Посвящается всему, что могло быть, но так и не случилось…
Разница между ангелом, присматривающим за человеком сверху, и демоном, подглядывающим снизу, заключается не в местонахождении, а в результате – оба пытаются сделать человека сильнее по-своему, но лишь одному из них это удается…
Случись вдруг публикация свода «народных мудростей» настоящих сталкеров, примерно так выглядел бы литературно обработанный текст одной из них
– …обратно когда?
– Так мы ж идем обратно!
– Он спрашивает о следующей ходке…
Из разговора трех сталкеров, возвращающихся из поискового рейда
– Послушайте, все хотел спросить… Как думаете, чем бы вы занимались, если бы судьба не привела вас сюда?
– Ничем. Меня просто не было бы. Тот, который сюда не попал, разве это я…
– А я не согласен! Считаю, и тот, который сюда не попал, тоже я. Только он понятия не имеет, что такое жизнь.
– И все-таки, напарники, кем бы вы хотели стать, если не сталкерами?..
– Хотеть можно чего угодно, но если нас занесло сюда, значит, другого пути и не было.
– Вопрос, заведет ли нас этот путь именно туда, куда хотелось попасть?..
Из другой беседы, на привале у костра
Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».
Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.
Из интервью, которое специальный корреспондент Хармонтского радио взял у доктора Валентина Пильмана по случаю присуждения последнему Нобелевской премии по физике за 19… год:
« – …Вероятно, вашим первым серьезным открытием, доктор Пильман, следует считать так называемый радиант Пильмана?
– Полагаю, что нет. Радиант Пильмана – это не первое, не серьезное и, собственно, не открытие. И не совсем мое.
– Вы, вероятно, шутите, доктор. Радиант Пильмана – понятие, известное всякому школьнику.
– Это меня не удивляет. Радиант Пильмана и был открыт впервые именно школьником. К сожалению, я не помню, как его звали. Посмотрите у Стетсона в его «Истории Посещения» – там все это подробно рассказано. Открыл радиант впервые школьник, опубликовал координаты впервые студент, а назвали радиант почему-то моим именем.
…Радиант Пильмана – это совсем простая штука. Представьте себе, что вы раскрутили большой глобус и принялись палить в него из револьвера. Дырки на глобусе лягут на некую плавную кривую. Вся суть того, что вы называете моим первым серьезным открытием, заключается в простом факте: все шесть Зон Посещения располагаются на поверхности нашей планеты так, словно кто-то дал по Земле шесть выстрелов из пистолета, расположенного где-то на линии Земля – Денеб. Денеб – это альфа созвездия Лебедя, а точка на небесном своде, из которой, так сказать, стреляли, и называется радиантом Пильмана».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Пикник на обочине»
Вместо пролога
«Справедливость – это когда не придется расплачиваться впоследствии…»
…Наша группа выступила в рейд уже в новом составе – мы трое плюс шестеро армейских спецназовцев. Нужно было как-то обогнуть полигон, прокрасться мимо, а дальше наш путь пролегал на юго-восток, к пятьдесят первой.
Впереди ждала новая миссия, безжалостно жарящее солнце подымалось к зениту, и предстоял долгий изнурительный путь. Обычно в пустыне полуденную пору пережидают, но у нас, американских сталкеров, все наоборот, не как у обычных людей. Для смельчаков, идущих по ареальности, полуденная жара – самое то!
В Ареале постоянство не в чести, но одна из немногих устойчивых характеристик – смена времен суток – вынуждает бродить по рыжей пустыне днем. Лучше уж поменьше разгуливать по абнормальной территории после заката светила. Здесь каждый, кто выжил дольше, чем в одном рейде, крепко-накрепко усваивает истину: как бы оно ни жарило и ни обезвоживало, солнце на стороне человека.
Чем сильнее свет, тем дальше отступает мрак, который обожают самые опасные чудовища.
«Сердце береги, сталкер, чтоб не зацепило. Побольше света во тьме, и Удачи!..»
Это искреннее напутствие я не забыл и не забуду. Нам будет очень не хватать Декса, боевого товарища, погибшего в схватке с коварным врагом, прикинувшимся другом. Такой надежный напарник был бы очень не лишним, и не только Бедламу. Чтобы прикрыть спину от предательского удара…
День до вечера, ночь и еще один день обновленная группа продвигалась без каких-то особых приключений. Ареал словно замер, притаился, мирным прикинулся, и чем ближе мы подходили к «первой» зоне отчуждения, бывшему ядерному полигону, с которого здесь все и начиналось когда-то, тем тише и безжизненней становилось вокруг.
Абнормальные участки территории и пространства никуда не делись, конечно. Суть американского следа Посещения в принципе оставалась неизменной, прежней. Хотя, конечно же, уничтожение одного из Менторов, коллективных носителей рассредоточенного «эпицентра ареальности», безвозвратно изменило лик Ареала. Я в этом не сомневался, и Лучник полностью согласился со мной.
Мнение армейских, во главе с полковником Бистманом, меня не интересовало. Несмотря на так называемую спецподготовку, они были не своими для этого мира, пришлыми извне. Что может рассказать об Ареале гость?
Со слов полковника, доблестные войска уже атаковали территорию отчуждения со всех сторон. Еще бы, ведь убийство Ментора и последовавшие из-за этого перемены структуры наконец-то подарили военным долгожданную возможность перейти в наступление. Многие опорные пункты прошлых вторжений были отбиты заново… Но фронтовые сводки иссякли. С приближением ночи наш полковник и его люди потеряли связь со штабом.
– Что-то происходит, совсем не по плану, – озабоченно поделился полковник на втором вечернем привале. – Но у нас своя задача, и мы должны добраться до пятьдесят первой локальной зоны как можно быстрее.
– Почему такая спешка, можно узнать? – спросил Бедлам. После того как он потерял напарника по снайперскому расчету, наш весельчак заметно погрустнел. Привязался он к Дексу – что да, то да.
