– Если бы я знал, что мне придется горбатиться на социалистов, то ни за что не пошел бы в армию, – сказал второй. – Я тоже пас.
– Что ж, в таком случае вы, и без того уже глупые, стали бы еще и мертвыми, разве не так? – сказал Клауд. – И они еще говорят про отчуждение от результатов своего труда. Да вы были бы отчуждены от всего! И кроме того, в этой партии остались бы без пары сотен долларов. Он раскрыл карты.
– "Глаза змеи" и три "снеговика". Смотрите и заливайтесь слезами.
– Фу ты, дерьмо! – в сердцах бросил первый пилот.
– Спасибо Господу за то, что он сотворил Карла Маркса, – подхватил второй.
– Впервые в жизни подобные слова произносятся за карточным столом, – заметил Клауд. – Ты можешь гордиться.
– Да уж, я горжусь. Вот только не говори об этом моей мамочке. Она родом из Техаса, и это разобьет ей сердце.
– Можешь не беспокоиться, эту тайну я унесу с собой в могилу, – заверил его Клауд.
– Лейтенант Клауд, – вмешалась Кюри, – хотелось бы дождаться вас до конца этого столетия.
– Приношу свои извинения, лейтенант, – спохватился Клауд. – Просто мне нужно было завершить ритуальные унижения. Надеюсь, вы понимаете.
– Если честно, не совсем. – Кюри кивнула на Джареда. – Вот тот новобранец, которого вам предстоит доставить в учебный лагерь "Карсон". Вы уже должны были получить приказ и предписание.
– Наверное.
Клауд на мгновение умолк, обращаясь к своему МозгоДругу.
– Да, все на месте. Похоже, мой шаттл уже прошел предполетную подготовку и заправлен горючим. Сейчас я составлю полетный план, и можно будет трогаться в путь.
Он оглядел Джареда.
– Берешь с собой что-нибудь, кроме себя самого?
Джаред вопросительно посмотрел на Кюри; та покачала головой.
– Нет, – сказал он. – Я полечу один.
Джаред был несколько удивлен, впервые услышав свой собственный голос. Его также поразило, насколько медленно формируются слова. Он прочувствовал все движения языка во рту; это вызвало приступ тошноты.
Молча проследив за немым разговором Джареда и Кюри, лейтенант Клауд указал на кресло:
– Ну хорошо. Присядь, приятель. Я вернусь через минуту.
Опустившись в кресло, Джаред поднял взгляд на Кюри:
"Что мне делать дальше?"
"Лейтенант Клауд доставит вас на шаттле на Феникс, в лагерь "Карсон", где вы присоединитесь к товарищам по учебе, – ответила Кюри. – Они обогнали вас на пару дней, однако первые несколько дней уходят в основном на интегрирование друг с другом и познание самого себя. Будем надеяться, из собственно обучения вы ничего не пропустили".
"А где будете вы?" – спросил Джаред.
"Я остаюсь здесь. А где, по-вашему, я должна быть?"
"Не знаю. Мне страшно. Я не знаю никого, кроме вас".
"Успокойтесь, – сказала Кюри, и Джаред ощутил исходящее от нее чувство. Его МозгоДруг, обработав эту волну, раскрыл понятие "сочувствие". – Через пару часов вы начнете интеграцию со своими товарищами, и все будет в порядке. Вам станет значительно легче".
"Хорошо", – согласился Джаред, однако сомнения его не покинули.
"До свидания, Джаред Дирак", – сказала Кюри и, улыбнувшись, ушла.
Джаред еще несколько мгновений ощущал ее присутствие у себя в мозгу, пока наконец все не оборвалось – словно Кюри вдруг спохватилась, что оставила открытой дверь, связывавшую их. Джаред поймал себя на том, что вновь возвращается в тот краткий промежуток времени, который они провели вместе; его МозгоДруг раскрыл понятие "память". Это понятие вызвало какое-то чувство; МозгоДруг раскрыл понятие "загадочный".
– Эй, слушай, можно задать тебе вопрос? – спросил лейтенант Клауд Джареда, когда шаттл начал спуск к планете Феникс.
Джаред задумался над вопросом, над его двусмысленным построением, допускающим различные интерпретации. В каком-то смысле Клауд сам ответил на свой вопрос, задав его; он показал, что может задавать Джареду любые вопросы. Однако МозгоДруг Джареда предположил, и Джаред с этим согласился, что подобная трактовка вопроса, скорее всего, является неправильной. Очевидно, Клауд понимает, что может задавать вопросы, и если раньше он этим не занимался, то займется сейчас. Пока МозгоДруг раскрывал и сортировал различные дополнительные интерпретации, Джаред поймал себя на том, что мечтает о том дне, когда сможет сразу же выбирать правильное значение фразы, не копаясь в бесконечных вложенных определениях. Он прожил и пробыл в сознании всего чуть больше часа и уже начал уставать.
Джаред обдумал все варианты и по прошествии промежутка времени, который показался ему самому длинным, но который пилот, похоже, даже не заметил, рискнул выдать ответ, на его взгляд, самый подходящий в данной ситуации:
– Да.
– Ты из Специальных сил, верно? – продолжал Клауд.
– Да.
– Каков твой возраст?
– В настоящий момент? – уточнил Джаред.
– Ну да.
МозгоДруг Джареда сообщил ему, что у него есть внутренние часы; Джаред запросил их показания.
– Семьдесят.
Клауд недоуменно обернулся:
– Тебе семьдесят лет? Из того, что мне о вас известно, для Специальных сил ты староват.
– Нет. Не семьдесят лет, – поправил его Джаред. – Семьдесят минут. Теперь уже семьдесят одна.
– Без дерьма? – спросил Клауд. Потребовалось еще какое-то время на то, чтобы разобраться в возможных значениях.
– Без дерьма, – наконец подтвердил Джаред.
– Блин, мне как-то не по себе, – пробормотал Клауд.
– Почему?
Клауд открыл было рот, снова закрыл, затем украдкой взглянул на Джареда:
– Ну, ты-то, конечно, этого не поймешь. Но для большинства людей довольно странно беседовать с человеком, которому чуть больше часа от роду. Черт побери, тебя еще не было на свете тогда, когда я садился играть в покер. В твоем возрасте большинство людей еще постигает, как дышать и делать в пеленки.
Джаред сверился с МозгоДругом.
– Как раз сейчас я занимаюсь одним из этих действий, – признался он.
Клауд весело хмыкнул.
– Я впервые слышу шутку от одного из вас.
Джаред обдумал его слова.
– Это не шутка, – возразил он. – Я сейчас правда занимаюсь одним из этих действий.
– Искренне надеюсь, речь идет о дыхании.
– Вы правы, – подтвердил Джаред.
– Что ж, в таком случае, все в порядке, – снова хмыкнул Клауд. – Просто на мгновение мне показалось, что я наткнулся на солдата Специальных сил, у которого есть чувство юмора.
