Джейн разбила отряд на маленькие группы, распределила между ними места поисков и строго-настрого приказала всем оставаться на расстоянии оклика — не громкого крика, а именно оклика! — друг от друга. Савитри и Беата, подружившиеся, несмотря на «поучительную неудачу», пошли со мной. Савитри крепко стискивала в руке старомодный компас, который ей удалось как-то выторговать у меннонитов. Джейн в сопровождении Зои и Гикори с Дикори углубилась в лес дальше всех. Я не слишком тревожился из-за того, что Зоя приняла участие в поисках, — рядом с Джейн и двумя обинянами она, пожалуй, была в большей безопасности, чем даже на центральной площади Хорватграда.
После того как мы провели в лесу три часа, ко мне явился Гикори, смутной тенью мелькавший между деревьями в своем наномеханическом поглощающем костюме.
— Вас хочет видеть лейтенант Саган.
— Иду, — ответил я и знаком поманил за собой Савитри и Беату.
— Нет, — сказал Гикори. — Только вас.
— Что случилось?
— Не могу сказать. Прошу вас, майор, пойдемте скорее.
— Вы хотите, чтобы мы тоже заблудились в этом жутком лесу? — совершенно искренне обеспокоилась Савитри.
— Если хотите, можете отправиться куда глаза глядят, — серьезным тоном отозвался я. — Только не забудьте сказать соседним группам, чтобы они перекрыли ваш поисковый участок.
И, не дожидаясь ответа, я припустил за Гикори, целеустремленно мчавшимся вперед.
Несколько минут спустя мы добрались до места, где ожидала Джейн. Рядом с нею стояли Марта Пиро и еще двое колонистов — все трое с совершенно ошарашенным видом. Неподалеку лежала громадная туша фанта, вокруг которой кишели тучи местных аналогов насекомых. И еще один труп, вернее, почти скелет, гораздо меньшего размера. Джейн увидела меня издалека и что-то сказала Пиро и ее спутникам, те кивнули в ответ и зашагали в направлении колонии.
— Где Зоя? — первым делом спросил я.
— Я попросила Дикори отвести ее домой. Решила, что ей вовсе ни к чему видеть то, что нашла Марта со своей командой.
Я кивнул в сторону обглоданного скелета.
— Судя по всему, это Джозеф Лунг.
— Но это еще не все, — сказала Джейн. — Взгляни повнимательнее.
Мы подошли к трупу, представлявшему собой кровавое месиво.
— Ну и что ты видишь теперь?
Я наклонился и всмотрелся в останки, пытаясь мыслить бесстрастно.
— Его начали есть, но немного не доели.
— Именно это я и сказала Марте и всем прочим. Потому что хочу, чтобы сейчас они так и считали. Ну а тебе стоит посмотреть получше.
Я нахмурился и принялся рассматривать труп, стараясь понять, что же упустил из виду. И вдруг меня осенило. Я покрылся холодным потом.
— Боже правый! — пробормотал я и отпрянул.
Джейн посмотрела на меня и кивнула.
— Ну вот, ты тоже это заметил. Его не съели. Его разделали. На мясо.
* * *
Совет в полном составе, к тому же дополненный доктором Цао, не без труда набился в медицинский пункт.
— Зрелище будет не из приятных, — предупредил я и, не дожидаясь реакции, сорвал простыню, прикрывавшую то, что осталось от Джо Лунга.
Впрочем, так, будто их сейчас вырвет, выглядели только Ли Чен и Марта Пиро; я ожидал худшего.
— Господи! Его кто-то сожрал! — воскликнул Пауло Гутьеррес.
— Нет, — возразил Хайрам Йодер и, шагнув поближе, наклонился над останками. — Посмотрите, ткани не разодраны, а разрезаны.
Он ткнул пальцем.
— Вот, вот и вот. Вы поэтому решили показать его нам? — спросил, он, оглянувшись на Джейн.
Она молча кивнула.
— Послушайте, — нахмурился Гутьеррес, — я что-то не понимаю, что именно вы хотите нам показать?
— Этого человека разделали, как мясную тушу, — пояснил Йодер. — Не знаю, кто это сделал, но мясо с костей срезали. Ножом или, возможно, топором.
— С чего вы взяли? — агрессивно спросил Гутьеррес.
— Я своими руками забил и разделал немало скотины, так что знаю, как выглядит мясная туша после обработки.
Йодер взглянул на Джейн, а потом на меня.
— И я полагаю, что наши администраторы на войнах тоже насмотрелись на разнообразное насилие и знают, что к чему.
— Но вы не можете быть в этом уверены, — заявила Мария Черная.
Джейн кивнула доктору Цао.
— На костях заметны зазубрины, оставленные, скорее всего, режущим орудием, — сказала Цао. — Очень четкие и ясные. Зубы животного оставили бы совсем другие следы. Так что это сделал кто-то двуногий, а не четвероногий.
— Насколько я понимаю, вы утверждаете, что в колонии завелся убийца, — сказал Манфред Трухильо.
— Убийца?! — перебил его Гутьеррес. — Слишком мягко сказано. Это дело рук не простого убийцы, а сумасшедшего людоеда!
— Нет, — коротко сказала Джейн.
— Простите… — удивился Гутьеррес. — Ведь Йодер только что сказал, что убитого, по его выражению, разделали, как мясную тушу. Ножом или топором. Значит, это сделал кто-то из нас.
Джейн взглянула на меня.
— Ладно, — вступил я. — Вижу, что придется ввести наш разговор в официальное русло. Как администратор, представляющий на Роаноке Союз колоний, я объявляю, что все, присутствующие здесь, с настоящей минуты связаны законом о сохранении государственной тайны.
— Согласна, — поддержала Джейн.
— Это означает: о том, что говорится или делается здесь, вы не должны рассказывать никому другому под страхом обвинения в государственной измене, — пояснил я.
— Вы в своем уме?! — возмутился Трухильо.
— В своем, в своем. И мы отнюдь не шутим. Если вы проболтаетесь обо всей этой истории, прежде чем мы с Джейн сочтем нужным обнародовать ее, то приготовьтесь окунуться в дерьмо. Причем глубоко.
— Что значит «глубоко»? — осведомился Гутьеррес.
— Это значит, что я вас пристрелю, — спокойно сообщила Джейн.
Гутьеррес нерешительно улыбнулся и взглянул на нее, дожидаясь знака, что это была шутка. Но не дождался.
— Хорошо, — сказал наконец Трухильо. — Мы вас понимаем. Болтовни не будет.
— Спасибо, — ответил я. — Мы позвали вас сюда, чтобы показать две вещи. Во-первых, его.
Я указал на останки Лунга; доктор Цао уже вновь накрыла их простыней.
— А во-вторых — вот это.
Наклонившись к стоявшему рядом столику, я вынул из-под полотенца небольшой предмет и вручил его Трухильо.
— Похоже на наконечник копья, — сказал он, осмотрев предмет со всех сторон.
— Это и есть наконечник. Мы обнаружили его возле туши фанта, рядом с которой нашли Лунга. Мы подозреваем, что копье было брошено в фанта, но животное сумело выдернуть его и сломать или, наоборот, сначала сломать, а потом вытащить.
