Арс сказал: «Она не станет умолять тебя прекратить». И я не умоляла. Я даже не рыдала, хотя стоны слетали с моих губ. Потом, кажется, Даромиру надоело, что я молчу. Он чем-то ударил по моим пальцам. Вот тут я заорала. Просто кричала, истошно, пока не потеряла голос.
А дальше я не помню.
Я застонала от резкой боли, пронзившей все мое тело… Я попыталась было сесть, но мое тело мне абсолютно не повиновалось… Что Даромир со мной сделал? Хотя хорошо, еще жива осталась…
Смертельно хотелось пить… Я попыталась сплюнуть, но во рту остался лишь намертво прилипший вкус крови – гнилостный и ядовитый… Только тут я поняла, что вовсе не нахожусь в темноте – я просто не могу открыть глаза… Дьявол, неужели… Неужели я ослепла?! Нет, не верю…
Едва сумев поднять опухшую руку до уровня глаз, я коснулась века. Ох… Насколько мои пальцы могут чувствовать, глаза просто так заплыли, что не открываются.
Я подвинулась чуть влево и зашипела от адской боли в спине… Неужели позвоночник… Нет, нет, тогда я бы просто ничего не чувствовала…
Что же произошло после того, как я потеряла сознание? Тронул ли Даромир Арса и мальчиков? Почему я здесь одна, и где это «здесь»? Самое ужасное, что никто, даже Глеб, не хватится нас до завтрашнего вечера. Хотя… Сколько я здесь нахожусь?
Ох, как же мне хочется снова впасть в забытье… Так легче… И холодно, очень холодно… Опухшие окровавленные пальцы – я наконец смогла приоткрыть глаза – нащупали подо мной ледяной камень. Легче оттого, что я смогла видеть, не стало, наоборот. Мое тело представляет собой кошмарное зрелище… Все в крови и огромных черных кровоподтеках… Одежда разрезана… Волосы… Они слиплись в колтуны…
И пальцы на левой руке… Они совершенно точно сломаны, все…
Арс, мой Арс… Мне так больно… И страшно… Почему я осталась одна?..
Пить… Как хочется пить… Неужели меня бросили здесь умирать от жажды и голода…
Я не хочу так умереть… Так и не узнав, что с тобой случилось, Арс!
Я попыталась чуть-чуть приподняться, чтоб облокотиться о стену…
Боль захлестнула меня…
Кажется, я кричала… А потом все снова померкло…
Я больше не могу… Хочу пить… Воды… Или лучше умереть…
Я закрыла глаза, не в силах шевелиться и даже стонать… Умереть… Я хочу умереть…
Из забытья меня вырвал чудесный сон… Что-то холодное и нежное касалось моего лба, а во рту появились капли такой желанной влаги… Сон был таким чудесным, что мне даже не захотелось просыпаться…
Когда же я наконец открыла глаза, жизнь показалась мне прекрасной, несмотря на всю боль, от которой ломило тело, – рядом со мной стояла маленькая грязная закопченная мисочка… И в ней была вода… Настоящая вода… Рядом с мисочкой, прямо на полу, лежала тряпочка – тоже не слишком чистая, но… Жизнь прекрасна!
Я с трудом, постанывая от боли в руке, дотянулась до мисочки и жадно прижалась губами к ее холодному краешку. Жидкость, ледяная, отдающая подгорелой кашей, полилась мне в рот… Я чувствовала каждую капельку, стекающую по высохшей, сморщившейся от сухости гортани, попадающую в желудок, довольный даже этими жалкими вонючими каплями… Никогда в жизни не пила ничего вкуснее!
Но все же миска, опустошенная, выпала из моей руки, которая была уже не в состоянии удерживать ее, и загремела по полу… Теперь мне было лучше, намного лучше.
Я попробовала сесть. На этот раз попытка увенчалась успехом.
Я должна выжить. Должна, назло всем…
Встать мне не удалось, но я до крови впилась ногтями в ладони и закусила губу, чтоб не начать орать и поползла на четвереньках в сторону выхода… Вернее, просто противоположную стене, у которой я лежала, в надежде, что там есть выход.
Болели ноги, руки, ребра и межреберные мышцы… Нет, легче сказать, что не болит…
Но я ползла, упрямо ползла.; Потому что…
Она не станет умолять тебя прекратить.
В какой-то момент я все же не выдержала, руки подломились, и я упала… Боль заволокла сознание… Но я не дала себе впасть в благословенное забытье.
Борясь не столько с болью, сколько со слабостью и желанием сдаться, я поползла дальше… Пальцы левой руки распухли еще сильнее, шевелить рукой было просто невозможно.
Боль терзала мое сознание, заставляя меня подавлять стоны, то и дело срывающиеся с губ… Просто не представляю, как я двигаюсь…
Вперед, вперед, вперед… Ползти, движение за движением… Только не очень быстро, иначе вновь потеряю сознание…
Пару раз я все же падала исцарапанным лицом на холодные камни и лежала, не в силах даже свернуться клубочком, тихо плача от боли и ненависти… Ко всему миру, несправедливому и жестокому, к самой себе, глупой и слабой…
Боль снова и снова проникала во все клеточки моего тела… Я уже не могла сдерживать стоны, но продолжала упорно продвигаться в сторону выхода…
Впереди показался поворот – в нормальном состоянии я затратила бы секунд двадцать, чтоб достичь его… Теперь же я трижды останавливалась, не в силах двигаться дальше, и трижды, с проклятиями, стонами и слезами поднималась вновь.
И вот я наконец-таки завернула за угол и… в первый момент я не поверила своим глазам… А потом обессиленно упала на каменный пол, уже не обращая внимания на то, что мелкие камешки еще сильнее расцарапали лицо, что костяшки пальцев на обеих руках стерты до крови, а сломанные пальцы неестественно выгнулись…
Все кончено…
Тупик…
Надо мной нависала черная земляная стена.
В другую сторону… Нужно было двигаться в другую сторону… А теперь все кончено…
Минут десять я собиралась с силами, а потом все же доползла до самой кромки обрывающегося камня. Пахло черной, свежей землей, пропитанной влагой и солнцем. При мысли о солнце на меня накатил приступ дикого холода, щеки запылали, хотя руки и ноги у меня затряслись как в лихорадке… Эти непроизвольные движения причиняли жуткую боль, а от жара, который я пыталась сбить, прижимаясь щекой к камням, заболела голова…
Я едва не заорала… и заорала бы, если б смогла.
«Даже и не думай сдаваться!» – услышала я словно наяву голос Арса.
Я не сдамся, не волнуйся! Мне бы охранника… Живого, но спящего. Вита ведь со мной.
Даже одной мысли о том, что со мной верное оружие, хватило для того, чтоб пропал жар. Стало легче.
Трясущейся рукой я достала кинжал и прижала его к щеке. Казалось, Вита отдает мне свою энергию, которая накопилась в ней, собирает все крошки, чтоб я почувствовала себя хоть чуточку лучше.
И так и случилось. Кости, конечно, не срослись, раны не исчезли, но боль отступила, а это уже немало. Я оказалась в состоянии двигаться – а значит, смогу найти жертву, которая снова сделает меня сильной и здоровой.
