний голова, человек, видимо, мягкий и сострадательный, уступил просьбам несчастных изможденных скитальцев, тем более что пергамент, скрепленный такими мощными заклятиями, служил надежным доказательством их добрых намерений.
– Они же не могли солгать… – пролепетал деревенский голова. – Печать лендлорда…
– Они и не лгали. Их жизнь в общине после возвращения была тихой и неприметной. Никаких записей в книге, никаких событий. История с колдовством постепенно забылась, все было спокойно. До тех пор пока восемьдесят лет назад Анна не умерла. И тогда, чтобы вернуть ее, Краул Ренбежд вновь обратился к колдовству.
Перегнувшись через стол, магиер оказался совсем близко от дрожащего Таута.
– Знаешь, мастер, я давно подозревал, что в общине произошло что-то подобное. Но я не мог понять одного: почему не сработало запретное заклятие. А все просто. Вспомните, как там написано: «Мы, подписавшиеся здесь…» Слышишь, «МЫ…»! Клятва написана от имени их обоих! Таким образом, после смерти одного из подписавшихся клятва теряет силу! – В голосе магиера зазвучал металл. – Просто словесный оборот… но восемьдесят лет назад «мы» переросло в «я». Краул понял это. Он снова мог заниматься колдовством.
– Великие боги, значит… значит, все эти годы мы жили рядом с колдуном?
– А разве нормальные люди живут сто пятьдесят лет? – зло поинтересовался Одиночка. – Ты, кстати, его самого не спрашивал? Типа поделиться секретом?
– Краул говорил, что продлил свою жизнь во время странствий, воспользовавшись чудесным эликсиром горных троллей, – пролепетал Таут, – и очень переживал, что не смог сделать то же для своей жены.
– Может, он и рецепт эликсира тебе рассказал? – Корон ударил кулаком по столу. – Всем известно, что в своей магии тролли используют кровь невинных младенцев!
– Вот, значит, как, – с расстановкой проговорил Себер Тонбен.
– Я ничего не знал, я мог только догадываться! – Старик вдруг заплакал. – Это… это слишком страшно! На общине лежал грех…
– Святые небеса. – Тонбен неверными шагами подошел к столу и сделал несколько крупных глотков прямо из кувшина.
– Мастер Корон… магиер. Скажи, смог ли ты узнать еще что-нибудь?
– Да. Я сказал, что Краул решил вернуть свою жену к жизни при помощи черной магии. Проблема заключается в том, что он не просто колдун. Он колдун-недоучка. Все указывает на то, что он смог провести обряд воскрешения, но его знаний оказалось недостаточно. Что-то было проделано неправильно. Восемьдесят лет он искал нужные заклинания и не справился. Та, что пришла в наш мир, не его жена. Только отражение, похожее на Анну Ренбежд внешне, но безумно страдающее внутри. Это существо на грани двух миров – мира людей и Нереальности. Подумайте, как это страшно – каждую минуту, каждое мгновение снова и снова умирать, мучиться в агонии и не иметь возможности уйти в спасительное небытие. Она вечно умирает и осознает, что страдания закончатся только с уходом из этого мира. Однако ее держит сила заклинаний. Краул сыграл со своей женой злую шутку. Он превратил ее в демона страдания.
– Анна Ренбежд… демон, – не обращаясь ни к кому, словно эхо, повторил Себер Тонбен.
– Редкая разновидность, материализовавшийся фантом. Она бесконечно страдает, и мучения вечной агонии затмевают ее разум. Она ищет смерти, но сила ее слишком велика.
– Такой твари трудно умереть, – заметил Одиночка.
– Ей нужен тот, кто убьет ее. Помните несчастного кузнеца? Рядом с его телом нашли серебряный меч. Откуда у простого кузнеца такое оружие? А смерть деревенского дурачка? Ты говорил, мастер Тонбен, в его корзинах была убей-трава. Кажется, ты недоумевал, зачем она ему понадобилась?
Никто не ответил на вопросы магиера.
– Это доказательства того, что я не ошибся. Тварь сама, своей магической силой вручала им подходящее оружие. Наверняка что-то подобное получали и другие жертвы, но следы этого скрыты рекой. Демон дает своей жертве оружие. Вот только… убить мертвое сложно. Все, с кем тварь встретилась до сих пор, оказались слишком слабы.
– Но почему? Ты сказал, что тварь сама хочет умереть…
– Только часть ее сущности. Другая же… другая стремится убивать. Демон страдания мстит за собственную боль. Пока мы не остановим его, смертям не будет предела.
Магиер потер лоб и прошелся по комнате.
– Мастер Таут, ты понимаешь, что Анна превратит твою общину в безмолвное кладбище еще до следующего полнолуния?
Словно предвестие беды, внезапный сквозняк скользнул по комнате, погасив одну из свечей. Старый Таут с ужасом смотрел, как с потухшего фитиля сползает тонкая струйка дыма.
– Пресвятые небеса, если бы я знал, если бы я только знал, – только и смог простонать он. – Умоляю, магиер, избавь нас от демона! Община даст тебе все, что ты хочешь…
– Я мог бы вынудить тебя расплачиваться за глупое упрямство, из-за которого погибло столько людей. – Корон нахмурился. – Еще несколько дней – и ты приполз бы на коленях. Но у меня тоже есть честь, честь Ордена. Цена будет обычной. Либо сорок золотых в случае успеха, либо же… достойно похороните наши тела.
Себер Тонбен порывисто положил руку на плечо Корона.
– Что бы ни сказал этот безумный старик, община выполнит твои условия!
– Конечно, конечно, – закивал Таут, – все, что хотите… любые условия…
– С каждой жертвой тварь становится сильнее. – Корон смотрел на пламя свечей. – У нас мало времени.
– Тогда нечего тянуть кота за… – Одиночка кашлянул. – Одним словом, ждать – только штаны просиживать. Кто колдун, знаем. Вытащить его из норы да к стенке прижать, чтобы не пищал. А после, глядишь, и до твари дело дойдет.
– Идти куда-то прямо сейчас? – Тонбен недоверчиво покачал головой. – Уже стемнело. Встретиться с демоном в темноте…
