– Присаживайтесь, – предложил Барет. Я тут же присела в ближайшее кресло. Арс поколебался, но тоже сел.
– Керен, ты подумала о нашем последнем разговоре?
– Подумала.
– И что ты скажешь?
– То же, что и в прошлый раз. Категоричное «нет».
– Не понимаю. Я ведь от тебя лично практически ничего не требую. А получаешь ты столько преимуществ. Почему?
– Спроси у Арса.
Барет вопрошающе взглянул на наемника.
– Если честно, то я вообще не понимаю, кто вы такой, во-первых, а во-вторых, что вам нужно от Керен? – Он повернулся ко мне. – Ты вообще мне не рассказывала, что разговаривала с этим…
– Он предлагает мне власть, бессмертие, жизнь друзей… Что там еще?
– Что пожелаешь.
– Вот видишь. Но ты так толком и не объяснил, что именно ты от меня хочешь.
– Ты и в самом деле нужна мне. Нужна настолько, что я согласен позволить тебе и дальше сражаться против нас. Но после нашей победы ты перейдешь на нашу сторону. Это для тебя приемлемо?
Я замешкалась, не зная, что и сказать.
– Керен, – вновь заговорил Барет таким тоном, которым разговаривают с маленькими неразумными детьми. – Ты – наемница. Тебя наняли для участия в восьми циклах боя. Вне зависимости от результата после окончания восьмого, ну, или девятого цикла ты свободна. Кто мешает тебе наняться к нам? Никто не посмеет тебя осудить.
– А если вы проиграете? – Я колебалась. С одной стороны, мне делали невероятно щедрое предложение – ведь как это ни печально, у нечисти много шансов победить.
Но, с другой стороны, от этого предложения попахивало чем-то неприятным. То, что, по чьему-то мнению, я предаю людей, меня ни капли не трогало. Человечество в целом меня не интересует – я защищаю себя, своих немногочисленных хороших знакомых и папу. К тому же, оказавшись на стороне нечисти в тот момент, когда они начнут завоевывать Землю для себя, я смогу спасти немало невинных жизней – женщин и детей.
Барет улыбался.
– Я уже говорил тебе, слово «если» ко мне неприменимо.
– Барет, ты снова ушел от ответа на мой вопрос! Скажи, зачем я тебе?
Упырь вздохнул, опустив голову, словно размышляя о чем-то.
– Ладно. – Он поднял глаза. – Охрана! – В комнату тут же ворвались трое велхв с посохами наготове. – Уведите мальчишку, – велел им Барет.
– Эй, мы так не договаривались! – Я вскочила, но мне тут же в подбородок уперся посох.
– С ним ничего не случится. Просто я не хочу, чтоб его… необычные глаза тебя смущали. И не хочу, чтоб он знал все о наших с тобой планах.
– Нет пока никаких «наших с тобой» планов!
– Именно что пока. Не волнуйся, с твоим защитничком все будет в порядке, ты получишь его живого и невредимого спустя некоторое время.
Я обреченно опустилась обратно в кресло. Арс особо не сопротивлялся – вполне вероятно, что мы с ним, используя только Виту, справимся с тремя велхвами и одним упырем, но мы понятия не имеем, где находимся и что ждет нас за пределами этой комнаты. Мы живы пока, потому что я нужна Барету. Если его убить, вполне вероятно, что мои услуги больше тут никому не нужны. Подозреваю, что Арс размышлял так же.
– А теперь давай поговорим серьезно. Ты готова принять мое предложение?
– Возможно. Если ты честно мне скажешь, для чего я тебе.
– Хм… Вообще-то, хоть ты и не производишь впечатленье очень умной девушки, но вопросы ты иногда задаешь верные. Пожалуй, я могу тебе рассказать. Пойдем.
Барет поднялся и жестом предложил мне следовать за ним. Мы вернулись в спальню.
Барет остановился у кровати. Столик, до этого стоявший в углу, в два прыжка оказался рядом с нами, повинуясь едва заметному кивку. На его лакированной черной поверхности, был рисунок, напоминающий усложненную пентаграмму. Поверх были разложены замысловатым узором карты, поэтому целиком пентаграмму мне разглядеть не удалось.
– Только ни к чему не прикасайся, – велел Барет. – Смотри.
В самом дальнем от меня углу столика лежали две карты – черный джокер и король бубен.
– Подозреваю, что в гаданиях ты не смыслишь, не так ли? – Дождавшись моего кивка, Барет продолжил: – Но ты сядь, сядь. Думаю, кое-что ты поймешь и так. Вот, например, черный джокер.
– Князь, – безошибочно догадалась я.
– Верно. А король бубен?
– Э-э-э… Антон Михайлович? – предположила я.
– Тоже верно. Красный джокер в самом низу стола – пока неизвестная личность, про нее сказать нечего. Далее, тебе тоже будет нетрудно догадаться, – скопление бубновых фигур…
– Наши ребята.
– Да. Ну и, соответственно, пики – наши. А вот эта группа червей, возглавляемая тузом черви?
Я задумалась. Если черные – это нечисть, а красные – люди, то что могут означать червовые карты в этом раскладе? Тем более что червовая королева почему-то лежала в центре пиковых карт.
– Монахи?
– Нет. Здесь монахи тоже бубны, как примкнувшие непосредственно к борьбе. Черви – это обычные люди.
– А, – догадалась я, – тогда червовая королева – это Наина!
– Совершенно верно. А крести?
Крестовые карты лежали в стороне остальных, словно обособившись. При этом всякая мелочь, вроде двоек, троек, образовывала круг вокруг двух карт – двойки пик, которую я не сразу заметила, и валета крестей, а карты покрупнее – вокруг, словно прикрывая их.
– Не знаю, – призналась я. – Какая-то коалиция нечисти? А! Конечно же! Это Галина с ее последователями!
– Нет. – Барет покачал головой. – Это расклад до начала битвы. Тогда было рано говорить о коалиции Галины. Это тоже люди. Вас ведь очень много, куда больше, чем нас. Поэтому в этом раскладе вам принадлежат три масти из четырех.
– А почему здесь двойка пик? Какой-то мелкий предатель?
– Опять в точку. Это знакомый тебе Леша.
– Тогда это… Тихвин. Съемки. А валет крестей кто? Почему он тоже в центре?
– Подумай.
– Не знаю. Может, это режиссер?
– Не догадываешься?
– Нет, – я покачала головой.
– Это ты.
– Я?! Но почему – валет?
– А почему бы и нет? Это только у ваших гадалок валет – прекрасный юноша, позолоти ручку, доченька. – Барет ухмыльнулся.
– А почему карты меня выделили? Почему я не вижу здесь Арса или Глеба, или Инга? Они тоже много сделали! Или Григория?
– Это тайна карт, а не моя. Но, возможно, мы сумеем что-то узнать дальше. – Барет, вероятно отдал приказ, и карты поднялись в воздух, перевернулись и вновь разложились. Верх остался неизменным – черный джокер против короля бубен. В других местах произошли перемены.
