– Готовы. – Голос был такой же никакой, как и у оператора, но сигнатура источника обозначила его тональным переходом, так что и без мелькнувшего в верхнем левом углу плоской проекции иероглифа «Секира» было ясно: говорит командир тактического звена.
– Бери! – приказал Виктор и тут же, переключившись на другой канал, зло бросил: – Веня, угомони CNN!
– Секунда, – попросил Веня. – Работаем.
– Дорога номер шесть. – А это снова был командир тактического звена. – Направление – мост Ханахшоним. Берем.
– Давай туда, – приказал Виктор своему неизменному, еще с начала ратайской кампании, «возившему» его на войне пилоту.
– Куда туда? – Даэйн переговоров Виктора, естественно, не слушал – он рулил.
– Держи на пеленг, и будет тебе счастье, – усмехнулся Виктор и хотел вернуться к Эстафете, но не тут-то было.
Штурмовик плавно лег на правое существующее лишь в виде модулированного поля крыло и вдруг камнем рухнул вниз.
– Ты полегче там, – прошипел Виктор сквозь зубы. – Не дрова везешь!
Даэйн ни черта, конечно, не понял, он русского языка не знал – английский немного усвоил, и на том спасибо, – но общую мысль ухватил и перевел «Сапсан» в плавное скольжение со снижением.
– Могут засечь, – меланхолично предупредил он, но жью,
[105]
как говорится, и могила не исправит.
– А ты не давайся, – переходя на Ахан-Гал-ши, предложил Виктор и полез за трубкой.
– Есть, – доложил оператор. – Поторопитесь.
– Сейчас буду. – Виктор бросил взгляд на проекцию тактического вычислителя. – Три минуты. Гони! – приказал он капралу.
– Тряхнет! – предупредил чижик-пыжик Даэйн.
[106]
– Уже, – Виктор сжал трубку в зубах и демонстративно прикурил, хотя мотало его сейчас и крутило как на американских горках. Но пилот крепко знал свой «маневр» и всегда, как «благородный человек», платил по взятым на себя обязательствам. Поэтому через сто сорок три секунды ровно штурмовик был уже на месте. Толчок, короткое скольжение вперед и вбок, еще один толчок, и все кончилось.
– Зеро, – угрюмо буркнул капрал Даэйн, для которого, будь ты хоть маршал и особа, приближенная к императору, все одно, ты всего лишь пассажир, а у пилота изо рта уже торчала – казалось, по волшебству, из ниоткуда появившаяся – толстая короткая сигарка, «Цтика», из тех, что курит всякая босота в окрестностях «Пятака».
[107]
«Курили», – поправил себя Виктор. И база, и поселок, да и сам великий Тхолан уже с полгода как превратились в руины.
Окутавшись маскирующим «Мороком», «Сапсан» завис метрах в двадцати от дорожного полотна, вписавшись меж редких деревьев, росших неким подобием рощицы в полосе отчуждения шоссе № 6. Сейчас, если глядеть со света, штурмовик выглядел как сгусток ночной тьмы, подернутой размытыми тенями, «просвечивающий» дальними огоньками и силуэтами несуществующих веток и проводов.
Не заморачиваясь развертыванием трапа, Виктор спустился на землю, воспользовавшись десантной платформой, и быстро зашагал к шоссе, на котором прямо напротив него застыли три машины, окруженные группой людей в форме полицейских и пограничников. Впрочем, там мелькали и несколько вполне узнаваемых «штатских», коренных, между прочим, израильтян, играющих, однако, уже за другую сборную. Их присутствие делало ситуацию более аутентичной, а номера «вольво» начальника Шабака широкой общественности известны не были, так что редкие машины, время от времени появлявшиеся на ночной дороге, лишь немного притормаживали – «Любопытство не порок, не правда ли?» – и ехали дальше, послушные отмашке полицейского.
Виктор поднялся по насыпи, переступил через невысокое ограждение и подошел к серо-стальной машине Зицера.
– Доброй ночи, – сказал он на иврите, открывая переднюю дверцу со стороны пассажира.
– Кто вы такой? – Зицер, сухощавый мужик за пятьдесят, не психовал и не делал лишних движений. Человек он, судя по «объективке», был тертый, бывалый, в панику не впал и ситуацию конечно же уже просчитал. Не покушение, не похищение и не военный переворот. Тогда – что? Вот этим его незаурядные мозги и были сейчас заняты.
– С месяц назад у вас, господин Зицер, состоялась одна довольно любопытная беседа, – ответил Виктор, на ходу выстраивая сценарий разговора.
– У меня, знаете ли, бывает много занимательных бесед, – усмехнулся Зицер. – Разных, с разными людьми.
– Не сомневаюсь, – невозмутимо кивнул Виктор. – Но я имею в виду встречу с племянником старика Варбурга.
– Ну? – Лицо Зицера ровным счетом ничего не выражало.
«Ладно, – не стал упрямиться Виктор. – Покер так покер. Нам не привыкать».
– Считайте, что он снова пришел с вами поговорить, – улыбнулся он.
– Значит, вы тоже племянник господина Варбурга? – Не знай Виктор, с кем имеет дело, мог бы и «повестись», но он знал и потому простецкую улыбку Зицера за чистую монету не принял.
– Вроде того, – сказал он и тоже улыбнулся.
– А это все тогда для чего? – кивнул Зицер на оцепление.
– По-другому времени не было, – пожал плечами Виктор. – Форс-мажор. Извините, – добавил он после короткой паузы.
– Иерусалим? – вопросительно поднял брови Зицер.
«Приятно все-таки иметь дело с умным человеком».
– Да, – кивнул Виктор. – Иерусалим. Там, как вы, вероятно, уже знаете, кое-что произошло, и я вас убедительно прошу это дело прикрыть.
– Так. – Зицер уже все понял. – И что же там произошло?
– Ничего такого, о чем следовало бы знать широкой общественности. – Виктор смотрел на начальника Шабака самым невинным взглядом, на который был способен, а способен он был на многое.
– Допустим, – покладисто согласился Зицер. – А я, я тоже теперь широкая общественность или все-таки еще нет?
– Естественно, вы особый случай, – не моргнув, ответил Виктор. – Тут такое дело: три палестинских мученика…
– Шахида, – автоматически поправил его Зицер.
– Шахида, – не стал спорить о терминах Виктор. – Три, – повторил он. – Они готовили большой теракт в Иерусалиме. Взрывное устройство весом… – Он демонстративно притронулся пальцем к уху, как бы прислушиваясь к тому, что ему сообщают. – Секунду! Оказывается, господин Зицер, это был заминированный автомобиль. Восемьдесят килограммов взрывчатки, газовые баллоны… Ну, вы понимаете? И шахидов было четверо.
