– Сам же и ответил – как повезет! Дашь почитать?
– Удача принадлежит везучим. Дам. Но ты не прочтешь.
– Почему это?
– Потому что планы твои, жизнь твоя – внезапно изменятся, и мы не увидимся долго, и даже очень долго.
– Ну опять начинается! Нет, Лук, роль кумской сивиллы тебе никак не подходит, пророк из тебя паршивенький. Я ответственно говорю и обещаю: увидимся скоро, прочту обязательно, прямо с монитора, обсудим, и вообще все будет как встарь. А? Как тебе встречный мой проект?
– Эх… Он очень хорош, но слишком невероятен для фэнтези… Жалко, что я никогда не спорю на деньги и проставку с абсентом, хотя это модно, ты бы у меня был вечным банкротом по кабальной записи. Но что мне моды, когда я прав!
– А вы совсем не любите современную моду? Потому что не любите никому подражать, да?
– Я??? Не люблю? С чего бы? Но, сударыня, я отнюдь не против современности. И мода – это вовсе не слепое подражание, а простое повальное совпадение вкусов.
– А почему тогда вы сказали, что не спорите на деньги? Из принципа, или вам вера запрещает?
– Нет, просто проиграть боюсь. Кругом столько мошенников, леди Света, но я так прост и доверчив…
– Ну вот, теперь, стало быть, и я в мошенники попал, а был простым брокером.
– Да тише же ты… брокером! Посторонним, простым честным людям, вовсе ни к чему это знать – насторожатся мгновенно. Видишь, наша официантка уже подозрительно посматривает в твою сторону, проверяет на свет червонцы, что ты ей вручил. Плохо твое дело, Филарет. Вот что! Попробуй незаметно скрыться, а мы со Светой сделаем вид, что ты случайный знакомый, попутчик. А завтра в это же время…
– Не гони, Лук, успокойся. Я в последние дни и так уже порядком притомился от чужого чувства юмора. Лучше позволь мне тебя подраспросить кое о чем?
– Смотря о чем.
– Ты здесь часто бываешь?
– Хм… Ну ты спросил. В нынешнем году?
– Да.
– Этим летом – был раза четыре, когда погода стояла хорошая и без слякоти. Пять. Четыре раза днем и утром, один раз глубокой ночью.
– Тебе не доводилась встречать и видеть что-либо необычное? Ну, такое, чтобы ты обратил внимание и задумался над странностью увиденного?
– Ночью?
– Н-нет… Меня больше интересует день, то, что ты днем мог видеть.
– Однажды утром, в густом кустарнике, прямо на скамеечке и не снимая роликов, не при Свете будь сказано… Не то? Не сопи, дай вспомнить…
Света навострила уши и с любопытством стала ждать, что такого интересного вспомнит этот Лук, но он вдруг понес какую-то унылую чешую о каких-то общих с Филом знакомых, что-то сам стал спрашивать о Тибете и каких-то пентаграммах, а Света всегда ненавидела математику… И она постепенно отвлеклась, и пользуясь тем, что мужчины зудят меж собою вполголоса и скучно, извлекла косметический набор и приступила к косметическому ремонту походного макияжа… Еще на днях она прочитала в журнале о разнице в способах накладывать элементы мэйкапа под естественное и искусственное освещение и решила по этому поводу проверить одну идею, которая озарила ее сегодня утром. Именно этот карандашик должен как раз подойти…
– …слава и деньги не убивают андеграунд, они его очищают. Так что тут некого жалеть и нечему сочувствовать.
– Как знаешь. Ценно, ты мне словно специально встретился. Лук, ты истинный друг, грамотный советчик, и я твоей помощи не забуду. И еще: ладно – я ощущаю что к чему, но ты-то как управляешься? У тебя ведь ни опыта, ни чутья. Как тебе удается, поделись?
– Очень просто, дружище Филин: я мыслю.
– Тогда понятно. Ты мыслишь, следовательно, мы существуем. Удобно и абсолютно все объясняет. Да. Увы, нам пора, пора, пора! Крепко жму и до скорых встреч! Светик, собирайся и идем. – Лук тоже встал, не переставая стискивать в дружеском рукопожатии руку Филарета, вздохнул, улыбнулся Свете, но на этот раз уже без подвохов, тепло и просто.
– И мне время двигаться дальше. Всем пока! Света?
– Да… Лук?
– До встречи, быть может…
– Да. Конечно, обязательно! До свидания! – Света вежливо помахала ручкой, но Лук уже не видел этого, он шагал по асфальтовой дорожке прочь, куда-то к выходу из парка, в сторону метро.
Филарет и Света несколько секунд молча смотрели ему вслед, потом вдруг рассмеялись коротко и дружно, синхронно развернулись и недлинным расслабленным шагом тронулись в противоположную сторону, к стадиону и мачтам. Было тихо и солнечно в огромном парке, воздух чуточку колыхался в такт ветвям и верхушкам деревьев, молодые мамы и роллеры рассеялись кто куда, исчезли крики людские и музыка, гудки автомобильные и постуки строительные, нашим героям показалось на мгновение, будто весь мир снизошел к ним, отринул прочь остальную человеческую цивилизацию и бережно заключил их в свои объятья, чтобы им стало уютно вдоем и только вдвоем.
«Идеальное время и ситуация – перейти к сияющим взглядам и разнеженным поцелуям» – подумал Филарет, но сам вместо этого продолжал и продолжал шарить взглядом по сторонам и локоть его казался Свете чуть тверже обычного.
– Филечка!
– Да, дорогая?
– А можно я задам тебе один вопрос?… Я тебя не отвлекаю от думания?
– Нет. Задавай.
– Как ты так сразу догадался, что этот Лук не просто сидит, напиток пьет, а мечтает о Париже?
– Кто?… А… Понимаешь… Короче, я давно его знаю и у нас существует своего рода история наших взаимоотношений и тем для бесед… Приколы, ритуалы, то, сё… Вот я и догадался.
– Филя…
– Да?
– Знаешь, ты, наверное, самый умный человек, каких я только встречала в своей жизни! Нет, я серьезно! Самый мудрый, самый…
– Да ты что?
– Да. И не только потому, что ты на него глянул и в момент обо всем догадался, а вообще, по жизни.
– Ты испортишь меня незаслуженными похвалами, Света.
– Нет, заслуженными!
– Заслуженными похвалами, чтоб ты знала, испортить человека и работника еще проще. Кстати, вот этот самый Лук, с кем мы сейчас время проводили, не жалует слово мудрость, говорит, что мудрость – это идея-пенсионер!
– Как это? Почему пенсионер?
– Он так говорит, не я. По нему – любая мудрость когда-то была новой, смелой мыслью, наблюдением, идеей, впечатлением. А с годами все признали ее полезность, стали ею пользоваться и постепенно к ней привыкли, стали считать, что она всегда была, эта мысль, всем известна и всем приелась, но пока живет, за счет прошлых заслуг…
– Прикольно! Хотя я и не совсем согласна.
– Я тоже. Однако мы пришли. Вот мачта останкинского типа. Вот заветная дверь, обитая железным листом (Света увидела вдруг дверь и смутно удивилась). Вот замок. Знаю, вижу: ушел товарищ по нуждам своим, ибо замок навесной и подвешен уже. И это своевременно, и это превосходно. А вот здесь, – Фил хлопнул по боку, – ключ к замку. Предлагай же, напарник!
