Глава 18
Ужасный лик демона
Идти Менгарцу далеко не пришлось. Уже метров через триста, на одном из резких зигзагов дороги, он выдвинулся по уступу над обрывом и довольно отчётливо обозрел всех остальных преследователей. Те так и не двинулись с места, но видно было, что готовы это сделать немедленно. Пятнадцать человек держало по два коня в поводу, десяток стоял в оцеплении, выставив пики в окружающую темень. Ну а посланный к ним разбойник уже находился в кружке из пяти воинов и, интенсивно размахивая руками, что-то рассказывал. Жаль, что большое расстояние, метров семьдесят по прямой линии, не позволяло расслышать отдельные слова даже чуткому уху побывавшего не раз в «омолодителе» инопланетянина.
Но суть и так понималась: видящие в темноте демоны, хруст поедаемых тел, обещание гор золота, если придут остальные преследователи. Слишком сказочно и шатко, чтобы каждому слову поверили циничные от крови разбойники и не почитающие человеческой жизни дезертиры. Да и отсутствием логики среди пятёрки командиров, или кто они там по званиям, никто, видимо, не страдал. Понимали: как бы страшно ни было, ронять свой авторитет нельзя, проверить придётся в любом случае. Так что вскоре один из них стал снимать с себя плащ, пояс, куртку и остальные лишние тяжести. То же самое делал и ещё один воин, отставивший пику в сторону.
Похоже, два разведчика оставили при себе только по кинжалу, да, может, ещё по парочке ножей и без лишних проволочек двинулись вверх не по дороге, а непосредственно поднимаясь напрямик по склону. Видно, хорошо и в самом деле знали местную дорогу, если хотели выйти в тылы того места, где якобы свирепствовали демоны. Потому и двинулись с таким расчётом, чтобы появиться непосредственно с той стороны, где их не ждут.
«Умно! И не будь меня в нашем отряде, – размышлял Палцени, – имели бы шанс подкрасться сзади и втихую вырезать. А так им ничего не светит, идут-то на ощупь и по наитию… Как бы ещё устроить им показательную кончину?»
С одной стороны, вроде не хочется мучить человека перед смертью, но с другой – надо. Дабы другим неповадно было и не пёрлись к своей бесславной погибели. А так – один пошумит перед смертью, его товарищи и выживут. Но не это главное, а то, что оставят беглецов в покое. Если не навсегда, то до утра точно.
Да и погода способствовала задуманному. Дождь перестал идти, зато значительно усилились порывы резкого ветра. Что уменьшало шансы поскользнуться и увеличивало возможности маскировать движение, прикрываясь шумом природы.
В данной ситуации и лук со стрелами не понадобился. Виктор точно высчитал площадку, через которую должны пройти разведчики, и сместился туда. Там вполне хватало места для встречи и оттуда прекрасно просматривались остальные разбойники, застывшие в оборонительном круге. Как действовать, обладающий тройной силой Менгарец ни секунды не задумывался.
Как только первый враг забрался на площадку, бросил небольшой камешек вниз, прямо на голову второго. Тот зашипел:
– Осторожнее! Ты меня чуть не зашиб!
– С чего бы это? – удивился первый. – Шевели клешнями! Я тут осматриваю…
Ну и через мгновение беззвучно умер при порыве ветра, словно именно тот свернул ему голову. Второй оказался не настолько ловок и сипло дышал от перенапряжения, когда взобрался наверх:
– Ты где? – опять зашипел он, почёсывая свою маковку.
И по ней же получил чуть позже выверенный удар, который гарантированно оглушал на короткое время, но в то же время не убивал. Короткий обыск тела, лишение кинжала и ножей, после чего оказались плотно схвачены ремнями все конечности пленника. Оставалась последняя часть устраиваемого спектакля. Хоть она и казалась для Палцени наиболее мерзостной.
Подтащил тело к краю спуска, привёл в сознание шлепками ладоней по лицу, а когда разбойник очнулся, стал нажимать у него на теле определённые точки. Пришлось в своё время научиться, в эпоху становления как Первого Советника. Тогда не только великие промышленные дела творились в Чагаре, но приходилось и самому участвовать в допросах шпионов и предателей, работающих на империю Сангремар. Вот тогда местные пыточных дел мастера обучили инопланетянина нескольким приёмам из своего арсенала. Грубым приёмам – но эффективным и быстродействующим. Только голая боль, причём одна из них такая, что человек кричит, воет, рычит и визжит почти постоянно. Не в силах сказать ни одного слова и время от времени лишь втягивая воздух в лёгкие, чтобы не задохнуться.
Вот и пришедший в сознание разбойник стал дико орать. Стоило видеть, как присели внизу его подельники, как забеспокоились лошади. Слушать такое на их месте – можно и седым стать: свист ветра и завывания сатанеющего от ужасной боли разведчика. Хрипы, стоны, непонятные проклятия, несущиеся и давящие хуже всякой лавины. Наверняка умирающий, мог бы выкрикнуть и нечто полезное для своих, предупредить, подозревая в своём мучителе простого человека, но просто не мог это сделать физически. И оставалось удивляться, как оставшиеся внизу бандиты не сорвались с места от страха и не подались куда подальше.
Стояли словно статуи до последнего, самого надрывного и высокого крика.
Да и Виктор уже не выдержал, прикончил разбойника просто из жалости. И опять принялся наблюдать за иными отщепенцами. Их командиры, первым делом отправили одного всадника обратно. То ли в посёлок, то ли на нижерасположенные участки дороги, куда могла подтянуться и вся банда.
Ну а потом оставшиеся двадцать восемь кавалеристов, имея уже чётырёх лишних коней (похоже, три, оставшись без седоков, вернулось по собственным следам, после разгрома дюжины преследователей), отошли вниз метров на двести и там выбрали наиболее приемлемое для ночной стоянки место. Пока они располагались с минимально возможными удобствами, Менгарец быстро скинул два остывающих тела в боковую, совсем незаметную расщелину, и припустил к своим товарищам. Конечно, можно было подкрасться к банде и ополовинить их с помощью стрел. Но это – лишний труд и риск. А ну как среди дезертиров окажется некто, хорошо стреляющий на звук? Как тот же знаток из Бисме, если он правильно понял. И стрела в собственном глазу – ну совсем неприятное дополнение к ночной вылазке!
На месте недавнего сражения товарищи успели навести относительный порядок. В узком участке уже и баррикада была возведена, а за ней они находились, настороженные и взвинченные. Факелы погашены, раны забинтованы, кони оправлены и заводные нагружены могущими пригодиться трофеями. В руках у всех оружие, а мэтр Слиш и в самом деле замер с наложенной на тетиву стрелой, готовый стрелять в сторону любого подозрительного шума
«Отлично справились ребята!» – похвалил Виктор мысленно, тогда как вслух сразу постарался предупредить:
– Осторожно! Это я! Случайно во мне дырку не сделайте! – перебрался к ним, уже слыша первый вопрос, который задал маркиз Хроммель:
– Кто там так страшно кричал? Мы тут наверняка поседели…
– Ну и зря! – осудил такую реакцию эмиссар его святости. – Не я же кричал! – И, опережая все остальные вопросы, распорядился: – До утра к нам не полезут, но дежурить придётся двоим. Второй будет в тылы посматривать. Оказывается, можно туда пробраться, используя крутые склоны. Трое – спят! Порядок и очередь, разбирайте сами. Я же проедусь по дороге вперёд, гляну, что там и как…
