Я почувствовала жгучее желание вышибить ему мозги.
— Личина, гм? Ты подцепил это словечко в своем лексическом списке для отборочного теста в университет? Почему бы не выразиться проще, как все, и не сказать «маска»? Или это заговорила твоя мамочка?
Внезапно внимание Алекса привлекла заусеница на пальце. Я смотрела, как он вырывает ее и рассматривает капельки крови.
— Моя мама, — наконец произнес он тихо, — научила меня предоставлять людям право на сомнение. Никогда не судить их, толком не разобравшись.
— Премного благодарна за столь снисходительное замечание, — фыркнула я.
— Обращайся, если нужно. Прости, если задел твои чувства.
— Что?
— Когда сказал, что ты ранимая. То было вовсе не оскорбление. Знаешь, ранимость не преступление.
— Послушай, давай мы эти доморощенные занятия по вводному курсу психиатрии выставим за дверь?
Потом мы немного помолчали. Алекс заерзал. Он у нас вообще-то парень нетерпеливый, ему не очень хорошо удается сидеть спокойно даже на его любимых уроках по дискретной математики, 1 уровню высшей математики. Так что теперь он принимается шарить глазами по подсобке с встревоженным, беспокойным видом.
— Интересно, у них есть здесь светящиеся планшет-блокноты?
— Что? — засмеялась я.
— Светящиеся планшет-блокноты… Можно мне поискать? Не волнуйся, я не стану убегать. Понимаешь, я как раз расплачивался на кассе за один такой. Подумал, когда я поеду с отцом за город изучать звезды, то запросто смогу делать заметки об их местоположении без фонарика — тогда вторая рука освободится для пива!
— Неплохая мысль, — согласилась я.
Смотреть на звезды. Алекс как-то раз брал меня с собой изучать звезды, и я все ждала-ждала, когда же он наконец соизволит пригласить меня поехать с ним и его отцом в Вудсток, чтобы смотреть на небо на лоне дикой природы. Мы планировали рвануть туда прошлым летом, но погода испортилась, а потом ударили морозы.
— Тебе тоже пригодился бы, — сказал он, встав с кресла и запрокинув голову, осматривая полки. — А, вот они. Так тебе бы пришлось держать мое пиво, а я бы тебе его не доверил.
— Можешь положиться на меня, — сказала я, пока он, снова усевшись, открывал коробку как малыш, получивший свой рождественский подарок. — Пиво я не люблю, предпочитаю водку. Слушай, а тебе не стыдно? Ведь ты как-никак только что спер товар, не расплатившись.
— Ничего я не спер, просто проверяю. Смотри, здесь есть маленькая микросхема, можно подсоединить его к компьютеру и получить светодиодное табло, или воспользоваться этим стильным пером. Или вообще приложить обычную бумагу, и края будут светиться. Выключи, пожалуйста, свет.
В подсобке горит одна-единственная лампа дневного света. Если ее выключить, меня проще будет вырубить. Ладно… на крайняк у меня припасены очки ночного видения.
— Подожди, — сказала я, стянув рюкзак и надевая очки, ни на секунду не забывая о пистолете на коленях.
Хотя Алекс и не делал никаких поползновений сократить расстояние между нами. Я уже начала даже чувствовать себя виноватой за то, что не доверяю ему. Пока он еще ни разу не попытался отобрать у меня оружие.
— Ладно, приступаем. — Я задействовала очки, выключила свет, и вот мы в темноте, светится планшет Алекса, и я с вытаращенными глазищами.
— Я тебя вижу! — завопила я.
— Что ж, а я тебя нет. Где ты?
Планшет его, по-видимому, больше не интересовал.
— Да здесь я.
— Здесь где?
— Тут, — сказала я, сделав шаг в его сторону. Он вытянулся и стал шарить руками в темноте, пытаясь дотронуться до меня. Я увернулась от него пару раз, пока мы оба не рассмеялись. Затем как бы случайно я попятилась и наткнулась на его ищущую руку.
— Это моя задница! — крикнула я с нарочитым возмущением.
— Ой. Ладно, прости, просто иди сюда, ко мне, — сказал он, и я неожиданно для себя оказалась на его коленях.
(Мбальдино/Лабораторные заметки/ Конфиденциально-Зашифровано)
К моему удивлению, объект все еще жив. Его состояние стабильно, и нет никаких признаков повреждения внутренних органов, несмотря на тот факт, что по-прежнему отмечается активность Лаз79, возросшая после происшествия на прошлой неделе. Иммунная система ослаблена.
Мы установили, что Партия 10Е является доминантным организмом во всех тканях. Мы изучаем сейчас продукты обмена веществ, чтобы судить о его ценности для дальнейшего сбора клеток. СЕ 4465, наш очаровательный гость, не выказывает никаких признаков заражения Лаз79. Пока не выказывает.
Верни по-прежнему не отвечает. Но я все равно продолжаю посылать ему материалы. Также передала все данные Кейтлин из лаборатории ДВЛ в Калифорнии. Чем меньше знает Дженнифер, тем легче ей будет — это значит, что пошла к черту вся эта чушь с «обязуюсь не разглашать». Если бы я только знала, что Менискус выживет, я бы ни за что в жизни не дала свое согласие участвовать в этом идиотском заговоре по использованию Лаз79 для убийства СЕ. Лучше уж получить вожделенную сперму законными методами.
В любом случае Кейтлин прекрасно разбирается в вирусах. Надеюсь, она заметит то, что я сама почему-то пропустила.
— Если ты не обрежешь его проклятые ногти, я сам это сделаю, — орал Сияющий на Наоми. — Дай мне ножницы, или я заставлю его откусывать их один за другим.
Наоми в эту минуту разговаривала по телефону. Она крикнула через плечо:
— Не надо сердиться. Я как раз заказываю тебе закуски. Она как-то странно ведет себя, подумал Менискус. Вся из себя такая кокетливая и любезная, как бы ни дерзил Сияющий. С готовностью прибегает, стоит ему лишь поманить ее рукой или позвать. Все это время Наоми исправно таскала ему печенье с шоколадом «Чипс эхой!», которое Сияющий просто обожал. Как-то раз она попыталась познакомить его с продуктами «Пепперидж фарм», и он проглотил целую упаковку шоколадного мятного миланского сдвоенного печенья, после чего назвал его «печеньем для девчонок». Так что Сияющий не стал изменять своим привычкам, отдавал предпочтение «Чипс эхой!», где на каждые семнадцать чипсов приходилось одно печенье (Менискус сам считал и полагал, что в кои-то веки рекламные обещания оказались правдивы). Когда приходило время закусок, Сияющий обычно заканчивал свои отжимания, приседания и лазанье по канату — в качестве каната он использовал кусок электрического кабеля, вырванного им из стены аквариума — зарядка, которую он делал сразу после того, как просыпался и надолго застревал на толчке с номером «Велосипедного фана». Потом Сияющий возился со своим сомнительным велосипедом (который, по мнению Менискуса, больше смахивал на богомола, нежели на транспортное средство), пока ему это не надоедало и он не принимался изводить Менискуса, приказывая тому навести порядок в аквариуме и периодически поколачивая его. Насколько мог судить Менискус, эти повседневные пинки скорее относились к разряду развлечений и не были проявлением истинной жестокости. Порой они приобретали легкомысленную и забавную форму — по крайней мере так казалось Сияющему.
