Книга Параграф 78, страница 11. Автор книги Андрей Лазарчук

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Параграф 78»

Cтраница 11

(Это я тогда в раздражении так увидел. На самом деле Лиса смотрела-таки именно «Красную планету – 2», и это были не лесбиянки, а вполне нормальные девки из шоу, ликующие от только что состоявшейся удачной высадки на Марс и нам, зрителям, показывающие, как они ликуют там у себя в невесомости…)

Вот на фоне этих радужных голых девок появляется толстенькое плечо и голова в торчащих рыжих перьях, голова приоткрывает глазки и спрашивает:

– Ты как?

И надо что-то ответить.

13.

Я был идиотом тогда. Ну, не только тогда…

Отматываю время назад. Поднимаю с пола листовку и читаю её всю. В качестве противозачаточного средства дозировка по одной таблетке в день… внимание: применение по схеме через два дня на третий сколько-нибудь надёжного контрацептивного эффекта не обеспечивает… и так далее. Но это я сейчас такой умный. Когда уже… Ладно, проехали.

Отвечаю:

– Бывало и получше.

Голос гнусный. Сам провоцирую скандал – тем более, что с Лисой это не фиг делать.

– Что-то случилось?

– Случилось… – цежу. – Я тут обнаружил нечаянно, что в доме… что в нашем доме чистые только кастрюли. И ещё холодильник.

Молчу. Потом поясняю:

– Чистые – в смысле, там ничего нет.

Она перелезает через спинку дивана и мгновенно оказывается рядом. Есть у неё такое умение: мгновенно оказываться рядом. Какая-то нечистая сила. Японская ведьма Садако.

– Я не успела помыть посуду.

– А приготовить пожрать?

Она вроде как пристроилась к столу, чтобы с него убрать, – и теперь охотно прекращает это занятие.

– Так, началось…

– Скорей бы кончилось?

– Ну, типа того.

Я подаю ей листовку.

– Особенно мне нравится слово «нежелательной»…

Она садится и смотрит – не столько на меня, сколько мимо. Потом говорит:

– Там у тебя…

– А ведь я даже успел поверить твоему врачу. И давно?..

– Там сейчас…

– И давно ты их пьёшь?

– Ага.

– Понятно.

– Ну вот, теперь ты всё знаешь. Можешь заказать мне песню по радио. Кстати, вот-вот…

– Мне в этом месте надо смеяться?

Она внимательно смотрит мимо меня.

– Лиса!

Медленно переводит на меня взгляд. Откидывает волосы со лба. Глаза опухшие, белки в красных сеточках.

Вообще-то у неё глаза красивые, редкого в наших краях светло-зелёного цвета. Но когда они такие, как сейчас, – они страшные, будто варёные.

– Я, кажется, просила меня так больше не называть… – цедит медленно и опасно.

– А как тебя называть? Может, крошкой? Или рыбкой? А?

Лиса выуживает из-под стола квадратную бутылку скверного эстонского «Баллантайна» – его легко отличить от настоящего по поносному оттенку жидкости, – наливает в залапанный пивной бокал и снова смотрит мимо меня.

– Что-то долго…

Я беру бокал и выплёскиваю пойло в раковину. Она выпячивает губу.

– Хотела бы я знать, что тебя больше злит, котик, – говорит она медленно. – Что я типа хочу выпить или что я типа не хочу детей?

И я должен ответить.

14.

– Могу сказать, рыбка. Больше всего меня злишь ты.

– А, – говорит она с облегчением. – Это легко пережить. К тому же у меня сейчас месячные, так что, котик, пойди подрочи.

И в этот момент в микроволновке взрывается та дрянь, которую я сунул разогреваться. Явно что-то с кетчупом внутри, – потому что стекло изнутри заляпано киношной кровью и киношными внутренностями. Они сползают, шипя и пузырясь…

Мы некоторое время пялимся на это непотребство. Потом Лиса вздыхает:

– Н-да. Жизнь в целом не задалась…

Я знаю, что если я сейчас ударю её, то убью. Несмотря на все её навыки. Просто я тяжелее, сильнее и опытнее. Мне придётся повозиться, но я её убью. Поэтому я сажусь напротив, любуюсь ею (исключительно как явлением природы) и говорю:

– Ну ты и сука…

Она молча разводит руками, наклонив голову: ну, мол, так получилось, тяжёлое детство, мегабайтные игрушки, осквернённая наследственность, дурное влияние среды, ну, сука, да, уже ничего не поделаешь, любите меня, пока тёплая.

И тут я ни к селу ни к городу понимаю, что и с Лаской у неё что-то было, и не зря психоложцы их развели по разным группам. Не знаю, к чему это я. Просто так. Иллюстрация. Смотришь на человека и вдруг что-то про него понимаешь.

Но мне непреодолимо захотелось спросить об этом, а потом уколоть, уязвить, хотя я знаю, что с этой стороны Лиса абсолютно неуязвима. В ней есть что-то от деревенских жеребцов, которые обожают с подробностями живописать процесс. То есть Лиса охотно выложит, как и где она трахалась с Лаской и какова та на ощупь и на вкус…

Да. Но тут наступила та самая 311 тысяч 967-я секунда до сего момента (до С.М.), и пейджер гнусно пипискнул, мигнув красным светодиодиком.

Началась новая эра.

Я посмотрел на дисплей. Там высветился код места встречи и знак, что встреча должна произойти немедленно.

– Прости, крошка, – сказал я и встал. – Труба зовёт.

И сделал вид, что хочу чмокнуть её в щёчку.

Она отстранилась.

– Бедный котик. Так и пойдёшь, не пообедав? – в голосе прозвучало неприкрытое участие.


(Ну и скажите теперь: какие у нас, в жопу, могли получиться дети? Только сволочи. Но тогда я этого не понимал и думал, что всё само собой наладится, и что наоборот – у нас так плохо потому, что нет детей. Идиот, скажете вы – и будете правы, совершенно правы. Но, но, но…

В общем, не знаю. Ничего я не знаю, хотя и всезнающ. Такой вот парадокс.)

15.

От кого мы шифруемся? Естественно, от друзей, от кого же ещё? Друзья у нас строгие, и ежели им что не по ндраву…

Нет, с врагами проще. Кроме шуток.


Вот, например, что я читал курсантам помимо моей основной дисциплины, оперативно-тактического планирования:

«Понятие минимально необходимого воздействия в исторических примерах.

Лекция первая, вступительная.

Анализ современного положения России как игрока.

Современное положение России и сторонними наблюдателями, и многими экспертами внутри страны оценивается как заведомо проигрышное; по терминологии шахматистов – цугцванг. То есть каждый дальнейший ход неизбежно будет приводить к общему ухудшению позиции. Хотя история шахмат знает по крайней мере одного гроссмейстера, который умел выигрывать именно из цугцванга: это Алёхин. Он обладал парадоксальным шахматным мышлением. Но это был уникум, рождающийся раз в триста лет. Мы не можем рассчитывать на то, что такой человек родится в нужное время, что он захочет заниматься делами государства, что ему позволят, наконец, заниматься делами государства. Родовая беда избирательной демократии: к власти почти всегда приходят в лучшем случае твёрдые четвёрошники, а в худшем – зубрилы-отличники. Никто из них не сможет одержать победу, используя традиционную активную стратегию. Таким образом, сегодня и на много лет вперёд активная стратегия для России запрещена.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация