Выстрелы прекратились, но Соня, возмущенно пыхтя, продолжала ругаться на «дурацких дураков, которые ничего не понимают».
Ходячие деревья уже достаточно отошли, поэтому я сказал Соне:
– Ладно, хватит. Сажай.
Она послушно кивнула и поднапряглась, плавно водя руками из стороны в сторону. Шевелящиеся кроны деревьев ухнули вниз и замерли, шурша листьями. Некоторое время Соня продолжала работать, видимо, заботясь о корневой системе великанов, затем шумно выдохнула и произнесла:
– Готово. А я думала, будет сложнее.
– Это еще не все, – напомнил я. – Теперь тебе нужно сгладить дерн, чтобы не осталось и следов от нашего маленького маневра. И о фальшивых зарослях у дороги не забудь.
– Это ерунда, – лучезарно улыбнулась она. – Это мы мигом. Ты, главное, скажи им там, чтобы стрелять не начали… А то я как прыгну к ним в башню, как надаю по башкам!
– Непременно скажу, – ответил я на улыбку. – Не хватало еще чтобы мой главный садовник прыгал и давал по башкам.
МОСКВА. ТУРА
«Барри, скажи Костику, чтобы не хватался за пулемет каждый раз, когда что-то происходит вокруг особняка. Белых еще нет, все, что он видит сейчас, – это приготовления к их приходу».
«Скажу».
«При повторении инцидента Соня обещает к вам телепортироваться и угрожает физической расправой».
«Не думаю, что…»
«Это шутка, Барри».
«А… Хорошо».
Шутка. Я еще недостаточно адаптировался к условиям этой Доски, не говоря уже об особенностях поведения людей, поэтому я не всегда понимал шутки. Однако я старался.
– Соня угрожает тебе физической расправой, если ты снова начнешь стрелять, – сказал я Костику, который стоял возле амбразуры, глядя на успокоившийся лес.
Услышав мои слова, он криво усмехнулся. Видимо, шутку понял.
– Расправой угрожает, – сказал Конь, заламывая каску на затылок. – Ее бы на мое место. Сидишь, никого не трогаешь, и вдруг лес оживает. Тут, блин, рефлексы действуют, а не голова.
Он замолчал, поглядывая на небо и что-то бормоча под нос. Я принялся складывать коробки с пулеметными лентами у стены, возле пулемета, чтобы было удобнее дотянуться, когда придет время. Я выпрямился, когда с одной из южных башен раздались выстрелы.
– Вот? – торжествующе воскликнул Костя. – Не один я такой.
– Думаю, это Таня тренируется с пулеметом, – заметил я.
Константин сразу погрустнел, а я принялся одеваться. Застегнул бронежилет, надел каску, поправил кобуру с пистолетом на поясе, чтобы не давила. Сомнительно, что в этот раз придется трансформироваться, благо Силы у меня теперь достаточно, чтобы не увлекаться контактным боем. Туры намного сильнее Слонов именно в плане магических ресурсов, хотя, конечно, им далеко до мощи Ферзей или Королей…
Я привыкал к своему новому статусу постепенно, но в целом мог уже сказать, что готов опробовать свои новые способности на практике. К счастью, подобный шанс мне вскоре представится. Эл будет гордиться мной…
Я сел на металлический стул и сложил руки на груди. Надо просто сидеть и ждать. Уже скоро Белые подойдут к нашим стенам. Бой будет интенсивным, в этом я не сомневался, хоть и быстротечным, если все пойдет, как задумал Король.
Недавний спор с Анатолием относительно дальнейшей Игры продемонстрировал две вещи. Первое – то, что он и в самом деле решил рискнуть победой ради спасения жизни Пешек. Второе – я действительно не так уж долго нахожусь на этой Доске, чтобы на равных говорить с Королем о стратегии. Он лучше знает, как здесь принято поступать. В конце концов, возможно, его решение связано именно с традициями данной Доски. Вероятно, здесь не принято жертвовать Пешками.
Конь, недавно бывший Пешкой, неспособен проводить время в молчании. Костя посматривал на меня неодобрительно, его явно раздражали мое спокойствие и безучастность.
– Как тебе Земля? – наконец не выдержал он.
– Хорошо.
Что еще ответить? Это ведь правда. Моя первая Доска. Конечно, она мне нравится. В любом случае лучше, чем «Ящик».
Костю мой ответ, видимо, не удовлетворил. Он снял шлем, провел рукой по коротким русым волосам и вновь уставился на облака.
– Зачем ты смотришь на небо? – спросил я его.
Если в тишине посидеть не удается, то лучше самому инициировать беседу. И если уж хочешь узнать как следует эту Доску, то можно расспросить ее уроженца.
– Сегодня погода прыжковая. Сейчас бы нацепить систему и прыгов двадцать подряд, – мечтательно ответил Костя, и я вспомнил, что он любит парашюты, хотя не понимал, что там может нравиться.
Парашюты, насколько я знал, – устройства для торможения объектов за счет сопротивления атмосферы. Состоят они из купола, строп и укладочного контейнера. Чем обусловлена страсть Кости к этим системам, мне непонятно, но я решил все выяснять по порядку.
– Что значит «прыжковая погода»?
Костя указал на небо.
– Небо почти чистое, редкие облака, все на высоте около тысячи метров…
Я взглянул на ближайшее к нам облако.
– В среднем тысяча двести три метра, – уточнил я.
Костя озадаченно потер щеку, затем небрежно махнул.
– Да какая разница, главное, не ниже. Земля сухая, ветер достаточно сильный – самое оно. Прыгнул с четырех километров, свистишь вниз, упругий воздух в лицо, под тобой облака… кайф. Чистый адреналин.
Что такое адреналин, я знал – гормон мозгового слоя надпочечников животных и человека, который при переживаниях и эмоциональном всплеске выбрасывается в кровь, стимулируя внутренние процессы. Я не видел связи между этим гормоном и прыжком с большой высоты, хотя предполагал, что дело тут в сильном стрессе, который испытывает в такой момент человек.
– Насколько я понимаю, прыгать с парашютом опасно? – спросил я.
Костя пожал плечами.
– Чувак, жить тоже опасно, – усмехнулся он. – И к тому же скучно. Если время от времени не встряхиваться, ошизеешь от рутины. Я поэтому экстрим и люблю. Когда ходишь по грани, жизнь ценишь больше.
Я не понял некоторых слов, но смысл, как мне казалось, ухватил. Что ж, это нужно запомнить.
– Но люди все разные, – продолжал Костик, глядя на юго-западную башню, с которой все еще слышались редкие очереди. – Кого-то хлебом не корми, дай экстрим, такой просто живет небом. Но кому-то это все кажется бредом, и такие считают нас чокнутыми. Им никогда не понять восторг общения с небом. Они не врубаются, почему люди всю неделю ждут выходных только для того, чтобы поехать на аэродром и прыгнуть с парашютом… Или в отпуске ломануться куда-нибудь на море, чтобы не вылезать из воды, плавая с аквалангом. Или зимой податься в горы, чтобы на доске просвистеть по целине… Все люди разные.
