Пенна стиснула зубы. Она не позволит дурачить себя каким-то низшим существам, что днем дремлют в коконах и выходят на охоту по ночам, питаясь слабой человеческой плотью!
– Войдите к ним! - попросила она одного из своих спутников. - Я ничего не вижу. Мне нужно, чтобы вы вошли в подвал и встали над ними, светя мне факелом, иначе я не сумею попасть в цель.
– Да ты что, с ума сошла, не иначе! - возмутился тот, к кому она обратилась, - плотный мужчина с квадратной черной бородой. - О чем ты просишь? Не стану я этого делать!
Пенна подтолкнула было его обратно в подвал,
к гнезду спящих слуа. Бородач споткнулся и торопливо сделал два шага назад, подальше от жуткого места.
– Не пойду я туда! - упорствовал он. - Пока я буду геройствовать с факелом, ты сдуру подстрелишь
меня там, как цыпленка!
– Никто не охотится на цыплят! - сдавленно хихикнул кто-то за спиной у Пенны. - Им просто скручивают шеи, когда желают курятины на обед!
Девушка стремительно повернулась к насмешнику:
– Пожалуйста! Мне нужен обычный свет самых обычных факелов, не то я и вправду промахнусь.
Тот, к кому она обращалась, побледнел и отшатнулся.
– Ты запросто поубиваешь нас всех своими проклятыми стрелами!
– Я не промахнусь, если мне будут светить! - резко произнесла Пенна. - В самом деле, вы мужчины или куропатки? Вы же вышли на охоту! Вы поклялись уничтожить нежить - а теперь, выходит, боитесь?
– Я сделаю это, - сказал человек с дырой в щеке. Он забрал факел у бородача и потрогал рану на лице. - Почти не болит, - объявил он, подмигивая Пенне. - Боги, девочка! Ты храбрее этих мужчин.
– Но не храбрее тебя, - ответила Пенна, поднимая лук. - Стой неподвижно, прошу тебя. Возможно, в какой-то миг тебе покажется, что мои стрелы сейчас полетят прямо тебе в грудь, и ты больше всего на свете захочешь убежать. Стоять под стрелами страшно. Но умоляю, не двигайся! Я не промахнусь. Верь мне.
– Я тебе верю, - пробормотал он, беря по факелу в каждую руку.
Пенна проводила его долгим взглядом, а затем выбросила из головы всякую мысль о нем - и вообще обо всем, что происходило вокруг.
Она больше не видела окруживших ее мужчин, не слышала их хриплого, взволнованного дыхания. Даже отвратительный запах, доносившийся из подвала, как будто перестал беспокоить девушку.
Человек с факелами стоял среди белесых коконов и не двигался. Мертвенная бледность покрывала его лицо, из ранки медленно стекала кровь, капля за каплей, и он осторожно ощупывал ее языком.
Пенна пустила первую стрелу, и еще одна тварь внутри кокона прекратила свое существование. На руке Рузака задымилась новая рана, небольшая, но, судя по всему, очень болезненная.
– Не отходи, - приказала Пенна сквозь зубы, когда заметила, что он все же тронулся с места. - Продолжай светить.
– Оно забрызгало меня, - пробормотал Рузак. - Мне больно.
– Не шевелись, иначе я попаду в тебя, - повторила Пенна. - Мне бы этого очень не хотелось. Еще немножко! Потерпи. Держи факел выше. Вот так, хорошо, хорошо…
Еще одна стрела. Новый фонтан крови, новые судороги внутри плотных пелен. И опять застонал помощник Пенны - на сей раз длинный кровавый след проступил у него на левом боку, а одежда с левой стороны задымилась.
– Я подожду. - Пенна опустила лук. - Погаси огонь, не то сгоришь заживо.
– Благодарю, - процедил он сквозь зубы и поспешно похлопал ладонью по тлеющей ткани. - Боги, как болит!
– Осталось еще двое, - сказала Пенна невозмутимо. - Держи факел на отлете, иначе все будет бесполезно. Я должна попасть прямо в сердце. Несмертельная рана разбудит слуа, и тогда нам придется иметь дело с разъяренной нежитью…
– Я понимаю, - буркнул Рузак. - Заканчивай скорее. Хватит болтать.
Пенна молча выпустила сразу две стрелы, одну за другой.
– Беги!
В два прыжка Рузак выскочил из подвала. Кровь хлестала из коконов, заливая все вокруг.
– Этих я оставила напоследок, потому что они были самые жирные, - объяснила Пенна.
Она повесила лук на плечо и вдруг принялась смяться. Рузак посмотрел на нее и тоже захохотал. Этот дикий, истерический хохот заполнил все помещение. Звенело эхо в пустом доме, отзывалась тонким звоном битая посуда, дребезжало стекло в раме наверху. Обезображенное лицо Рузака покраснело, из глаз Пенны катились слезы. Остальные глядели на них изумленно, как на сумасшедших.
Весь пол в подвале был теперь залит омерзительной жижей, от вони кружилась голова.
– Нужно уходить! - громко, слишком громко проговорил человек с квадратной бородой. - Быстрей! Уходим! Без суеты, не толкайтесь!
Ну надо же! Только что он боялся посветить Пенне факелом, чтобы она смогла выстрелить точно в цель… Только что он бесстыдно трясся от ужаса, а теперь, когда Пенна справилась с нечистью без его помощи, вообразил себя командиром и распоряжается весьма храбро! Правда, его категорический приказ касается бегства…
Это показалось Пенне еще более забавным. Она сложилась пополам от смеха. Она визжала и трясла волосами и все не могла остановиться. Наконец ее стошнило, и она потеряла сознание.
Пенна очнулась на улице. Яркое солнце пылало высоко над крышами. От этого света ломило глаза. Пенна болезненно заморгала.
– Очухалась? - грубо спросил ее бородач.
– Рузак, - вспомнила девушка. - Что с ним?
– Рузак? - переспросил бородач. - А, плотник!… Он в порядке. Сильно изуродован благодаря тебе, но в порядке. Вон он.
Пенна повернула голову и глянула на силуэт, вырисовывавшийся на фоне белой стены.
– Рузак! - позвала она, как ей казалось, громко, а на самом деле едва слышно. - Уходи оттуда!
Рузак покачнулся и упал на мостовую. Его не успели подхватить. Пенна бессильно глядела, как он лежит. Теперь она видела его глаза. Только глаза, широко раскрытые, полные страха и понимания.
– Что? - одними губами спросила Пенна. - Что ты знаешь?
Один из тех, кто пришел вместе с Рузаком, наклонился над ним, второй встал у него в ногах. Раненого унесли.
«Он что-то понял, - лихорадочно думала Пенна, - он догадался о чем-то… о чем-то очень важном. Ядовитая кровь слуа сказала ему. Это может быть опасно, а может быть и полезно… Светлый лотос Архааля! Я должна выяснить, что он знает… Должна».
Она приподнялась, опираясь на локоть, и отчетливо увидела, как дом, где они только что побывали, исчезает, скрывается под землей. Кровь слуа разъела тонкий слой почвы, на котором стояло здание, и былое обиталище нечисти, ставшее теперь их гробницей, медленно погрузилось в пучину. Вместе с тем два соседних дома как будто вздохнули с облегчением и «расправили плечи» - они сомкнулись над тем местом, где еще недавно находилось узкое строение. Не так уж и неправ был покойный мясник, чье тело поглотила бездна вместе с разлагающимися трупами слуа. Никакого «лишнего» дома здесь действительно не было и в помине.
