– Дьявол! – Американец схватился за щеку. – Дьявол!
От боли он присел и застонал.
Когда же наконец кожу перестало жечь, он отдышался, огляделся и только тут понял, что не знает, где находится.
Нет, он не заблудился. Большое дерево, около которого они остановились на ночь, росло неподалеку. Его было хорошо видно в сером свете наступающего утра. Неторопливо поднимался вверх, к зеленым листьям, дымок от тлеющих сучьев. Но Джобс совершенно не знал, куда завел их проклятый индеец и в каком месте бескрайних джунглей бросил на смерть.
Они подохнут тут, Джобс не сомневался. Еды на неделю. А плутать по этому влажному аду, где на каждом шагу змеи, ядовитые ящерицы, какие-то ползучие твари, муравьи-убийцы и еще вся та гадкая мелюзга, которую господь выплеснул сюда из помойного ведра в самом начале творения мира, можно бесконечно.
– Дерьмо, – прошептал американец. – Дерьмо случается. Вот оно и случилось… Вот и случилось…
Он, осторожно пятясь, по своим же следам, вернулся к месту ночевки.
– Тамански! Тамански! – Джобс тряс спящего за плечо и шептал в панике: – Проснитесь, черт возьми, Тамански! Мы влипли! Влипли, влипли…
– Куда влипли? – Таманский никак не мог прийти в себя. Ему было холодно и совершенно не хотелось вылезать из-под одеяла.
– В дерьмо! – заорал американец. – В дерьмо мы влипли, Тамански!
Костя сел. Осмотрелся. Проверил, на месте ли пистолет, в обнимку с которым он ложился спать. За ночь металл нагрелся, теплая рукоять приятной тяжестью легла в ладонь.
– Говорите толком, Джобс, – проворчал Костя. – И где проводник?
– В том-то и дело! – Американец говорил громко, в его голосе послышались визгливые интонации. – Сбежал, ублюдок! Сбежал! Прихватил мое барахлишко и сбежал! Вы, кстати, проверьте свои вещи, черт побери, может, и у вас что-то пропало!
– У меня брать нечего, – поморщился Таманский. – У меня только рукопись, да и все… Ничего не брал. Фотоаппарат у вас на месте?
– На месте… Кажется… – Джобс порылся в рюкзаке. – Да, на месте. И диктофон.
– Странно… Почему он не взял технику?
– А на кой ему черт техника? Он же дикарь!
– Продать… Уж на пару бутылок местного пойла точно хватит. А что он взял?
– Нож, флягу, компас… Кошелек! Дикарь… – Джобс махнул рукой. Он прижал к себе свой фотоаппарат, словно близкого друга. Американец постепенно успокаивался. Теперь ему было до смерти гадко, что он проявил свой страх перед русским.
– Компас жаль…
Таманский встряхнулся. Известие о том, что проводника нет, встревожило его, но не сильно. Он мало спал и очень устал за прошлый переход, это сказывалось на его эмоциональном состоянии. Костя чувствовал апатию, равнодушие к происходящему вокруг.
– Карта осталась? – поинтересовался он у американца, выбираясь из-под одеяла.
Пока тот рылся в своих вещах, Таманский сполоснул лицо холодной водой из фляги. Прополоскал рот.
Вода, впитавшая в себя прохладу ночи, освежала. Закончив водные процедуры, Костя почувствовал себя чуть ли не заново рожденным.
– Карта осталась, – пробурчал Джобс, вытаскивая узенькую планшетку. – Только от нее проку чуть, без компаса.
– Вы плохо учились в этих ваших скаутах. Компас штука полезная, но и без него можно обойтись. В крайнем случае.
– Вы долбаный оптимист, Тамански. Мне, как и вам, наверное, втирали про мох на стволах деревьев, солнце, густорастущие ветки и прочую туфту. Так вот, я вас разочарую, но все это полное дерьмо. Ветки растут густо не на юге, а там, где им достаточно солнца. А мху наплевать на все стороны света, вместе взятые, его интересуют только сырые места. Все эти чертовы приметы годятся для каких-нибудь одиноких деревьев, а в лесу они не действуют. Разве вы этого не знали?
– Знал. Но солнце-то у нас еще остается?
– Остается, чтоб его черти сожрали. Одна беда, под листьями его практически не видно! Это не ваши лесочки! Это джунгли! Они шуток не понимают. Так-то.
– Ну и? – Таманский вытащил консервы, вскрыл их и поставил разогреваться на угли. – Предлагаете трагически погибнуть прямо тут?
– Нет, ну… – Джобс замялся. – А что вы предлагаете? Я думаю, надо искать дорогу назад.
– А сколько, по вашим прикидкам, осталось до лагеря?
– Черт его знает. – Американец посмотрел на огромное, поднимающееся из-за горизонта солнце. Место, определенное для стоянки, было выбрано на обрыве. Отсюда были видны бескрайние джунгли. Только деревья, деревья и больше ничего. – Наверное, еще день. Этот проклятый дикарь гнал нас очень быстро. Я даже думал, что свалюсь раньше. Еще неизвестно, куда он нас завел, краснокожий ублюдок.
– Не стоило все-таки называть его дикарем. – Таманский зевнул. Небольшой котелок, в котором они кипятили воду, уже начал булькать, а от тушенки поднимался ароматный пар. – Давайте поедим, а потом будем решать. К тому же вы вчера говорили, Билл, что еда вас успокаивает. – Костя пододвинул ему банку и положил сверху хлеб. – Вот и успокойтесь…
Они ели молча.
Над зеленым морем леса вставало солнце, Костя жмурился и улыбался. Положение, в которое они попали, сам Таманский оценивал как тяжелое. Реально выбраться из джунглей без специфических знаний можно было только по большой удаче. Джобс в этой ситуации явно был не помощник. Знаний у него было едва ли не меньше, чем у Таманского, а страха гораздо больше.
От осознания того, что они находятся в нескольких шагах от гибели, Таманский неожиданно ощутил радость. Почувствовал удовольствие от того, что еще живет. Что дышит. И воздух чист, сладок. От того, что ест. Простая армейская тушенка показалась ему изысканным блюдом. Костя понял, что действительно может потерять все это.
– Если вы поели, то я вас провожу, – раздался голос из-за левого плеча.
Таманский обернулся.
Че Гевара смотрел на солнце в упор и не жмурился при этом.
– В конце концов, я в этих лесах не в первый раз.
– Спасибо, – ответил Костя. – Я уже и не надеялся…
– А зря. – Че улыбнулся. – Надеяться всегда надо. Нет гибели страшнее, чем гибель без надежды. Никогда не отчаивайтесь, даже перед лицом смерти.
– Спасибо, – повторил Костя. – За надежду…
– Тамански, – подал голос Джобс. – А то, что вы меня спрашивали про сумасшедших, вчера, вы что имели в виду? Мне как-то не сильно улыбается остаться в джунглях с психически больным… Учтите, из меня дурной психоаналитик.
– Не переживайте, Билл. Я иногда разговариваю сам с собой. Это не заразно… – Таманский аккуратно сложил банки в центр догорающего костра. – Если вы поели, то предлагаю двигаться. Наше путешествие еще не закончилось.
62
Пошел дождь.
