Лориварди ойкнул и подпрыгнул. Из клетки как-то совсем уж скверно завоняло.
– Выслушайте меня, господин Сэмми! Я все объясню, только не включайте больше ток! Я вовсе не занимался ограблением кораблей! И планета Баунти вовсе не была для них ловушкой! Это было всего лишь разовое поручение. Мне было необходимо раздобыть всего один корабль, но именно такой, как ваш…
Я вспомнил, что во время беседы с Гнуком в стеклянном здании тот живо интересовался техническими характеристиками «Фунта изюма» и довольно точно назвал некоторые параметры маршевого двигателя.
– Ну-ну, продолжай, чем же это тебе приглянулся мой корабль?
– Видите ли, мне… то есть не мне, а тому, кто дал мне поручение… нужен был корабль с хорошими разгонными характеристиками и при этом хорошо бронированный. На самом деле это большая редкость. Я говорю о сочетании брони и скорости, – поспешил объяснить Гнук. – Обычные путешественники ставят хорошие двигатели, но им совсем не нужна броня. Перевозчики ценных грузов поступают наоборот – у них хорошо защищенные корабли, но на двигателях они обычно экономят.
– Дело говоришь, – согласился я. – Таких кораблей, как мой, действительно не так уж и много. На нем, правда, нет оружия для сражения в космосе, зато есть вот эта замаскированная палуба и клетка для тебя… А на что тебе нужен был корабль?
– Я выполнял приказ Циклописа Хренакиса. Это руководитель бригады «колумбариев».
Общим термином «колумбарий» принято было называть людей, занимавшихся сбором и исследованием космического мусора. В отличие от классических мусорщиков, отыскивавших среди бесчисленных миллиардов астероидов и комет те, что содержат ценное для переработки сырье, «колумбарии» традиционно игнорировали мусор естественного происхождения. Разумеется, если они случайно натыкались на астероид из чистого натрия или золота, то такую находку арканили и тащили на продажу. Но целенаправленных розысков полезных ископаемых они никогда не вели. Их интересовало кое-что другое, а именно – остатки объектов, брошенных в космосе людьми. В древние времена, когда человечество еще было приковано к Земле, аналогами нынешних «колумбариев» являлись, видимо, грабители могил.
Существовали четко разграниченные виды деятельности. Одни «колумбарии» вели розыск обломков космических кораблей, потерянных или разрушенных в космосе; другие – занимались тем же, но только на поверхности планет и астероидов; третьи – специализировались на захватах или похищениях космической техники, исправно работавшей в автоматическом режиме. Украсть новейший исследовательский зонд, какой-нибудь гамма-детектор или станцию-транслятор, а затем продать за полцены какому-нибудь правительству, не признающему власть Земной Цивилизационной Лиги – идеальный бизнес в понимании «колумбариев» последней разновидности. Конечно, сие выглядело несколько аморально, но на фоне повсеместного официально разрешаемого клонирования, торговли рабами и разделки людей на органы такой промысел выглядел почти респектабельно. Надо сказать, что деятельность «колумбариев»-воров зачастую пересекалась с пиратской, поэтому первых нередко ставили на одну доску с космическими «каперами», отчего и те, и другие всячески открещивались в силу обоюдного презрения.
Традиционно все бригады «колумбариев» имели хорошие отношения со спецслужбами тех планет, на которых базировались. Следовало признать, что простым обывателям, а также бизнесменам и промышленникам их промысел был совсем неинтересен. Заинтересованными потребителями того товара, что предлагали «колумбарии», традиционно выступали только две инстанции – разного рода научные центры и спецслужбы. Причем последние оплачивали заинтересовавшие их находки куда щедрее. Можно сказать, что обе стороны оказывались заинтересованы в поддержании и развитии отношений, представлявших немалый обоюдный интерес. Это вовсе не означало, что тайные полиции содержат анархичные и безрассудные бригады «космических гробокопателей», но довольно часто обе стороны – спецслужбы и «колумбарии» – действовали согласованно.
Поэтому, услыхав о некоем Циклописе Хренакисе, признаюсь, совершенно мне незнакомом, я не мог не насторожиться.
– А что, этот самый бригадир «космических гробокопателей» не имеет своего корабля? – я задал глупейший вопрос, дабы подтолкнуть Гнука к более полному объяснению.
– Циклописа поймали власти Рапахи и засунули на Даннемору…
– Ого! Да Циклопис просто везунчик! Есть такие люди, если падают, то непременно мордой в лужу. И окружающим потеха, и самим нескучно…
Рапаха являлась довольно известной и богатой планетой Земной Цивилизационной Лиги. Подобно прочим демократическим планетам, ее власти отказались от постройки тюрем. Всех осужденных за уголовные преступления члены Цивилизационной Лиги ссылали на так называемые планеты-тюрьмы. Всего таких планет в обжитой части Вселенной существовало три – Даннемора, Матросская Тишина и Содом. Все три принадлежали Земной Цивилизационной Лиге, поскольку только такая богатая организация могла раскошелиться на то, чтобы провести полный цикл терраформинга и отдать готовую к заселению планету во власть отбросов общества. Те планеты, что не признавали власти Цивилизационной Лиги, помещали своих преступников либо на орбитальных станциях, либо в классических тюрьмах на своей поверхности.
– Уж не то слово, – согласился со мной Гнук. – Застрял Циклопис в Даннеморе. И чтобы вытащить его оттуда, нужен корабль с хорошей броней, желательно керамической.
– А толку? Над всеми планетами-тюрьмами висят на стационарных орбитах вооруженные станции. Ни сесть на планету нельзя, ни взлететь. Как ты собирался своего приятеля вытаскивать?
– Не знаю. Эту часть операции разрабатывал не я. Моя задача – отыскать подходящий корабль. У нас такого не было…
– «У нас» – это у кого?
– Наша бригада называлась «кумоду»…
– А что это слово означает?
– Кусай Мамашу – Она Дурная. Сокращенно – кумоду.
– М-м, я бы иначе расшифровал: Когда Уроды Моют Душу. Ладно, «кумоду», так «кумоду»!.. И ты, стало быть, решил меня отравить.
– Циклописа отправили на Даннемору всего неделю назад… Ваш корабль был первым, кто сел на Баунти. Но не это главное…
– А что же?
– Нашего бригадира надо вытащить с Даннеморы во что бы то ни стало. Дело в том, что он знает, где находится «торпиллер», – Гнук понизил голос, словно опасаясь, что его кто-то услышит.
– Ты уже второй раз употребляешь слово «торпиллер». Объясни, что это?
Гнук напряженно задумался и засопел:
– На самом деле никто не знает, что это такое. И вот это-то самое непонятное в истории с Циклописом.
– Так что ты мне тут впариваешь! – засмеялся я. – Хрень, о которой никто ничего не знает!
– Да послушайте же! Наша бригада – «кумоду» – традиционно занималась поисками останков погибших или брошенных кораблей. Нас интересовали и автоматические станции. Любой хлам, что болтается в космосе сто-двести-триста лет, с самого начала эпохи межзвездной экспансии. Даже на старых кораблях, оснащенных морально устаревшей техникой, есть масса интересного для нас, жителей двадцать девятого столетия. Как «железо», то есть техника, так и информация, накопленная в ходе прерванного полета. Понятно, что все мы – «кумоду» – прекрасно знаем историю техники. Поверьте мне, я, не разбирая агрегат, лишь одним только внешним осмотром, могу довольно точно описать его назначение, конструкцию, время и место производства…
