— Кухарка приготовила вам овсянку, если пожелаете, — миссис Сазерленд указала на миску комковатой белой субстанции. — Мы обычно ее не едим, но подумали, что у гостей с юга другие вкусы.
— Благодарю, мадам. — Я занял пустой стул рядом с Бриджит и оглядел стол. После смерти матери мы с отцом и Дамоном завели обычай обедать вместе с работниками с плантации. Завтрак обыкновенно был очень простым — мамалыга и бисквиты, хлеб и сироп, ломтики бекона. То, что предлагали за столом у Уинфилда, затмило бы меню лучшего ресторана Виргинии. Английские тосты на изящных подставках, пять сортов джема, два вида бекона, лепешки, даже свежевыжатый апельсиновый сок. Тонкий фарфор тарелок украшал голубой голландский узор, а серебряной посуды было больше, чем на некоторых официальных обедах.
Вообразив, что у меня до сих пор есть человеческий аппетит, — и игнорируя огонь в горле, который может затушить только кровь, — я собрался приступить к завтраку.
— Весьма обязан.
— Итак, это и есть спаситель моей сестренки? — спросила женщина, которую я не знал.
— Позволь мне представить тебе мою старшую дочь, — вмешался Уинфилд, — это Маргарет. Она уже вышла замуж, и, надеюсь, мы скоро увидим внуков.
— Папа, — закатила глаза Маргарет, а потом снова обернулась ко мне: — Рада с вами познакомиться.
Бриджит была полна жизни и юношеского задора, Лидия казалась элегантной и ухоженной, а в голубых глазах Маргарет читались практичность, здравый смысл и некоторая приземленность. Черные волосы были гладко зачесаны назад.
— Мы все еще думаем, что заставило дочь поступить так опрометчиво, — Уинфилд снова перевел разговор на предыдущую ночь.
— Я не знаю, почему я убежала. — Бриджит надула губы и спряталась за стакан с соком. Ее старшие сестры переглянулись, но отец наклонился ближе — лоб прорезали морщины. — Я просто почувствовала, что должна убежать, и убежала.
— Это глупо и опасно, — возразила ее мать, складывая салфетку, — ты могла умереть!
— Я рад, что сегодня вам лучше, — вежливо сказал я.
Бриджит улыбнулась, демонстрируя застрявшую в зубах мякоть апельсина.
— Да, — вмешалась Маргарет, положив ложечку для яиц на край тарелки, — вы утверждаете, что нашли ее в парке залитую кровью?
— Да, мадам, — осторожно ответил я, кладя на тарелку самый маленький ломтик бекона. Эта сестра выглядела умнее остальных, и я опасался неудобных вопросов.
— Там было много крови, а платье Бриджит было разорвано, — не замолкала Маргарет. — Вам не показалось странным, что на ней нет ран?
— Ну… — начал я. Мозг бешено заработал. Что я могу сказать? Что это была не ее кровь?
— Мне показалось, что ее ранили ножом. — Миссис Сазерленд поджала губы, размышляя. — Но кровь только слегка сочилась, а когда мы ее вытерли, под ней оказалась чистая кожа.
Маргарет устремила на меня пронзительный взор.
— Может быть, кровь текла из носа? — неуклюже пробормотал я.
— Вы утверждаете, что рядом с сестрой никого не было?
— Боже мой, Мегги, прекрати расспросы, — вмешался Уинфилд, — это просто чудо, что Бриджит осталась жива. Хвала Господу, что Стефан ее нашел.
— Да. Конечно. Хвала Господу. А что вы делали в парке ночью? — ровным голосом спросила Маргарет.
— Гулял, — я ответил то же, что сказал ночью ее отцу.
Ясным утром мне показалось странным, что Уинфилд спросил у меня только имя и причины прогулки в парке. В наше время, да еще после того, как на его дочь напали, пустить ночью в дом незнакомца… Хотя вот мой отец предоставил убежище Катерине, когда она приехала в Мистик-Фоллз, разыгрывая из себя сироту.
Кто-то во мне заворчал, что наша история могла бы закончиться по-другому, что вся семья Сальваторе могла бы остаться в живых, если бы мы только спросила Катерину о ее прошлом, а не ходили бы на цыпочках вокруг трагедии, которая якобы унесла жизни ее родителей. Хотя, конечно, Катерина настолько заморочила нам с Дамоном головы, что правда могла бы ничего и не изменить.
Маргарет наклонилась вперед и не слишком вежливо продолжила расспросы, от которых вчера отказался Уинфилд.
— Насколько я понимаю, вы нездешний?
— Я из Виргинии.
Она открыла рот, чтобы задать следующий, сам собой разумеющийся вопрос. Странным образом возможность сообщить этой семье часть правды придала мне уверенности. В конце концов, скоро я уйду из этого дома и из их жизней, так что, какая разница, что, они обо мне знают?
— Откуда конкретно? — не уступала она.
— Мистик-Фоллз.
— Никогда не слышала об этом месте.
— Это очень маленький городок. Одна улица и плантации.
Под столом что-то зашуршало — я мог только предположить, что Бриджит или Лидия пытаются пнуть сестру. Даже если у них получилось, Маргарет не подала вида.
— Вы получили образование? — продолжала она.
— Нет, мэм. Я собирался учиться в Университете Виргинии, но война положила конец моим планам.
— Война никому не принесла пользы. — Уинфилд ткнул вилкой ломтик бекона.
— После войны путешествовать между штатами стало труднее, — добавила Маргарет.
— Что вы имеете в виду? — вмешалась Бриджит.
— Ваша сестра полагает, что я выбрал довольно странное время для путешествия на север. Но мой отец недавно умер…
— Погиб на войне? — Бриджит перестала дышать. Лидия и миссис Сазерленд смотрели на нее.
— Не совсем. — Я задумался. Жизнь моего отца унесла война, война против вампиров. Против меня. — Мой город… сожгли. У меня никого не осталось.
— И вы отправились на север, — утвердительно сказала Лидия.
— Чтобы попробовать себя в бизнесе? — с надеждой предположил Уинфилд.
Человек с тремя дочерьми, тремя красавицами, не имел сыновей. Не с кем выпить бренди или выкурить сигару, некого направлять и вдохновлять в мире бизнеса. Меня одновременно напугал и удивил блеск в его устремленном на меня взгляде. Конечно, на Манхэттене было немало семей, отпрыски которых стали бы более завидными женихами.
— Я собираюсь пробиваться в жизни сам, — отозвался я, отпивая кофе. Мне придется. Теперь у меня нет ни Катерины, ни Лекси. И даже если я когда-нибудь увижу Дамона, единственное, что он сможет мне предложить, — хорошо заточенный кол.
— Где вы живете? — продолжала Маргарет. — У вас есть здесь родственники?
Я прочистил горло, но, прежде чем я успел впервые солгать по-настоящему, Бриджит возмутилась:
— Мегги, я устала от этого допроса!
Тень улыбки скользнула по губам Лидии, и она быстро прикрыла рот салфеткой:
— О чем же ты предпочла бы поговорить?
