Книга Воспитан рыцарем, страница 1. Автор книги О'Санчес

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Воспитан рыцарем»

Cтраница 1
Воспитан рыцарем
ГЛАВА 1

Солдат идет с войны-ы…

И все ему хоть бы хны!

Западный ветер, добрый и легкий в этом году, вытряхнул у порога трактира дорожные подарки: сначала стали слышны хриплые выкрики, отдаленно похожие на пение, и мерный цокот копыт, а потом уже, до ста лениво сосчитать, показался сам «певец», бородатый верзила, пеший, с конем в поводу. «Побережье» – вот как назывался трактир, и это было правдой: с одной стороны его, фасадной, подпирает большая дорога, тракт, идущий из самых глубин Империи туда, дальше на дикий восток, со скорой развилкой на не менее дикий и таинственный юг, а с другой, «внутренней», северной стороны – море.

Так уж заведено в человеческом мире, что странствующие умельцы, в поисках хлеба насущного, не во всем полагаются на добрую волю богов и бескорыстие местных жителей, и, как правило, держат при себе атрибуты своего ремесла, чтобы всегда быть готовыми совершить взаимовыгодный обмен со всеми желающими – деньгами, услугами или натурой. Не был исключением и одинокий странник, зашедший на постоялый двор… Шлем и короткий нагрудный панцирь его были приторочены к седлу, поверх сумок, но оружие он нес сам: двуручный меч в ножнах на широком ремне-перевязи прикреплен наискось за спиной, полускрытая камзолом секира в чехле на левом боку, кинжал за поясом на правом, рядом с кинжалом черный кожаный чехольчик для метательных ножей, на обоих предплечьях по стилету, поверх пояса вокруг талии бич с короткой рукояткой… Наверное, еще что-то жалящее, режущее или колющее хранилось за голенищами или в карманах, но и без этого трактирщику и его людям было понятно, что перед ними воин, наемник. Здоровенный, в четыре локтя с пядью, плечищи почти в дверь шириной, весь в пыли, в черных глазах что-то похожее на веселье…

– Хозяин, круженцию холодненького белого! До десяти сосчитаю и глаз выдерну! Ну!.. Один…

– Ха-ха-ха!.. Вот, вот, уже несу! Холодненькое, трехлетнее. Милости просим, сиятельный господин! Может, в дом? Там прохладнее?

– Успею. Прими камзол, повесь аккуратно, пусть пот высыхает. Стой, стилеты сниму… Зонт поставь, стол сюда, да не скамью – кресло давай, пузан! Куда поскакал! Лошадью сначала займись…

– Мошка! Лошадь прими, на конюшню ее… Все успеем, все в один миг сделаем… Рыбка вяленая… Рыбку попробуйте, изумительная рыбка, у меня на всем побережье лучшая!.. Ха-ха-ха… Вкусно, господин? А что я говорил… Я-то…

Воин сунул служанке шляпу и рукавом рубахи утер бритую голову. А рубашка-то черная! Не зря, стало быть, таким фертом держится: отчаянный вояка.

– Еще кружечку. О-о-о… Уже легче. Ветерка бы посильнее. Умыться хочу, где тут у вас?..

– Да! Все есть!.. Лин!.. Сейчас все будет… Куда он подевался… Мошка, полей господину, давай, давай, давай, шевелись, старая… Где этот… Сейчас найду… Лин, бездельник поганый! Сколько можно тебя ждать! Швырни в огонь эту мерзость и принимайся за уборку! Или я его сам задавлю! Лин, клянусь небом – всю шкуру с задницы спущу! Лин!!!

Воин уже успел произвести рекогносцировку местности, наскоро, одним глазом в конюшню глянул, да другим в гостевой зал, выпил и вторую кружку с белым вином, устроился в кресле под зонтом и теперь с любопытством взирал, как трактирщик с руганью гонит перед собой тщедушного мальчишку, а у того какое-то животное на руках, что-то вроде щенка. Наконец трактирщик настиг беглеца и стал крутить ему ухо, свободной рукой норовя добавить тычок по шее и в спину…

– Не тронь щенка! Подь сюда, я сказал! Слышь, хозяин?

Трактирщик тотчас же выпустил мальчика и побежал к свирепому гостю с извинениями, но тот ничего не стал слушать, а потребовал еще вина, распорядился насчет обеда и чтобы стол переставили поближе к воде и выказал желание поговорить с мальчишкой.

Грозный незнакомец сидит, развалясь, в кресле под зонтом у самой воды: бритый череп блестит, борода по грудь, а грудь нараспашку, глиняная кружка с вином в косматом кулачище, и перед ним маленький Лин с маленьким охи-охи на руках – именно эти мгновения бытия навсегда отделили прежнюю жизнь мальчика от новой, которая начиналась, началась уже, но он об этом пока еще не подозревал.

Глухонемой батрак Уму в два приема приволок из трактира на берег козлы и столешницу, хозяин самолично принес и укрепил над гостем круглый матерчатый навес на шесте, чтобы дорогому и грозному гостю было удобно и не так жарко… Принес с конюшни шлем и панцирь, уложил на скамью, «чтобы рядом, на всякий-провсякий»… Да, это у них обычай такой, у наемников, что, мол, всегда готовы. И все что угодно принесет ему и обеспечит трактирщик, все что есть вкусного, и крепкого, и мягкого, и… Лишь бы при деньгах был воин, не то не торговля получится, а сплошные убытки…

– …Проваливай. Стой. С золота сдача есть? Вот с этого?..

При деньгах служивый. При больших деньгах, и готов ими швыряться…

У Лина опыта поменьше, конечно же, чем у хозяина, но и ему ясно, что им очень повезло с постояльцем: прожорлив, богат и не жаден.

Пока они там толковали да считались, солдат и трактирщик, Лин весь ушел в общение со своим крохотным другом… Он чувствовал, всей свое душой чувствовал душу существа, еще меньшего чем он сам, и его переполнял восторг. Да он вылизывать его был готов, и кормить, и все-все-все, потому что отныне щеночек ему родной, они теперь вместе… Нет, да, все-таки щеночек, а не котеночек. А коготки острые-преострые…

Трактирщик и батрак перенесли и установили наконец все, что им было велено, попятились с поклонами и ушли наверх, на косогор, к трактиру, где каждого из них ждала набитая трудами и заботами повседневность… Лину тоже хватает обязанностей, но теперь он выполняет новую и самую главную из них: развлекает постояльца.

Море плещется в двух шагах от них, однако песок сухой и плотный, ноги в нем не вязнут. Дважды в сутки прилив заглатывает этот кусочек берега, но потом обязательно возвращает, вот и сейчас отступил, а воин этим воспользовался и сидит себе, отдыхает, ест и пьет, с Лином беседует. Доспехи его на отдельной скамье, меч, ножи, пояс, кошелек – тоже рядом, небрежной грудой свалены на краю стола, но стилеты по-прежнему на предплечьях, только не на камзоле уже, а поверх рубашки; на левом боку, в специальной петле, висит небольшая секира с зачехленным рылом.

Кинжал воткнут в стол, им воин режет хлеб и разделывает жирного рыбца. Лин то и дело сглатывает слюну – с завтрака, с самого рассвета ни крошки не ел – но воину даже в голову не приходит обратить на это внимание, он намерен отдыхать от человечества, а не заботиться о нем. Все правильно, придет обеденный час, и Лина тоже покормят, пусть и не так богато….

Первым делом незнакомец узнал в щенке охи-охи и несказанно удивился. Еще бы ему не удивиться! На земле не так много зверья свирепее и опаснее охи-охи! Размером они поменьше тигра, намного меньше медведя, но зато крупнее леопарда и очень длинные. И совсем не кошки, больше на собак смахивают. Охи-охи – волшебные звери. А головы у них две: одна нормальная, как у всех зверей, птиц и гадов, другая же крошечная совсем, и расположена на конце хвоста, и служит она сторожем, пока охи-охи спит, глядит и пищит, если тревога. Пить-есть не умеет, а кусается, и говорят – ядовитая. Лишится охи-охи второй головы – новая вырастет, точно такая же маленькая и безмозглая, а ежели первой лишится – то уж вместе с жизнью. Живут охи-охи гораздо меньше, чем человек: редко кто из них до ста лет доживает, обычно вполовину меньше, потому что жизнь дикого зверя трудна и скоротечна, не враги – так свои добьют, в битве за самку, либо добычу… Впрочем, и у людей так же. Держатся охи-охи огромными стаями, внутри стай – семьями, живут обязательно возле гор, в пещерах и в норах, которые уже и не норы, и не пещеры, а целые города-подземелья. Там, где поселились охи-охи, другим хищникам уже делать нечего, все бегут оттуда: церапторы, пещерные медведи, оборотни… Разве что тургуны не боятся охи-охи и очень их не любят. Такой вот тургун походя напал на молодую мамашу охи-охи, разорвал ее и приплод, а один щеночек остался, и Лин взял его себе и поклялся, что будет ему кровным братом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация