Я как раз проходила мимо. Взгляд Велимира безразлично скользнул по мне – я ощутила это, даже не глядя на него, – и только я успела с облегчением вздохнуть – ох, кажется пронесло! – как он вздрогнул, словно очнувшись или от неожиданности, и внимательно посмотрел на меня.
Я, уже не размышляя, повернулась к нему спиной и дала стрекача. К сожалению, он тоже не стал стоять раскрыв рот. И он оказался отличным бегуном. Он догнал меня раньше, чем я достигла того места, где мы убили волкулака.
Тяжеленная ладонь легла мне на плечо и швырнула на землю. Я вскочила, сжимая в ладони рукоять Виты.
Воин, явно не собираясь со мной беседовать, одним мощным движением руки ударил по запястью. Рука мгновенно онемела, и я выронила кинжал. Следующий удар снова поверг меня на землю, я, не успевая вскочить, покатилась, стараясь не попасть под его тяжелую ногу – о том, что бить лежачих невежливо, он явно не слышал…
И все же мне хватило ловкости и умения – я смогла вскочить и даже одним резким выпадом прочертить на его груди глубокую полосу одним из метательных ножей. Кровь, правда, не выступила, что напугало меня куда больше, чем удары Велимира. А если его можно убить только серебром?.. Или вырвав его. сердце? Хотя ножи-то у меня и так с содержанием серебра…
Эта растерянность меня и погубила. В третий раз я рухнула на землю и уже не смогла увернуться от ноги воина, врезавшейся мне под ребра… Судорожно согнувшись, я, уже ничего не соображая от боли, могла лишь пытаться уворачиваться…
Еще один удар – и я полностью потеряла способность сопротивляться. Угасла даже единственная надежда на то, что он захочет узнать, что мне здесь было нужно и попробует допросить. Но, похоже, это для него было чем-то само собой разумеющимся.
Я поняла, что так или иначе, но это конец.
Я не хочу ТАК умирать!
Собрав последние силы, я уклонилась от ноги Велимира и даже встала на колени, сжав оставшийся нож в руке. Он не торопился напасть – понимает, гад, что я на последнем издыхании, но доведена до отчаяния…
– Я вообще… не хочу… умирать…
И тут он впервые заговорил:
– Тогда не стоило и приходить.
Я зажмурила глаза. Рука с ножом безвольно опустилась. Я ждала последнего, завершающего удара, моля лишь о том, чтоб это было быстро.
Именно поэтому раздавшийся шум стал для меня неожиданным, а открыв глаза, я увидела Арса и Глеба. Велимир лежал на траве, у его затылка разливалась лужица крови. Значит, все же у него есть кровь, как и у любого живого существа?
Почему то от этого знания мне стало намного легче.
Я попыталась встать, но не смогла. Арс бросился ко мне, и в этот момент я возненавидела себя за свою слабость, потому что чувство, отразившееся в его чудесных разноцветных глазах, было жалостью, и ничем иным. А я ненавижу, когда меня жалеют.
– Бежим, – выкрикнул Глеб. – За нами уже наверняка погоня.
– Я… не смогу… Оставьте меня!
– Идиотка! – Арс перекинул меня через плечо, я не выдержала и застонала от боли в ребрах.
Бежать, конечно же, не удалось, но шли парни довольно быстро. Видимо, время от времени Арс передавал меня Глебу, потому что когда я в очередной раз очнулась, на меня смотрели карие глаза, а не разноцветные.
В следующий раз я пришла в себя от дикого холода, внезапно захлестнувшего меня с ног до головы. Пытаясь вдохнуть, я почему-то оказалась в воде, захлебываясь ею. Перед глазами мелькнул длинный зеленый чешуйчатый хвост, тонкие женские ручки, тянущие меня за волосы, и короткий меч Арса… Затем облачко зеленоватой крови в воде, и я, окончательно захлебнувшись, опустилась на дно…
* * *
Жизнь у Наины началась тяжелая – ведь ей нужно было стать воином, способным защищать интересы язычества, а она…
Она никогда и близко к оружию не подходила. Меч смогла удержать только одноручный, да и то, как выразился Велимир, самый хлипкий. Арбалет, лук, стрелы отмели сразу – научить ее пользоваться таким оружием за короткое время, что осталось до турнира, – дело невозможное, даже для колдовских существ. Поэтому ее наскоро научили держать в руках меч и отправили учиться чародейству – к навье Амелфе.
Эта Амелфа оказалась довольно привлекательной женщиной – стройная, высокая, с длинными черными косами. Лицо, правда, ее пугало – черные, невидящие глаза, черные губы, следы чьих-то когтей на щеке… Навья. Тоже мертвец, да еще из самых тоскливых, насколько помнила Наина, – проклятые покойники, тянущие жизнь из людей. К тому же такие были сильны и неплохо сражались.
История самой Амелфы, которую она как-то поведала девушке, была очень печальной – она полюбила упыря еще будучи человеком, но князю Венцеславу нужна была власть над ее любимым… Дальше Амелфа не распространялась – но Наине и так было ясно, что князь сделал. Убил девушку и превратил ее в навью.
– Наина? – спросила Амелфа, когда девушка пришла на ее поляну – далеко на севере островка. Земля здесь была как будто выжжена пожаром – темная, сухая и совершенно безжизненная. Растения словно боялись расти на этой поляне.
– Да, – справившись с первым впечатлением, ответила Наина. – Это я. Вы… то есть ты… Амелфа?
– Ты – слабый воин, – ледяным голосом проговорила Амелфа. – Надеяться на чародейство, пытаться сражаться только колдовством – с христианами это глупо. Они растопчут тебя, как жука. Но ты – сказительница… как и я. Была. Раньше, – тут холодный голос покойницы изменился. – Видишь, чем стала.
Наина неуверенно кивнула. «Ну и страшная, – подумалось ей, – вот интересно, здесь хоть кто-то не сказителем был? Эх, ну и жизнь!»
– Приготовься, – резко произнесла Амелфа. – Тебе нужно сосредоточиться. Увидеть внутри себя лед, ты должна видеть, что ты вся состоишь из этого льда, что тебе на самом деле ничего не страшно, потому что лед не может умирать, он может только измениться. Теперь этот лед тает, он превращается в воду… быструю воду… вода взлетает, как пар, она уже не властна над собой, и все-таки она по-прежнему жива, ты должна чувствовать, что этот пар – ты, что ты легка и невесома что… Наина, открой глаза!
Наина испугалась – вдруг все это все же сон – и распахнула глаза.
Она висела метрах в пяти над землей. Рядом с ней в воздухе парила черная, костлявая гигантская птица.
– Наина! – птица распахнула клюв, и быстро заговорила. – Видишь, что может твоя магия? Просто нужно уметь изменять ее в своем сознании. Нет, погоди!
Девушка не успела ничего осознать – колдовство рассеялось, и она рухнула на землю. Снег не смягчил ее падение – не было его, поэтому Наина долго не могла прийти в себя и судорожно вдыхала морозный воздух.
– Теперь попробуем магию огня, – словно не замечая состояния девушки, продолжила Амелфа, опускаясь на землю и превращаясь в саму себя, – вставай.
