– А почему дверь не заперта? – напуская строгости, спросил полковник и тут же предъявил медальон лицензии.
Оператор мигом спрыгнул на пол, развернулся и, швырнув на пульт рулон скотча, встал навытяжку. Что ответить в свое оправдание, он не знал. Только хлопал огромными ресницами. Потом и вовсе зарделся по-девичьи.
Харднетт терпеливо ждал ответа на свой вопрос.
– Виноват, – наконец промямлил связист.
Харднетт сдвинул брови:
– Виноватых, между прочим, бьют. И больно. Иногда – ногами. Бывает, что и по лицу.
Оператор насупился и опустил голову в готовности получить по самые помидоры. Только Харднетт не стал продолжать выволочку. Все тем же начальственным тоном приказал:
– Закройте, юноша, дверь. – И уточнил: – С той стороны, конечно.
Обиженный связист пулей вылетел из отсека. Настолько быстро ретировался, что впопыхах забыл закрыть сейф с шифровальными матрицами. Связка ключей с металлической печатью так и осталась болтаться в приоткрытой дверке. Полковник осуждающе покачал головой – беспечная глупая молодость! – и дверку прикрыл. Замок запер, опечатал, сунул связку в карман. После чего уселся в оказавшееся немного узковатым для него кресло, нацепил гарнитуру и осмотрелся.
Интерфейс оказался интуитивно понятным, поэтому сообразить, что здесь к чему, особого труда не составило. Полковник быстро нашел и утопил кнопку отмены паузы. Машина отреагировала бодрым миганием индикаторов, но, прежде чем исполнить команду, запросила имя и личный код допуска к линии правительственной связи.
Харднетт ввел данные, машина отрапортовала:
ПОЛНЫЙ ДОСТУП.
После чего раздалось несколько мерзких звуковых сигналов, и на экране коммуникатора загорелось:
ЗАС КАНАЛ 0001
ПРИОРИТЕТНАЯ, ДВУСТОРОННЯЯ, НП-РЕТРАНСЛЯТОР
657, ОПЕРАТОР «СЛАЙТ»
ШТАБ-КВАРТИРА ЧКПП ВЫЗЫВАЕТ «МАХАОН» ВРЕМЯ ОЖИДАНИЯ 0623
Затем, сменяя друг друга, промелькнули в красном круге цифры: «5», «4», «3», «2», «1» и «0».
Когда «зеро» исчезло, экран еще какое-то время оставался пустым, а потом Харднетт увидел хорошо знакомое лицо. Лицо Гомера Симпсона.
– Ну здравствуй, Вилли, – поприветствовал Старик голосом с детства знакомого мультяшного персонажа.
– Приветствую вас, шеф, – ответил Харднетт, подивившись тому, как точно совпадала артикуляция мультяшки со словами, которые произносил Верховный Комиссар.
– Удивлен?
– Немного. Но не вашим видом. Дело в том, что я только что вас… Впрочем, неважно. Что-нибудь случилось, шеф?
– Нет, Вилли. Все по плану. Просто несколько уточнений в связи с вновь вскрывшимися обстоятельствами.
– Понятно. Новые вводные. Видимо, шеф, это что-нибудь связанное со вчерашним покушением? Кстати, вам передали мой рапорт?
– Читал и плакал.
– Что-то не так?
– Да нет, отчего же, все так. Просто восхитился. Как тут не восхититься? Сначала ты ее… А потом ты ее… Хм. Силен!
Харднетт несколько смутился, но спросил:
– А вы бы, шеф, предпочли, чтобы я ее сначала… А потом… Да? Нет, шеф, я не извращенец.
– Спасибо, Вилли, успокоил.
– Шеф, расследование что-нибудь дало?
– А как же! – воскликнул Старик, – Конечно же, дало. Контора сухари не сушит.
– И что там?
– Интересует?..
– Еще бы!
– Девчонка была подвязана на сеть «Возмездие». Причем напрямую.
– На «Возмездие»?! – не поверил Харднетт.
– Ну да, – сказал Старик. – Официально говоря, она была связана с объединенной единой идеологией, единой целью, единым руководством, иерархически построенной экстремистско-террористической сетью, известной под самоназванием «Возмездие».
Харднетт пропустил мимо ушей процитированное из преамбулы Антитеррористической доктрины определение. Он думал о девушке.
– Даппайка, выходит. Я, честно признаться, думал, что из каких-нибудь повстанцев.
– Даппайка, – подтвердил Старик. – Сомнений нет. Самая что ни на есть настоящая даппайка.
– Вот же!.. – Харднетт с трудом сдержал возмущение. – И чего ей спокойно-то не жилось? Молодая, умная, красивая… Очевидно, что на Даппайе во время Известного Инцидента не проживала, значит, попала под амнистию Райдера – Чуева. Чего, спрашивается, еще надо? Живи и радуйся. Цвети и пахни. Зачем нарываться?
Терпеливо выслушав его пламенную тираду, Старик поинтересовался:
– А тебе знакомо такое понятие – «вендетта»?
Харднетт стушевался.
– Думаю, знакомо, – сделал вывод из его молчания Старик. Но полковник на больную тему разговаривать не желал принципиально. И Верховный это понял.
– Не думай о ней больше, – сказал он. – Сам знаешь, собирание империи – дело кровавое, грязное и подлое, но…
Старик замолчал, предлагая Харднетту закончить мысль. И тот закончил:
– Безальтернативное.
– Верно, Вилли.
– Шеф, скажите, а…
– Выяснили ли мы, как она на тебя вышла?
– Ну да.
– Обязательно.
– Крот?
– Не совсем. Но что-то вроде того. Сдали тебя.
– И кто эта гнида?
– Вообще-то я…
Харднетт поперхнулся:
– Не понял, шеф?
– А чего тут, Вилли, не понять? – вздохнул Старик. – Это я тебя сдал.
– В смысле?
– Догадайся с трех раз.
– Плановый контроль эффективности агента? – предположил полковник.
– Именно, – подтвердил Верховный. – Ты уж извини, Вилли, старого дурня. План этих мероприятий на полугодие я подписал еще в декабре, ну и тут же выкинул это дело из головы. Забыл начисто. Знаешь, как оно всегда бывает?
– Знаю. Очень хорошо знаю. Сам иногда… того-самого. Подписал и обнулил.
– Если бы помнил, конечно же, прервал бы проверку. В свете текущего мероприятия. Еще раз извини, что так вышло.
Харднетту показалось, что Старик сокрушается вполне искренне, поэтому принялся успокаивать:
– Да что вы, шеф! Ерунда. Зато я в тонус себя привел. Взбодрился. После года кабинетной работы – самое оно.
– Это-то да… Но если бы она тебя завалила, не простил бы я себе… срыва операции по Тиберрии. Но, как говорится, хорошо все то, что хорошо кончается. Да, Вилли?
