Полковник Роббинс заглянул в ясли, где, удерживаемое силовым полем, покоилось тело.
– Этот тип не очень-то похож на Чарльза Бутэна, – заметил он, обращаясь к Уилсону.
Лейтенант, занимавшийся последней подгонкой аппаратных средств, в которых хранилась копия сознания Бутэна, даже не оторвался от приборов.
– Бутэн был немодифицированным человеком, – сказал он. – Когда мы с ним познакомились, он уже переходил грань, отделяющую средний возраст от старости. Вероятно, когда Чарли было лет двадцать, у него с этим телом было много общего. Разумеется, если отбросить зеленую кожу, кошачьи глаза и все остальные модификации. К тому же, наверное, старина Чарли был не в такой отличной форме. Могу сказать точно: сам я в двадцать лет не мог похвастаться такой мускулатурой, какая у меня сейчас.
– Твое тело специально модифицировано так, чтобы оно само о себе заботилось, – напомнил Роббинс.
– И слава богу, что это так. От пончиков с вареньем меня за уши не оттащишь.
– И для того, чтобы получить все это, достаточно лишь подставлять себя под пули всех разумных существ, обитающих в нашей части вселенной, – грустно усмехнулся Роббинс.
– В том-то все дело, – согласился Уилсон. Полковник снова повернулся к телу, застывшему в яслях.
– Все эти усовершенствования никак не повлияют на перенос сознания?
– Не должны, – сказал Уилсон. – Все гены, связанные с развитием головного мозга, взяты из генотипа Бутэна неизмененными. У этого типа мозг Бутэна. По крайней мере, с точки зрения генетики.
– И как этот мозг выглядит?
– Выглядит он замечательно, – постучал по монитору контроллера яслей Уилсон. – Здоровым. Подготовленным.
– Полагаешь, у нас получится?
– Понятия не имею.
– Отрадно сознавать, что уверенность в своих силах у нас с тобой льется через край, – усмехнулся Роббинс.
Лейтенант не успел ответить. Дверь отворилась, и в лабораторию вошли генералы Мэттсон и Сциллард в сопровождении трех технических сотрудников Специальных сил, которым предстояло заниматься выгрузкой. Техники направились прямо к яслям; Мэттсон подошел к Роббинсу. Полковник и лейтенант, вытянувшись по стойке "смирно", козырнули.
– Успокойте меня, скажите, что у нас все получится, – сказал Мэттсон, отвечая на приветствие.
– Мы с лейтенантом Уилсоном как раз обсуждали то же самое, – на мгновение смутившись, ответил Роббинс.
Мэттсон повернулся к Уилсону:
– И что скажешь, лейтенант?
Уилсон указал на тело в яслях, вокруг которых суетились техники.
– Тело совершенно здорово, как и мозг. МозгоДруг функционирует прекрасно, в чем нет ничего странного. Нам на удивление легко удалось ввести образ сознания Бутэна в машину переноса, и проведенные тесты позволяют надеяться на то, что никаких проблем с переносом сознания не возникнет. Теоретически то, что нам сейчас предстоит, ничем не отличается от обычного переноса.
– Звучит хорошо, – сказал Мэттсон, – но что-то в твоем тоне я не слышу уверенности.
– Господин генерал, неопределенностей еще очень много, – напомнил Уилсон. – Обыкновенно индивидуум во время переноса находится в сознании. Это в значительной степени способствует успеху. Сейчас мы этого лишены. Узнать, успешно ли завершился процесс, мы сможем только тогда, когда разбудим тело. Нам впервые приходится осуществлять перенос сознания, имея только один головной мозг. Если это не снимок сознания Бутэна – ничего не получится. Если же это все-таки его сознание, нет никакой гарантии, что оно запечатлеется на больших полушариях. Мы сделали все возможное, чтобы обеспечить гладкий перенос. Вы ознакомились с отчетами. Однако остается еще много тонкостей, о которых мы можем даже не догадываться. Мы знаем, что необходимо сделать для получения результата, но не знаем, что может этому помешать.
– Ты-то сам как считаешь: получится или нет? – строго спросил Мэттсон.
– Я думаю, должно получиться, – подумав, сказал Уилсон. – Но нам необходимо испытывать чувство здорового уважения ко всему тому, что мы не знаем. Простор для ошибок огромный, сэр.
– Роббинс? – спросил Мэттсон.
– Я присоединяюсь к мнению лейтенанта Уилсона, господин генерал.
Техники, закончив работу, доложили генералу Сцилларду. Тот, кивнув, подошел к Мэттсону:
– Мои техники говорят, все готово.
Мэттсон бросил взгляд сначала на Роббинса, затем на Уилсона.
– Замечательно, – наконец произнес он. – В таком случае, давайте побыстрее покончим со всем этим.
Специальные силы ССК создают своих солдат, используя простой рецепт: первым делом берется генотип человека, после чего надо только вычитать.
Генотип человека насчитывает приблизительно двадцать тысяч генов, состоящих из трех миллиардов базовых пар, которые распределены по двадцати трем хромосомам. Большая часть генотипа представляет собой "мусор" – обрывки последовательностей ДНК, которым ничто не соответствует в конечном продукте – человеческой особи. Похоже, природа, однажды поместив последовательность в генотип, крайне неохотно расстается с ней, даже если та ровным счетом ничего не делает.
Ученые Специальных сил подобной жадностью старьевщика не страдают. Первым шагом в создании каждой новой модели является удаление лишнего, отключенного генетического материала. В конечном счете остается стройная последовательность ДНК, совершенно бесполезная: редактирование человеческого генотипа уничтожает структуру хромосом, делая его неспособным к воспроизводству. Но это лишь первый шаг. До сборки и размножения нового генотипа еще далеко.
Новая, небольшая последовательность ДНК содержит все до одного гены, которые делают человека человеком, однако одного этого недостаточно. Человеческий генотип не дает человеческому фенотипу пластичность, необходимую Специальным силам. Говоря грубым языком, наши гены неспособны создавать сверхлюдей, какими должны быть солдаты Специальных сил. То, что остается в конце концов от человеческого генотипа, теперь разделяется на отдельные составляющие, которые модифицируются, после чего собираются вместе в гены, несущие в себе значительно возросшие способности. Этот процесс может потребовать введения дополнительного генетического материала. Гены, полученные от других людей, как правило, не представляют никаких проблем, поскольку человеческий генотип, в принципе, предназначен перенимать информацию, взятую от других людей. (Естественный процесс, доставляющий неописуемое наслаждение участвующим сторонам, в котором реализуется смешивание генетической информации, называется "секс".) Впитывать генетическую информацию других видов живых организмов земного происхождения также относительно просто, поскольку вся жизнь на Земле построена из одних и тех же генетических "кирпичиков" и на этом уровне взаимосвязана между собой.
