Где-то, когда-то, давным-давно тому назад…
И. Тургенев
И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту…
А. Блок
Из газетных сообщений
26 июля сего 1914 года Государь принял членов
Государственного Совета и Думы и обратился к ним со следующими словами:
«Приветствую вас в нынешние знаменательные и тревожные дни,
переживаемые всей Россией. Германия, а затем Австрия объявили войну России. Тот
огромный подъем патриотических чувств любви к родине и преданности престолу,
который, как ураган, пронесся по всей земле нашей, служит в моих глазах и,
думаю, в ваших ручательством в том, что наша великая матушка Россия доведет
ниспосланную Господом Богом войну до желанного конца. В этом же единодушном
порыве любви и готовности на всякие жертвы вплоть до жизни своей я черпаю
возможность сдерживать свои силы и спокойно и бодро взирать в будущее. Мы не
только защищаем свою честь и достоинство в пределах земли своей, но боремся за
единокровных и единоверных братьев-славян, и в нынешнюю минуту я с радостью
вижу, что объединение славян происходит так же крепко и неразрывно со всей
Россией. Уверен, что вы каждый на своем месте поможете мне перенести ниспосланное
мне испытание и что все, начиная с меня, исполнят свой долг до конца. Велик Бог
земли Русской!»
Из стенограммы заседания Государственной Думы, посвященного
началу войны с Германией (26 июля 1914 г.)
Керенский (Трудовая партия):
– Трудовики верят, что на полях бранных, в великих
страданиях укрепится братство всех народов России, родится единая воля (общие
рукоплескания) и освободит страну от страшных внутренних пут. Глубоко веруя в
единство всех трудящихся классов всех стран, шлем свой братский привет всем
протестовавшим против подготовлявшейся братоубийственной брани народов.
Крестьяне и рабочие, все, кто хочет счастья и благополучия России, в великих
испытаниях закалите дух ваш, соберите ваши силы и, защитив страну, освободите ее.
Вам же, нашим братьям, проливающим кровь за родину, наш низкий поклон и
братский привет! (Общие рукоплескания.)
Милюков (Партия народной свободы):
– Россия, пройдя через тяжкие испытания, станет ближе к
своей заветной цели. Грозная и величественная задача стоит перед нами и
повелительно требует немедленного разрешения. Нам нужно сосредоточить все свои
силы на защиту государства от внешнего врага, вознамерившегося столкнуть нас со
своего пути к мировому господству. Наше дело – правое дело, мы ведем борьбу за
освобождение нашей родины от иноземного нашествия, Европы и славянства от
германского преобладания и всего мира от невыносимого гнета постоянно растущих
вооружений. (Рукоплескания, возгласы «браво!».) В этой борьбе мы все заодно, мы
не ставим условий и требований, мы просто кладем на весы борьбы нашу твердую
волю одолеть насильников! (Рукоплескания на всех скамьях, возгласы «браво!».)
Граф Мусин-Пушкин (Октябристы):
– Избранники земли Русской, братья! Бывают в жизни народной
минуты, когда все мы, мысли все, чувство, весь порыв народный должны выразиться
в одном только кличе. Пусть будет этот клич: Бог, Царь, Народ и наша победа над
врагом! (Шумные рукоплескания.)
Пролог Август 1914 года
Из писем Дмитрия Аксакова жене. Действующая армия, расположение
наших частей.
«Здравствуй, Александра.
Вчера заглянул в письмо, которое строчил писарь под диктовку
одного из моих рядовых. Начало самое что ни на есть патриархальное: «Во первых
строках моего письма спешу сообщить Вам, дорогая наша супруга, что я, Ваш муж и
пеший ратник Иван Алексеев, жив и покуда, попечением Господним, еще вполне цел
и здоров».
Замени «пешего ратника Ивана Алексеева» на «штабс-капитана
Дмитрия Аксакова» – и довольно. Под каждым прочим словом я охотно подписываюсь.
Наконец-то улучил эту минуту – написать тебе! Давно надо бы,
понимаю, ведь уже три недели я в действующей армии, но за эти дни обрушилось
столько ярких, новых, волнующих переживаний и впечатлений, что в результате в
голове образовался полный сумбур, мысль не хочет принять определенного
направления, а скачет и перепрыгивает.
Писать на походе или в бою нет времени и места, а если
выдается свободный час-другой, то стремишься его использовать для сна, чтобы
набраться покрепче сил. Последние две ночи пришлось провести в окопах: с
рассветом начиналась перестрелка.
Бои я подробно не описываю, так как нельзя этого описывать в
письме. Страшно только первые пять-десять минут, а потом совершенно ничего не
чувствуешь и даже не сознаешь, существуешь ты или нет, живешь ты или тебя уже
убили. Находишься в каком-то азарте, но зато вечером какой упадок сил! После
первого боя, сидя уже за столом, я заснул во время еды, и картошка упала из рук
на полдороге ко рту.
Вообще, как только скрылся неприятель, совершенно забываешь,
что находишься на войне, – словно в учебном походе. Мне кажется, что и войны
совсем не было…
