«Как получилось, что из всех возможных кандидатур я выбрал именно ее? Случай? Но случайно ли, что в путешествие через горы Подковы Тину сопровождали три графа и баронесса? Мы словно сформировали достойный принцессы эскорт…»
Он смотрел на нее и не мог поверить своим глазам. Это была Тина, какой он видел ее совсем недавно в Лукке, но одновременно это был уже совсем другой человек. Эта женщина всем своим видом, незаурядной внешностью, осанкой, взглядом великолепных и опасных глаз утверждала свое безусловное право на власть. Ее речь, жесты, улыбка — все это было настолько естественно, что Александр начинал сомневаться в собственных воспоминаниях. Да полноте! Эту ли женщину встретил он в Але всего несколько месяцев назад?
«Некрасивая девушка… Мальчик, который девочка… Принцесса Чара… Чудны дела твои, Господи!»
Любой женщине, какого бы высокого происхождения она ни была, в этом дворце, в этом обществе не простили бы и самого малого отступления от правил, изъяна в одежде, неверного слова. Но Норна танцевала с императором, не отстегнув меча, то есть так, как танцуют павану мужчины. И все нашли это восхитительным. Ей было позволено практически все, о чем другая женщина не стала бы и мечтать, просто потому, что невозможное невозможно. Однако Норна, одетая в мужское платье, пьющая наравне с мужчинами крепчайший бренди и пускающая дым из изящной костяной трубочки, вызывала только восхищение. Восхищался и Александр. Просто не мог ничего с собой поделать.
— Пускаете слюни, граф? — Рядом с ним остановилась Адель, на этот раз — как бы для разнообразия — снова одетая как порядочная женщина.
— Мне показалось, или ди Рёйтер в самом деле представил вас как баронессу? — парировал Александр.
— Увы вам, граф, я получила полную амнистию из рук графа Квеба. Не то чтобы я горела желанием вернуться в графство, но права мне возвращены.
— Поздравляю.
— Вам тоже причитаются поздравления, — усмехнулась Ада. — Сколько раз вы обманули бедную сиротку?
— Не помню точно, — пожал плечами Александр. — Раза три или четыре…
Он старался сохранить лицо, но внутри себя знал, что уничтожен. Он предал доверившуюся ему девушку, прошел мимо любви, о какой не мог и мечтать, и что же взамен? Титул графа и роль наперсника императора Евгения? Глядя на Норну Гарраган, он понимал, что продешевил.
— Вам стоит серьезно заняться фехтованием…
— У меня вроде бы и раньше неплохо получалось.
«Она мне угрожает?»
— Вам может не хватить этого «неплохо».
— Ди Рёйтер или мастер Сюртук? — Он смотрел, как Тина и Виктор танцуют гильярду,
[42]
и от зависти у него сжимало виски и не хватало воздуха в легких.
Эти двое были безупречной парой, хотя, по-видимому, никогда не смогут оформить свои отношения официально. Монарх не принадлежит себе, какой бы полнотой власти ни обладал, а Тине, судя по сообщению агентов в Чеане, оставалось ждать совсем недолго: князь умирал, а она, как выясняется, единственная наследница.
— Любой на ваш выбор, — усмехнулась Адель. — Но я бы посоветовала избегать Ремта, он вам не по зубам.
— Чего вы добиваетесь?
— Развлекаюсь.
— Вот как?
— Граф, — она стала вдруг серьезной, хотя улыбка и не сходила с ее губ, — я хотела спросить, осведомлен ли Евгений о вашей истинной природе?
— Пытаетесь запугать?
— И пытаться нечего, оборотень с лилией Калли на плече…
— Вы хотите меня погубить?
— Нет, я вас вербую, — еще шире улыбнулась женщина и как бы нечаянно прислонилась к плечу Александра: ни дать ни взять флиртует! Так все и подумают, а она…
«Она меня завербовала… и держит на очень коротком поводке».
— Так как?
— Будете изображать мою любовницу?
— Зачем же изображать? — подняла бровь Ада. — Вы мужчина видный, да еще одной со мной крови… Не вижу причин, чтобы отказать себе в удовольствии провести с вами ночь… или две.
«Сука!»
— Я польщен, — поклонился Александр. — Разрешите, баронесса, пригласить вас на танец?
4. Двойной шаг вперед:
одиннадцатого цветня 1648 года
На рассвете одиннадцатого цветня 1648 года на высокий берег могучей реки выехали из леса несколько всадников, причем двое из них вели в поводу вьючных лошадей и трех чистокровных скакунов — вороного, темно-гнедого
[43]
и каракового,
[44]
при том, что вороной ходил под женским седлом, а два других — под обычными. Река, несшая свои воды к далекому океану, называлась Фрай, а всхолмленная и покрытая девственными лесами местность, зажатая между рекой и хребтами Фронтира, имела множество названий на разных языках, но переводились все эти названия одинаково — «Межевая пуща». Места эти были малонаселенные, но лучшей охоты, чем в предгорьях Фронтира, нет и не было на всем Западе, от Норнана до Ландскруны.
— Здесь, пожалуй, — сказал, оглядев местность, высокий крепкого сложения мужчина в простом — кожа и коричневое сукно — охотничьем костюме. Впрочем, конь, меч и, самое главное, осанка, взгляд и интонации правильной речи — выдавали в нем человека знатного происхождения и высокого положения.
— Предложение принято! — Его спутник говорил насмешливо, как бы заранее иронизируя надо всем, что скажет сам или скажут другие. Однако самым интересным в нем было то, что его, в сущности, не существовало. На сером в облаках коне сидело нечто облаченное в штаны и сапоги, сюртук и сорочку с жилетом, наличествовали даже перчатки и шляпа-котелок, но под полями шляпы клубилась тьма.
— Георг! — Мужчина в охотничьем костюме обернулся к молодому воину, следовавшему за ним, отстав всего на два лошадиных крупа. — Стреножьте лошадей, накройте стол и можете гулять.
— Но не долго, — добавил он спустя мгновение. — К обеду жду вас с добычей, и вот еще что. Если встретите баронессу, а я надеюсь, что так и произойдет, пригласите ее к обеду. Намекните, что она не появляется уже двое суток, и все мы ужасно соскучились.
— Будет исполнено, ваше сиятельство. — Воин коротко поклонился и, поворотив коня, принялся отдавать приказы двум своим спутникам, следившим за лошадьми.
— Думаешь, придет? — спросил несуществующий человек, которого в княжестве Чеан знали под именем Ремт Сюртук.
