Старая машина стояла в гараже, приобретенном на мое имя. Я не торопился ее менять – решил вложить накопленные деньги в улучшение жилищных условий. Забрел в какой-то скверик, сел на лавочку, достал сигарету. Пальцы заметно дрожали. Решимость, которая давала столько сил, куда-то запропастилась. Подытожим. У меня есть домашний и рабочий телефоны, а также ее новый адрес. У меня есть ее воспоминания о единственном сне, проведенном со мной. Вот, в сущности, и все. Не так уж много, чтобы начать все сначала.
Звонок ничего не решал, скорее, мог все испортить. После длительной разлуки разговариваешь не с человеком, а с голосом в трубке. Мозг дорисовывает прежний образ.
Я добрался до гаража, порадовался, что тачка в отличном состоянии, до вечера покатался по городу, купил огромный букет ее любимых белых роз, пару бутылок хорошего шампанского и рванул к девушке моей мечты.
Мне повезло, ждать пришлось недолго. Она появилась из-за угла: стройная, изящная, в красном кожаном пальто, белый шелковый шарф обнимал шею, в руке был пакет, судя по всему, с продуктами. Что делать? Дождаться, пока войдет в дом, или… От волнения я находился на грани паники, но спасибо урокам Вари и ее компании.
Сделав несколько упражнений по методу Фельденкрайца, я спокойно вышел из машины. В первый момент Маша оторопела и чуть не выронила свою сумку. Ее глаза, и без того большие, стали еще больше, а ресницы дрожали, как крылья у мотылька.
Не знаю, сколько прошло времени, минута или больше. Наконец я выдавил первую фразу:
– Здравствуй, Маша, ты меня узнаешь?
Повисла неловкая пауза.
– Долго не виделись, правда?
– Мне почему-то кажется, что совсем недавно, – все тот же тихий, немного грустный голос.
– Это тебе.
Букет перекочевал в ее руки, пакеты – в мои.
– Красивые…
Она погладила цветы, как гладят любимого котенка:
– Я ждала тебя, почему ты не приходил?
– Курс молодого бойца перед повышением по службе.
– Откуда ты узнал, где я живу, ведь даже Макс не в курсе? А он знает все.
– Только не от твоей мамы, хотя в свое время я пытался пробить фалангу в лоб.
– Я знаю.
– Может, поставим цветочки в воду?
– Конечно, извини, я ждала, что ты вот-вот появишься, но все равно вышло как-то неожиданно.
Мы поднялись на четвертый этаж. Ощущения дежавю не получилось. Биологические органы чувств воспринимали квартиру иначе. Дело даже не в ракурсе или цветовой гамме. Просто «там» я мог относительно спокойно пройти сквозь стену или шкаф (ощущалось лишь изменение вибрации), а здесь все предметы приобрели незыблемость и непреодолимую плотность, отчего квартира казалась гораздо меньшего размера.
Я видел, что Маша мне очень рада, но усталость давала о себе знать, кроме того, как только мы вошли в прихожую, начались телефонные звонки. К счастью, она тут же отключила аппарат, прикончив всех хронофагов одним махом. Вот это настоящий шик, образчик истинного такта.
Прежде чем окончательно разобраться с внешним миром, она произнесла:
– Извини, надо позвонить маме.
Начало обнадеживало.
Тамара тут же вцепилась в дочь мертвой хваткой. Не завидую ее подчиненным.
– Да, мама… Конечно, мама. Просто я очень устала… Да, обязательно позвоню… Мы могли бы обсудить это позже… Нет, не перебиваю… Хорошо… Нет, он не звонил, я не хочу обсуждать эту тему… Не кричу на тебя… Понимаю… Прости, у меня там что-то горит. Завтра позвоню…
Маша отключила мобильник, устало опустилась в кресло. Я воздержался от комментариев, вместо этого произнес:
– Давай не будем сооружать праздничный ужин. Шампанское, твой любимый шоколад, фрукты у нас есть. Просто посидим, поговорим.
Она благодарно улыбнулась:
– Знаешь, несколько раз меня посетило предчувствие, что ты где-то рядом. А однажды… ты мне снился. И сон был такой реальный, что…
Она замолчала, не в силах подобрать слово.
– Надеюсь, не кошмарный.
– Наоборот.
Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом. Я не выдержал и опустил глаза.
– Расскажи, как ты меня нашел.
– Секрет.
– И все же…
– Врать не хочется, расскажу – не поверишь. А еще… У меня что-то типа подписки о неразглашении.
– Продолжаешь играть в его игры?
– Уже нет, но собираюсь стать наемным работником. Так сказать, топ-менеджером. Обещали хорошо платить, но это неважно.
– А что важно?
– Без тебя я жил какой-то не своей, выдуманной кем-то жизнью.
– Мне тоже тебя не хватало…
– Все это время я задавался вопросом: почему тогда, в гостинице, все так произошло. Почему ты так внезапно исчезла из моей жизни?
– Ты ничего не понял! Макс любил меня, может, и сейчас еще любит, но не хочет себе в этом признаться.
Внутри меня все похолодело. Неужели у них роман? Самая незавидная роль – выслушивать душевные излияния любимой девушки, особенно когда они касаются близкого тебе человека. А под занавес сакраментальная фраза: «Влад, ты очень хороший человек, давай останемся друзьями…»
– Не беспокойся, романа у меня с ним нет.
– Умеешь читать мысли.
– Умею читать лица. Весь этот гламурный антураж: лимузин, дорогой ресторан, номер в отеле… Нетрудно догадаться, откуда деньги. Я чувствовала себя его марионеткой. Просто хотелось доиграть спектакль до конца.
– Что-то тут не сходится: любит тебя, а нам устраивает дорогущее романтическое свидание.
– Вот! Думаю, он считает себя гением, способным подняться над этим чувством. Бедная девушка Маша – нечто вроде теста для самого себя. По его словам, нельзя приступать к великому, цепляясь за преходящее.
Я потянулся к бутылке: больше ничего не оставалось.
– Тогда зачем ты на это согласилась? Ведь ты знала, что я тебя люблю? Это довольно жестоко.
– Глупый, потому и согласилась, что хотела тебя наказать за эту сделку. Ты для меня дороже всех Максов на свете! Тогда, в отеле, я должна была уйти. Остаться с тобой – означало впустить его в нашу любовь, сделать ее неизлечимо больной с самого начала.
Мне стало стыдно за свои предположения.
– Значит, ты его не любишь?
– Мягко сказано… Ради дела он превращает людей в послушные фигурки на своей шахматной доске. Правда, надо отдать ему должное: партию ведет блестяще и по правилам. Всегда что-то дает взамен.
