«И ведь есть ради чего!» – сказала она себе жестко.
«Ради кого», – поправилась она, продолжая между тем смотреть на сражающихся людей.
«Пора, – решила она наконец. – Чего тянуть? И ведь шанс есть?»
Глава 11
ФУРИЯ
В маленькой каюте, на койке, скованная ручными и ножными кандалами, лежала бледная и гневная Йфф. Мундир на ней был разорван, губы разбиты, а левый глаз заплыл. Напротив Йфф, у люка в металкерамитовой переборке стоял отдаленно знакомый Лике контр-адмирал и пытался изображать из себя крутого парня. Это Лика так поняла, что он изображает, и она знала наверняка, что это так и есть, потому что на самом деле контр-адмирал ничего особенного собой не представлял. Обычный мужик. Средний. Посредственный.
– Злитесь, княгиня, – сказал он, окидывая Йфф демонстративно ироничным взглядом. – Злитесь. Это единственное, что вам остается.
«Он хочет произвести впечатление, – поняла Лика. – И… Нет, он не ироничен, он полон страха и похоти».
– Пшел прочь, мерзавец! – процедила сквозь зубы Йфф, очень похоже сымитировав холодную брезгливость аназдара Варабы.
– Зря вы так, княгиня, – усмехнулся контр-адмирал, а глаза его, полные бешеного желания, уперлись между тем в бедра лежащей перед ним женщины, как если бы он уже раздвигал ее ноги, обтянутые сейчас черными форменными бриджами.
«Сейчас слюну пустит», – констатировала наблюдавшая совершенно непонятную ей сцену Лика.
– Зря, – сказал контр-адмирал. – Я же предложил вам злиться, а не портить отношения со своим будущим мужем.
«Даже так?» – удивилась Лика.
– Ты шэйпс,
[49]
дерьмо! – ответила Йфф, голубые глаза которой были полны холодного бешенства. – Ты смеешь говорить это мне, смерд?
Было видно, каких усилий ей стоит взять себя в руки, но Йфф была сделана из замечательно прочного материала, – красивого и прочного, как оружейная сталь. Ей удалось.
– Ты знаешь, во что ты ввязался, маленький человек? – спросила она ставшим вдруг спокойным голосом. – Я убью тебя, маленький человек, но, если даже мне не удастся этого сделать, тебя убьет князь. Ты просто не можешь представить, с кем ты связался. Бедный.
Произнеся последнее слово, она улыбнулась и закрыла глаза.
«Аудиенция закончена», – усмехнулась Лика.
Контр-адмирал тоже понял, что разговор окончен, и больше он ничего от княгини не добьется. Во всяком случае, сейчас. Он был взбешен и растерян и, судя по всему, совершенно не знал, что ему теперь делать. Контр-адмирал потоптался на месте, злобно глядя на Йфф, – похоть из его взгляда пропала вместе с уверенностью, потом сплюнул, повернулся и вышел, закрыв за собой люк. Йфф осталась одна.
«И что это должно означать? – спросила себя Лика. – Что-то же все это означает? Ведь так?»
«Ну ничего, – сказала она себе затем. – Скоро я все узнаю… Или не узнаю».
Лика не была уверена в том, что возникшая у нее идея адекватна, но не испытав ее, как узнаешь – правильна она или нет? Следовало попробовать. И она, не раздумывая, метнула свое тело в экран монитора. Мгновенный прыжок из одного состояния в другое, и вместе со звуком лопнувшего под колесом грузовика мяча пришла обжигающая боль. Лика стремительно неслась вперед в потоке жидкого пламени, горя вместе с потоком, закручиваясь вместе с ним в изгибах и петлях запутанного лабиринта, умирая в пламени и живя в нем. Затем она достигла пункта назначения. Никто ей этого, конечно, не сказал и сказать не мог, но так она это поняла. Поток вынес ее в холодную тьму, подобную той, в которой она когда-то – когда? – очнулась в первый раз. С той разницей, однако, что здесь было очень холодно, и структура тьмы, которая сразу же – привычно уже – начала проявляться в пространстве вокруг Лики, была градуирована на другой части температурной шкалы. Здесь царствовала стужа, а не жар.
«И что теперь?» – спросила она себя, устраиваясь в новом мире.
Ответа не было. Впрочем, она его и не ждала. Если в ее идее жил хотя бы отблеск истины, ответ ей предстояло обнаружить самой.
Исследование холодного мира заняло у нее много времени – или это ей только показалось? – но в конце концов она нашла что-то, что могло оказаться именно тем, что она искала, хотя могло и не оказаться. Это было похоже на гул, если, конечно, предположить, что в этом мире Лика могла слышать. Лика потянулась туда, откуда, как ей представлялось, исходил гул, и оказалась около огромного пятна лютого холода – местного аналога тех пятен испепеляющего жара, через которые она уже проходила. Здесь гул воспринимался, как рев водопада, но «прислушавшись», она поняла, что за слитным шумом угадывается какой-то вполне определенный ритм. И, как только она осознала это, ритм стал реальностью, и ей оставалось только понять, что это такое.
«Если это похоже на пульс, – сказала она себе, – почему бы этому пульсом и не быть?»
«Допустим, – согласилась Лика со своим предположением. – Но тогда… Тогда, – решила она, – я должна попробовать».
И она потянулась в глубь ледяного ада. Это тоже была боль, только теперь ее плоть не сжигало пламя, а рвали стальные пальцы холода. Ледяной поток принял ее и закрутил в своем вихре. Стремительное движение, сопровождаемое ужасной болью, прерывалось только на краткие мгновения, когда поток, беснующийся в замкнутом пространстве своего собственного лабиринта, ударял ее о стены узилища, за которыми настойчиво гремел ритм чужого сердца.
«Флотский семафор», – решила Лика, и огромным усилием – чего? – оседлала – как? – несущий ее поток.
«Ну, с Богом!» Она заставила поток с грохотом обрушить свое тело на ближайшую из стен. Казалось, что боли сильнее той, что она испытывала до сих пор, быть не может. Она ошибалась. Могла быть такая боль. Такая! Боль!
Она закричала, вернее, закричало все ее несчастное страдающее тело, но, не давая себе пощады и отдыха, она снова бросила свое тело на преграду. И еще раз. И еще. Еще!
– [ВНИМАНИЕ] [!]– просигналила она. – [ТРЕВОГА] [СЛУШАТЬ ВСЕМ]
Ответом ей был удар цунами. Хаотично идущие волны огромной разрушительной силы, сломав ровный ритм пульса, обрушивались одна за другой на стену, о которую билась Лика. С другой стороны.
– П-У-Л-Ь-С[!]
Хаос. Удары все более сильные и такие же бессмысленные.
– П-У-Л-Ь-С[!]
Пауза. Сбой.
– П [!]
Пауза. Удар, удар, пауза, сбой, пауза…
«Ну же! Давай! Мне же больно!»
Пауза, удар, удар, удар… Пауза, короткий удар, длящийся удар, еще один и еще… «Молодец! Ну же!»
– [КТО] [?]
– Н-О-Р
– Т – Ы [?]
