– Знаю. Что дальше, Эдвард? Вы умрете и попадете в ад.
– Да. Но сначала давайте поужинаем.
Уже почти два года у меня проблемы со сном. Кошмары тут ни при чем, потому что обычно мне ничего не снится. После смерти Вероники какая-то часть моего тела, или психики, или еще чего-то неизвестного постоянно бодрствует. Не знаю, отчего, и предполагаю, что если пойти к психоаналитику, он мог бы ответить. Возможно, это помогло бы, но я не обращался за такой помощью, поскольку, возможно, психоаналитик только еще больше все запутает, а это уже была бы настоящая катастрофа.
Так что я за ночь пять раз просыпаюсь и смотрю в потолок. Ничего. Я привык к этому. До недавнего времени я так напряженно работал до глубокой ночи, что в постель ложился в полном изнеможении, и мне удавалось урвать несколько часов нормального сна, прежде чем гремлины начинали меня будить.
Но теперь с работой было покончено, и последнюю неделю я почти ничего не делал, а только бродил по дому и подолгу смотрел в разные окна. В тот вечер я лег рано и провалился в сон на сто саженей, когда до меня донесся голос. Мягкий и настойчивый, он пробился сквозь ткань сна и, протянув огромную руку, вытащил меня на поверхность. Наверху я не сразу осознал, что рядом со мной в постели кто-то есть и осторожно трясет меня за плечо. Голос был женский, но в первые секунды, еще не совсем проснувшись, я боролся с этой мыслью, думая: «Женщина? Какая женщина? Здесь, в этой постели не было никакой женщины с тех пор...» И вот это сработало. Поскольку на ничейной земле между сном и бодрствованием все возможно, я внезапно открыл глаза и подумал: «Вероника? Вероника здесь, в моей постели?»
Рывком повернув голову на подушке, я увидел знакомое лицо, но не Вероникино, и на мгновение мое сердце упало, вспомнив все.
– Папа, проснись! Вставай!
Касс была так близко, что я ощущал тепло ее тела. Я вдохнул ее духи, ее, и только ее запах. Я был совершенно сбит с толку, потому что уже много лет она не забиралась ко мне в постель.
– Касс? Что? В чем дело?
– Я прочитала ее папа. Я только что дочитала твою книгу!
– Я даже не знал, что ты здесь.
– Я пришла сама. Ох, папа, почему ты мне не говорил, что ты пишешь? Я увидела ее у тебя на столе и не могла поверить. Не могла поверить в это.
– Еще никто не знает. Я закончил несколько дней назад. Хотел дать ей полежать, чтобы потом еще раз просмотреть. – Я потянулся к ночному столику за сигаретами.
Касс нахмурилась.
– Ты говорил мне, что собираешься бросить.
Я уронил сигарету на пол.
– Теперь придется. Я заключил с собой соглашение, что могу курить, лишь пока не закончу книгу. Теперь у меня нет такого оправдания. – Я повернулся, чтобы лучше ее видеть. Мне было нужно увидеть ее первую реакцию на мой вопрос: – И что ты думаешь? Тебе понравилось?
– Еще бы! Это лучшая из твоих книг. В этом никаких сомнений. Но она так отличается от остальных. Совсем не похожа на остальные твои книги. Она... простая, ты понимаешь, что я хочу сказать? Ничего напрасного, ничего показного. Просто история жизни этой женщины, и ты так плавно переходишь от главы к главе, что получается один красиво закругленный... шар. Никакой шелухи. Только эта яркая и странная жизнь. Ты понял ее, папа. Ты действительно все понял.
– Я думал, этого достаточно.
– Мне нужно перечитать еще раз. Медленно, потому что я просто проглотила ее и наверняка многое упустила. Но...
– Но что?
– Но мне хотелось узнать, что будет дальше. Это так глупо звучит, правда?
– Там я и пропадал, когда в последнее время выбирался из дому. Проводил поиски. Никогда за всю жизнь я столько не работал. Теперь я специалист мирового класса по жизни Вероники Лейк.
– Она так любила твое творчество. Теперь бы она гордилась. Ты написал ее биографию. Это твоя лучшая книга, папа. Абсолютно лучшая.
Касс придвинулась поближе и положила мои руки себе на плечи. Мы молча лежали вместе. Несомненно, мы оба, каждый по-своему, думали о Веронике.
Утро и вся остальная жизнь были далеко. А пока было хорошо просто лежать и думать о жизни, которая, как ослепительная сигнальная ракета в ночи, мелькнула и улетела прочь по своей неповторимой траектории в небо, и вот ее уже нет.
Примечания
Из «Ритуала чтения друг другу» Уильяма Стаффорда – Уильям Стаффорд (1914 – 1993) – американский поэт, автор 50 сборников стихов и пяти книг прозы, лауреат Национальной книжной премии США, поэт-лауреат штата Орегон. Принадлежал к тому же поэтическому поколению, что и Делмор Шварц (1913 – 1966), Джон Берриман (1914 – 1972), Роберт Лоуэлл (1917 – 1977), и, подобно последнему, являлся пацифистом-отказником в годы Второй мировой войны. Цитируемое стихотворение, одно из самых известных во всем корпусе творчества Стаффорда, взято из его первого сборника «К западу от вашего города» (1960).
... вид у меня был, наверное, как у Питера Лорри в «М»... – Питер Лорри (наст, имя Ласло Лёвенштайн, 1904-1964) – американский актер венгерского происхождения и характерной круглолицей внешности, играл преимущественно злодеев; прославился исполнением роли маньяка-убийцы в фильме Фрица Ланга «М» (1931).
Вероника Лейк. <…> Да, вот такое имя. – Вероника Лейк (наст, имя Констанс Франсес Мари Окльман, 1919 – 1973) – миниатюрная платиновая блондинка, звезда Голливуда 1940-х. Снималась в фильмах «Путешествия Салливана» (1941), «Я женился на ведьме» (1942, реж. Рене Клер), «Стеклянный ключ» (1942, по роману Дэшиела Хэммета), «Синий георгин» (1946), «Ураган Слэттери» (1951), «Пир плоти» (1970). В 50 – 60-х почти не снималась, неоднократно арестовывалась за нарушение общественного порядка в пьяном виде, какое-то время даже работала барменшей. Умерла от гепатита.
Кларк Гейбл (1901 – 1960) – знаменитый американский киноактер, идеал мужественности и романтизма. Наиболее известная роль – Ретт Батлер в «Унесенных ветром» (1939).
Сэм-обманщик! Фараонов-то куда задевал? – Имеется в виду Sam the Sham and the Pharaohs («Обманщик Сэм и Фараоны») – техасская группа шестидесятых годов, исполнявшая преимущественно рок-н-ролльные стандарты и текущие хиты. «Обманщик Сэм» (настоящее имя Доминго Самудио) с 1970 г. занимался сольной карьерой, а также снимался в кино. На саундтреке Рая Кудера к фильму Тони Ричардсона «Граница» (1981, с Джеком Никол соном и Харви Кейтелем) исполнял песни на испанском.
... рабочий кабинет превратился в комнату 101 из «1984». – В антиутопии Джорджа Оруэлла «1984» (1949) комната 101 является камерой пыток, самым страшным местом в тюрьме.
Ужинали мы все вместе перед телевизором, смотря Уолтера Кронкайта или «Перри Мейсона». – Уолтер Кронкайт (р. 1916) – самый знаменитый американский телеведущий, вел вечернюю программу новостей в 1962 – 1981 гг.
