– Его святости будет трудно объяснить свой отлёт, не дав полной картины происходящего его величеству. Всё-таки король Чагара ещё является лидером всего Союза Побережья. Он может обидеться, что это не его пригласили на встречу главным представителем.
– Мне плевать, что там о себе мнит Гром, – дёрнул плечами Павел. – Пусть хоть на пену изойдёт – его мнение ничего не весит. Но если он желает, то может присоединиться к Менгарцу и присутствовать на нашей встрече. Но! Только с правом совещательного голоса. Основные переговоры буду вести только с инопланетянином.
По сути всё было верно, особенно в свете того, если узурпатор Севера и в самом деле вдруг решился и стал ярым сподвижником идеи за скорейший выход Майры в великий Космос. Тогда и в самом деле присутствие отдельно взятого короля на встрече, пусть и официального главы военного союза, ничего не решает.
Но вся беда в том, что Виктор не верил императору. Совершенно. Тот явно задумал какую-то пакость, и придётся ещё много думать, чтобы догадаться, какую именно.
Однако сейчас и в самом деле следовало откланяться как можно быстрее:
– Я понял вас, ваше императорское величество! – склонился он в поклоне, заодно подавая сигнал Чарине: «Будь готова к спуску за мной!» – Сегодня же его святость будет знать о каждом вашем слове.
Император добавил в голос угрозу:
– И пусть не пытается меня обмануть или устроить подлую ловушку!
– Да что вы!..
– Не перебивай! Лучше дослушай… О моей мстительности ходят легенды… – словно они наедине, Павел подался вперёд, будто желая посекретничать: – К примеру… Один мой враг убил моего сына, а потом, скот редкостный, погиб. Так я придумал женить его сына, подождать, пока его ребёнок не вырастет, а потом устрою ему то же самое горе, в котором виню его покойного папочку…
На такое откровение Николай Резецкий только пожал плечами и твёрдо заявил:
– Его святость – самый обязательный человек на планете. Его девиз: «Договор дороже денег!»
– Похвально, похвально!.. – Павел Первый посмотрел в небо и хмыкнул: – Как же тебя эти птички слушаются?
– Мне просто надо позвать их жестом призыва.
– А что они ещё умеют?
– Остальное для меня тайна. Орлы сотрудничают лишь с Монахом Менгарцем, а самостоятельно договориться с ними ни у кого не получается.
– Ну что ж, зови, пусть орёл тебя забирает… И буду ждать скорой встречи! Желательно завтра!
Виктор в самом деле подал знак, и орлица, так и держащая в лапах верёвку с ременным кольцом на конце, стала опускаться к башне. Остальные орлы к тому времени тоже сильно снизились, по причине нарастающей облачности. Похоже, дело шло к дождю. Опять над всей долиной опустилась некая странная тишина, настолько все заворожённо наблюдали, как человек ухватил ремни руками и приподнял ногу, собираясь просунуть её в петлю.
Вроде как для эмиссара всё складывалось прекрасно.
И тут случилось самое неожиданное: в напряжённой тишине, нарушаемой лишь хлопками крыльев, прозвучал винтовочный выстрел.
Глава 5
Кровавая гроза
Всё происходило так неожиданно, что сознание отключалось, тело двигалось само, можно сказать, на одних рефлексах. Пошли в ход те наработки, что уже не раз прокручивались в мозгу во время напряжённых переговоров. Взгляд вверх, и сразу стало понятно, что зависшая над башней птица получила ранение. Взгляд на сатанеющего императора, и понятно, что он такой команды стрелять не отдавал. И мелькнувшее молнией понимание: у кого-то из неопытных стрелков просто не выдержали нервы. Лежащий на курке палец дрогнул, боёк воспламенил патрон, который, к несчастью, оказался в идеальном состоянии, и пуля, пущенная с близкого расстояния, пробила грудь Белой катарги.
Но хуже всего, что в следующий момент все остальные стрелки приняли одиночный выстрел за сигнал к началу обстрела, и с нарастающим грохотом в небо унёсся целый рой убийственных пуль. Рисковая Чарина умерла, не успев даже взмахнуть второй раз крыльями и осознать своё первое ранение.
А ещё через несколько мгновений по орлам в воздухе стреляли в долине все, кто имел огнестрельное оружие. При этом никто не замечал, что с неба уже несутся первые, метко брошенные бомбы.
К тому времени Виктор успел метнуть все свои четыре ножа. Потому что инстинкты выживания, а скорее всего элементарной мести за пернатую подругу и за предстоящую (скорее всего!) смерть собственную, требовали уничтожать врага, не оглядываясь ни на что. Первый нож чиркнул по сдвигаемому на защиту трона щиту с правой стороны, всего чуть-чуть изменил направление своего полёта, и вонзился не в лицо императора, а прямо в грудь одного из вельмож, так и смотрящего расширенными глазами на проседающую вниз орлицу. Второй нож адресовался главе тайного сыска и достиг цели идеальнее всего: сбоку в шею, не оставляя шансов на выживание без помещения человека немедленно в «омолодитель». Вторая пара ножей понеслась в сторону метнувшихся к гостю телохранителей главы. И оба получили ранения, из-за которых выбыли из дальнейшего сражения: в грудь и в плечо. Воины просто замерли, стараясь удержаться на ногах от боли, и это уже послужило преддверием их окончательной гибели.
Сам же Павел Первый только подтвердил репутацию очень опасного и натренированного воина. Ещё когда щиты только сомкнулись, он уже летел ногами вперёд прямо в лестничный пролёт, сшибая своих же телохранителей словно кегли. Это его и спасло в конечном итоге.
Кортик, тоже брошенный с изумительной точностью, вошёл прямо в прорезь забрала левого щитоносца. И уже в тот же момент Менгарец услышал специфический свист. Именно такой издавали орлы, перед тем как их бомбы должны были вот-вот ударить по цели. А целью здесь было всё!
Поэтому Виктор попросту прикрылся столиком, валясь у самого парапета и опрокидывая на себя все напитки и сладкие закуски. Вздумай он скидывать предметы от себя – не успел бы.
Рвануло одновременно сразу две бомбы. Изумительная меткость Мурчачо и сейчас не подвела. Ну разве что чуть-чуть: ни одна не угодила в лестничный пролёт. Первая попала в группу присевших вельмож, вторая – за спинами оседающих телохранителей. Взрывы оказались страшными! Вельмож и щитоносцев разметало так, что большая часть разорванных тел перелетела за парапет. Оба телохранителя оказались снесены взрывной волной прямо на Менгарца, скорее всего этим его и спасая. Потому что стол сразу же раскололся надвое, чудом не повредив своими обломками прячущегося там человека. При таком взрыве два мелких ранения можно было считать большой удачей: пострадало правое бедро и на голове, чуть выше правого уха появилась резаная рана. То ли осколок камня так чиркнул, то ли обломком стола угораздило порвать кожу. Главное, что не оглушило!
Дальше везение продолжалось. А вернее свою посмертную помощь оказала погибшая Чарина. Её истерзанное пулями тело рухнуло рядом с его святостью, закрывая даже сверху тяжёлым крылом и тем самым спасая от двух последующих взрывов. Одна бомба опять попала в останки вельмож, а вот вторая уже угодила-таки в глубину лестничного пролёта, нанося в закрытом пространстве наиболее сильные повреждения и собирая дань в виде убитых и раненых.
