– Да, Граиш сказал, что этот зал называется «Пещера отчаяния». Он был прав. – Ньюш отступил к стене: как видно, стоять ему было уже трудно. – Это плохое место, чтобы жить, но и умирать здесь тоже плохо.
– Ты смог бы выбраться отсюда к Светлому озеру? – Похоже, что она нащупала, наконец, ось своего плана.
– Ну, я никогда… – Принц был в растерянности. О такой возможности он, по всей видимости, просто не думал. – Но я видел план подземелий. Отец показывал мне. Я…
– А если у тебя будет карта ходов и свет? – спросила Лика, осознававшая, что Ньюш это не Меш, и мрачный мир прорытых в горе путей ему неизвестен и чужд.
– Это далеко? – А он, оказывается, все-таки соображал, даже несмотря на свое состояние.
– Полдня пути, – ответила Лика.
– Дойду, – не очень уверенно ответил Ньюш.
«Дойдет, – решила Лика. – Куда денется?»
– Ты знаешь, где могут находиться люди Меша, если они живы? – спросила она вслух. Это была важная деталь. Не для нее и даже не для этих несчастных, хотя, видит бог, и им и ей любая помощь была бы нелишней. Однако в игре были еще и Меш с Риан.
– Может быть, в верхнем лагере, – предположил Ньюш. – Да, возможно! Ведь о лагере никто не знает.
– Где это? – На самом деле ее интересовало, далеко ли расположен этот лагерь.
– В горах, на западной стороне Светлого озера, – ответил Ньюш. – Там есть долина, откуда улетел тогда князь Нош…
Лика обратила внимание на то, как Ньюш назвал собственного брата, и окончательно решила, что будет делать дальше. Не то чтобы в голове прояснилось, но план наконец выстроился. Она вытащила из кармана почти пустой блок рациона и, шагнув ближе к Ньюшу, протянула ему еду.
– Возьми, – сказала она. – Там, внутри, маленькие кубики. Не сомневайся, это еда. Съешь два, даже три и дай отцу. Князю больше двух не давай. Понял?
– Да, – ответил Ньюш, протягивая руку.
– Хорошо. – Лика снова отступила назад. Она не хотела рисковать. Не в той она была форме, чтобы меряться силами пусть и с истощенным, но здоровым молодым мужчиной. – Тебе придется еще немного подождать. – Она увидела, как сразу сник узник, но ничего не поделаешь, таковы правила игры. – Ничего не поделать, Ньюш. Тебе придется подождать, пока я не вернусь. Тогда я вас освобожу, дам свет и план, и вы уйдете. А пока съешь три кубика и жди. Они маленькие, но сытные. Ты меня понял?
– Да, – безжизненным голосом откликнулся Ньюш.
– Жди, – повторила она и, неловко повернувшись, пошла в «сухой коридор». Она не оглядывалась, ей еще предстояло сделать так много дел, что голова начинала кружиться, как только она себе это представляла, а ведь ей нужно было позаботиться еще и о себе, потому что помощи ждать, как теперь выяснилось, ей было не от кого.
Лика была так захвачена мыслями о неожиданной встрече, что совсем забыла об «ужасе подземелий», и, только пройдя почти половину пути до Порога, поняла, что по-прежнему ничего не чувствует. Вот удушающий запах разложения она все еще ощущала, хотя и удалилась от жуткого места на порядочное расстояние, а ужаса как не было раньше, так не было и теперь. То есть страх был, не без этого, но это был нормальный человеческий страх перед будущим, которое за последние несколько дней становилось все более и более непредсказуемым.
Теперь из уравнения успеха выпали еще и Сирши, а это означало, что Лика и в самом деле осталась совершенно одна. И выживать ей теперь предстояло, опираясь исключительно на свои силы, и дай бог, чтобы хоть ее предположения о пещере Карла подтвердились, иначе она окажется в совершено безнадежном положении.
Дорога до Порога, вернее, до того места, где он должен был находиться, заняла у нее почти двадцать минут, но дальше дела пошли гораздо лучше. Все произошло именно так, как рассказывали Виктор и Сиан. Лика встала лицом к темной стене – из самого настоящего грубо обработанного камня – и начала мысленно произносить длинную, наизусть заученную формулу, боясь сбиться и проартикулировать что-нибудь недостаточно четко. Однако опасалась она напрасно, формула сидела в голове крепко, как вырубленная долотом в коре головного мозга, а пережитый получасом раньше стресс подействовал на нее как самый лучший в мире стимулятор, смешанный с не худшего качества транквилизатором. Эффект оказался просто поразительный. Во всяком случае, на ту минуту, пока Лика Произносила свое «заклинание», ей вполне удалось собраться, и все у нее получилось, как надо. Сначала перед глазами возникла вторая – призрачная – стена, потом туманная дымка приобрела материальность, и, наконец, в ней открылась «дверь». Впрочем, как бы материальна ни была эта новая стена, сквозь нее просвечивал и настоящий темный камень, так что последний шаг надо было совершить, поправ протесты собственного восприятия, утверждавшего, что идти некуда. Лика все-таки сделала этот шаг и сразу же оказалась совсем в другом месте, в обширном полусферическом помещении, залитом прохладным голубоватым светом, исходившим из закругленных стен, купольного потолка и ровного, как будто полированного пола. Дела Лики, однако, обстояли таким образом, что любоваться этим фантастическим зрелищем она себе позволить не могла. Все ее внимание сразу же сосредоточилось на центре зала, где по-прежнему, как и тогда, когда сюда пришел Меш, стоял рабочий стол с вычислителем, с придвинутым к нему креслом, а неподалеку от него были сложены и расставлены контейнеры с оборудованием и НЗ, частью принадлежавшие уже давным-давно покойному агенту Легиона Карлу Четырехглазому, а частью являвшиеся запасами, предусмотрительно оставленными здесь пять месяцев назад Мешем и Сиан.
Лика проковыляла к столу, положила на него бластер и буквально кинулась – хотя это, конечно, громко сказано – к керамитовым контейнерам, вернее к одному из них: сложной формы футляру, приспособленному для переноски на спине человеком, облаченным в боевую броню. Это была аптечка, только не такая крошечная и мало на что способная, какая лежала сейчас в ее кармане, а настоящий полевой набор с массой встроенных функций и огромными, по сравнению с карманным образцом, возможностями. Однако чтобы вскрыть футляр, Лике пришлось сесть рядом с ним на гладкий, как полированный опал, пол, который – она даже усмехнулась удивленно – оказался отнюдь не холодным, а скорее теплым. В сидячем положении справиться с замками одной рукой было несколько проще, хотя возня с ними отняла у нее все-таки довольно много времени и сил, но чего не сделаешь, если на кону собственная жизнь? В конце концов Лика с задачей справилась, откинула крышку защитного кожуха и сразу же активировала аптечку. Когда дисплей в верхней правой части корпуса налился сочной изумрудной зеленью, означавшей, что машина исправна и вышла на рабочий режим, Лика, наконец, с облегчением вздохнула, сняла с крепления диагностический блок и, приложив его к своему горлу, легла навзничь. Аптечка вжикнула, пострекотала немного, с полминуты «подумала», проводя экспресс-анализ результатов сканирования, и, стремительно выбросив из своего корпуса три гибких эффектора, приступила к делу. Само «дело» заняло не больше нескольких минут, но его первоначальный эффект был таким, что встать с пола Лика смогла лишь через четверть часа, совершенно мокрая от пота, описавшая штаны, однако неожиданно бодрая – хотя и не так, как в свои лучшие дни – и готовая, как мог бы выразиться Витя, когда он Федя, и «к труду, и к обороне».
