После этого он потерял сознание.
Когда Менискус открыл глаза, жар спал, а в лаборатории не было никого, кроме него и мышонка, который деловито поглощал остатки чипсов Сияющего.
Он обмочился. Моча имела черную окраску. Он захихикал, потом пролил несколько слезинок, затем взял в руки Чингисхана, который рвался продолжить трапезу. Менискус сказал:
— Я боюсь, Чингисхан. В этом все дело. Я так далеко зашел, невзирая на боль и страдания, и я выстоял, со всеми этими волокнами в моей руке, живыми, мыслящими, и мне остается только связать их, и тогда мое сознание поднимется на невиданные высоты. Но я боюсь сделать последний шаг.
Я догадываюсь, на что это будет похоже.
По-моему, проще умереть, чем решиться.
Откуда мне знать, что я просто не отдам себя им на растерзание, как думает Берни? Если каждый из этих вирусов — крошечная лошадь, толкающая мою колесницу, и я возница, то я получу возможность держать в руках миллионы маленьких вожжей и помчаться туда, куда пожелаю.
Но если они понесут меня, не слушаясь приказа?
Что, если они скинут меня со скалы?
Мышь, понятное дело, не ответила. Однако Менискусу уже были известны все ответы. Слишком поздно поворачивать назад. Он нейтрализовал Y-чуму. Он полностью контролировал свои физические процессы, и отныне ему не угрожал ни один из известных человеку вирусов. Он и Лазурные договорились.
Менискус осматривает свои планеты.
— Больше я в вас не нуждаюсь, — говорит он им. Он видит перед собой не планеты, а всего лишь жалкую кучку булыжников, кому есть до них дело? Он свободен и может идти своей дорогой.
Или не может? Аквариум закрыт. Никто больше не следил за ним, никто не заботился о нем, всех волновал один только Сияющий. Но Менискус по-прежнему пленник.
Хотя он уже не в полном одиночестве. Он видит маленькую фигурку за отремонтированным «И-МИДЖем». Накручивая прядь волос на пальчик и поставив правую ножку на левую, она внимательно изучает его. В первую их встречу она перевернула его мир. Сейчас он готов ответить ей тем же.
— Привет, Бонус.
Девочка слегка вздрагивает, когда Менискус встает, откидывая МУЗУ. Грязные черные волосы нечесаными прядями спускаются к его плечам. По коже струятся иероглифы или, возможно, странные схемы. Голубовато-зеленые линии, точки, размытые пятна расползаются под его эпидермисом. Словно некий инженер-строитель изменил направление его вен, чтобы охватить структуру города. Но эти линии — всего лишь пигментация, побочный эффект метаболизма. Ноги опускаются на холодный кафельный пол, и Менискус чувствует, как тело натягивается струной и замирает, словно машина с набирающим обороты двигателем, мышцы перекатываются волнами по костям, приготовившись к действию, но получившие приказ затаиться — пока.
Бонус улыбается. В ее глазах плещется тенистый летний пруд, не то коричневый, не то зеленый.
— Я пришла за мышью, — сказала она. — А где моя мама? Менискус, поглощенный новыми ощущениями, заставляет себя ответить, не вдаваясь в подробности:
— Она отправилась на встречу с Ральф из «НоуСистемз».
— Хорошо. Тогда мы сможем вытащить отсюда мышь. А то я уже вконец измучилась, пытаясь держать крысоловов подальше отсюда. Пошли.
Менискус стал было поднимать коробку для Чингисхана, но вдруг замер.
— Что ты собираешься с ним делать? Он сумеет выжить среди дикой природы?
— Не знаю. Буду держать у себя, пока не решу, что делать. Пошли же, я не могу торчать здесь целый день. Ты ее поймал или нет?
— Твоя мама не разрешит держать ее.
— Моя мама ни о чем не узнает. Слушай, мне что, придется зайти к тебе?
Менискус взял Чингисхана за хвост и засунул в коробку, затем бросил туда несколько разломанных чипсов.
— Вообще-то да, придется.
— А, хорошо. Какая же я идиотка. Ты же не можешь выбраться.
Бонус прошла к пульту Наоми и вскарабкалась на стул. Пару раз крутанулась на нем, затем взялась за дело.
— Так, посмотрим, посмотрим, управление передаточным лотком, люк в соседний аквариум, люки в главную лабораторию…
Послышалось мягкое «пфффф», и дверь в лабораторию открылась.
Менискус шагнул через порог. В лаборатории витали ароматы благовоний и запах кофе.
— Что теперь? — сказал он.
— Ты умеешь водить машину?
— Я водил на симуляторе. Через МУЗУ.
— Не уверена, что это одно и то же. Думаю, нас зацапают, если только мы что-нибудь не придумаем…
Внешняя дверь распахнулась, и внутрь просунулась голова.
— Эй, привет? Доктор Бальдино? Я получила сообщение, что вы меня искали.
За головой последовало тело, и в дверях выросла Ральф из «НоуСистемз». Казалось, она зависла в дверном проеме, ее жилистое тело вытянулось в струнку от удивления, когда она увидела Менискуса и Бонус.
— Похоже, Билл Биксби превратился в Лу Ферриньо, — произнесла Ральф с трепетом в голосе. — Невероятный Халк, только голубой, а не зеленый. Иисусе, вы смахиваете на джинна.
И тогда впервые Менискус ей ответил.
— Джинны появляются из бутылок, Ральф. Вы можете нам помочь или убраться с дороги, но что бы вы там ни решили, мешать нам не стоит.
— Бонус, ты в порядке?
— Да, а что, не похоже?
— Похоже на то, что тебе грозят большие неприятности, когда твоя мама найдет тебя. Где она? Она сказала, ей нужен удаленный доступ в Молл, и я пришла сказать, что это невозможно, может, в следующем году или через полтора года, но не сейчас.
— Уже не важно, — сказал Менискус, возвращаясь в аквариум беспечной походкой. — Ваша игра сделала свое дело. Мне она больше не нужна.
Он взял монтировку Сияющего и вышел в лабораторию. Глаза Ральф расширились.
— Эй, просто успокойся, хорошо? — сказала она.
Но Менискус размахнулся монтировкой и принялся крушить «И-МИДЖ». Полетели искры, пластик раскрошился, на мониторе появились сообщения об ошибке, и наконец устройство замолкло навеки.
— Мне не нужны свидетели. Никто не должен знать, что я сделал или как я это сделал. Это касается только меня одного.
Ральф побледнела как полотно и стала пятиться к двери. Менискус наступал на нее. За спиной Ральф булькал и оглушительно гудел «Скачок кишок», доносился детский смех. Служащий развлекательного парка, облаченный в велюровый маскарадный костюм лейкоцита, неторопливо проходил мимо, увидел Менискуса и застыл столбом посреди дорожки.
— Хорошо, — сказала Ральф, пытаясь спрятать под ухмылкой охвативший ее страх. — Нет проблем, меня здесь не было, увидимся, дамы…
— Твою машину я заберу, — добавил Менискус, вытягивая руку, покрытую голубоватой дымкой. — Где ты припарковалась?
