— Молчать! — Властный окрик лорда Каспара заставил разошедшуюся было толпу замереть, хотя это и было совсем иное молчание: напряженное, полное гнева и раздражения. И все-таки они замолчали.
— Ты сказала, и все тебя слышали. — Лорд Койнер говорил громко, но невероятно спокойно, уверенно, и эта его уверенность гасила задор толпы, снова превращая ее в собрание законопослушных подданных. — Справедливость должна восторжествовать, но я не позволю чинить самосуд на моей земле. Итак! Леди Ольга выдвинула крайне серьезные обвинения против леди Ады, но у нее нет, насколько это мне известно, бесспорных доказательств вины моей сестры.
— Какие еще доказательства вам нужны?! — перебила его леди Ольга. — Посмотрите на нее и на меня, а ведь я была молоденькой девушкой, когда она убила моих родителей!
«Вот черт! — опешила Тина. — Сколько же Аде лет?»
— Долгая молодость не преступление, — покачал головой лорд Каспар. — И ты это знаешь, твоя собственная мать…
— Не смейте тревожить прах моей благородной матери! — завизжала Ольга.
Смотреть на это было страшно: казалось, на ее лице живут одни лишь глаза, так что кричала, в сущности, мертвая алебастровая маска.
— Тем не менее. — Лорд де Койнер выдержал вспышку жены, не дрогнув. — Обвинения без доказательств всего лишь сотрясение воздуха. Суд лордов так и не доказал причастность леди Ады фон дер Койнер цум Диггерскарп к смерти ваших родителей…
— Но лишил ее баронского титула и приговорил к изгнанию! — возразила женщина. — И это ты и твой кузен Карл не позволили собранию лордов вынести вердикт о наказании смертью!
— Леди Ольга, признайтесь, вы не присутствовали на том заседании суда и ничего не можете утверждать наверняка, — покачал головой лорд Каспар. — В ваших словах много чувства, но… Эти люди, — теперь уже он указал на мертвые тела, — были убиты во вторую стражу, а точнее, между полуночью и первым часом луны. Однако в это время я беседовал со своей сестрой на стене. Если вам, сударыня, мало слова своего лорда и господина, — в последних словах лорда де Койнера прозвучала откровенная ирония, — если вам недостаточно моего слова, факт нашей встречи может подтвердить ночная стража…
— Вы защищаете преступницу, милорд. — Из-за спины леди Ольги появился крупный мужчина в дорожном плаще, под которым поблескивала сталь доспехов.
— Что ж, сударь… — В набирающем силу свете утра лорд Каспар смотрел на мужчину с выражением неприкрытой ненависти. — Я всегда отдаю себе отчет в том, что делаю. Таков мой принцип. Хотел бы, чтобы и вы вполне осознали цену своих поступков. Вы начальник моей лесной стражи, лорд Горан. Но вчера, не спросив на то моего позволения, вы отправились с доносом к моей жене… Молчать! — остановил он готового возразить мужчину. — Не важно, как теперь сложатся обстоятельства. Прав я или нет, решать не вам, а графу Квеба и совету лордов, но вы, Горан, предали своего лорда и господина и осмелились прилюдно ему дерзить, я не прав?
— Опомнитесь, Каспар! — вмешалась леди Ольга. — Не забывайте, он мой родной брат!
— Ваш брат и мой рыцарь, — усмехнулся в ответ лорд де Койнер. — Был моим рыцарем, леди, потому что больше не будет. Преданность и субординация, вы не забыли, чему вас учили ваши благородные родители?
4
«Не слишком ли замысловато?» — Виктор, имей он такую возможность, наверняка почесал бы затылок. Однако воздержался, понимая, что это лишнее. Никогда не стоит раскрывать все свои карты. Ни перед кем.
«Кто сказал?»
— Ты не можешь этого сделать! — закричала жена лорда. — Мой брат мстит за своих родителей, за моих родителей! Он в своем праве!
— Его священные права как мужчины и дворянина неоспоримы. — Слова срывались с губ де Койнера, словно стрелы с тетивы. — Но и я в своем праве и как брат леди Ады, и как сеньор твоего брата, и, между прочим, в качестве твоего мужа, на которого вы, миледи, изволили прилюдно поднять голос. И я требую, чтобы вы, леди Ольга, прекратили пререкания и отправились в дом.
— А мне плевать на то, что ты там требуешь!
«У кого-то явные проблемы с головой!» Ди Крей знавал, кажется, немало людей, обуреваемых гневом и ненавистью, но здесь чувствовалось что-то куда более сильное и смертоносное. Яд этих чувств буквально сжигал разум, оставляя после себя одно сплошное пепелище.
— Я хочу, чтобы эту ведьму сожгли здесь и сейчас! Я хочу увидеть тебя в огне, Ада Койнер! Сгори, убийца!
Последний вопль леди Ольги заставил усмиренную было толпу заволноваться вновь.
«Не дура и знает характер своих людей…»
— Стойте! — А вот вмешательство Сандера Керста оказалось для Виктора полной неожиданностью. — Постойте!
— В чем дело?!
— Кто вы?
Муж и жена отреагировали на слова Керста почти одновременно.
— Разрешите представиться, леди Ольга, — поклонился Сандер. — Я частный поверенный из Ландскруны доктор права Сандер Керст, к вашим услугам!
— Мне не требуются ваши услуги! — едва не выплевывая слова, ответила Ольга де Койнер.
— Вы не поняли, — покачал головой Керст. — Я не предлагаю вам своих услуг, леди, я просто объявляю публично и в присутствии благородных свидетелей, что представляю здесь и сейчас интересы дамы Адель аллер’Рипп, находящейся под протекцией княгини Ариены из Аля, или, если вам так угодно, леди Ады фон дер Койнер цум Диггерскарп. И в этой связи я хотел бы напомнить, что как в империи, так и в Старых графствах в ходу прецедентное право. А это означает, имея в виду множественность прецедентов, что суд младшей инстанции — а таковым по отношению к совету лордов или монаршему суду и является сеньоратский суд — не может рассматривать дело, решение по которому ранее принято судом высшей инстанции. Граф Квеб, насколько я понимаю, уже вынес однажды решение в отношении баронессы фон дер Койнер цум Диггерскарп, и совет лордов это решение одобрил.
— Вообще-то наоборот, — поправил Сандера лорд Каспар.
— Спасибо за уточнение, мой лорд, но в нашем случае это ничего не меняет. Интуиция подсказывает, что предъявленные в то время обвинения были те же, что и теперь, и совет лордов — высшая судебная инстанция в нашем случае — вынес решение: моя клиентка была лишена баронского титула, но не звания благородной дамы, не так ли, моя госпожа?
— Все верно, мэтр Керст, — подтвердила его слова Ада, впервые за все это время нарушив молчание.
— Она была также приговорена к изгнанию, но не к смерти. Я правильно излагаю обстоятельства дела?
— Да, — подтвердил лорд Каспар.
— Открылись ли ныне какие-то новые факты по этому делу? Я спрашиваю вас, ваша милость? — повернулся он к леди Ольге, но та молчала. — Если нет, — развел руками мэтр Керст, — обвинить мою клиентку можно лишь в нарушении эдикта об изгнании. Эдикт предусматривает смерть в случае своего нарушения ответчиком?
