В миллиметре от меня приземлился острый нож – и я тут же забыла о том, кто я такая, и уставилась вверх, не зная, что делать… Из окна высовывался Велимир – но он почему-то застыл, не шевелясь. Что происходит?
– Я остановила время, дабы успеть поблагодарить мою спасительницу.
Я снова вернулась взглядом к красавице. Какие у нее губы… Полные, чувственные, непередаваемо нежного оттенка…
– Я выполню любое твое желание, – а голос! Звонкий, легкий, как облачко, чарующий…
Вот бы стать такой, как она… А то у меня – что? Серые невзрачные глаза, волосы обычные, светлые – а у нее вон как блестят, переливаются, каждый волосок наполнен силой…
– Я хочу…
Блеснули предо мной цветные глаза на любимом лице. Такие густые, таинственные, с искоркой непокорности… Разве могут сравниться с ними золотые глаза девицы-красавицы?
Дьявол, да что же это я! Эта тварь меня зачаровывает!
– Мне нужен твой зуб мудрости, и чтоб я и мой друг оказались у ручья русалки Русой Росы.
– Это сразу два желания, – красавица слегка поблекла – может, как раз оттого, что я перестала восхищаться ею в полную силу?
– Возможно, но без моего друга я бы не смогла спасти тебя. Уверена, он согласился б с моим выбором желания.
– Нет. Это против правил. Жар-птица выполняет лишь одно желание освободившего ее человека… Хочешь стать такой же прекрасной, как я? Иметь такие же глаза? Волосы? Губы? Взгляни на мой нос! Все мужчины упадут к твоим ногам, понимаешь?.. Ни один мужчина в мире не сможет устоять перед тобой…
Я расхохоталась.
– Почему ты смеешься? – обиженно спросила дева, вновь растеряв свое очарование.
– Да так. Тебе не понять. – Представила я: вот стану такой красивой, вернусь в наш мир – и что мне там делать? Быть самой красивой женщиной планеты? Ага, это в нашем-то мире… Да мне ж никто проходу не даст – начиная с сопливых подростков и заканчивая близорукими стариками. Не-е, такая жизнь не по мне. Мне нужно Арса спасти. И точка. – Ну так ты выполнишь два наших желания?
– Ну взгляни же на меня, какая я красивая…
– И какая дура, – закончила я таким же тоном. – А вот это что, знаешь? – к прекрасной шейке жар-птицы прижалось лезвие Виты.
– З-знаю…
– Выполнишь два желания?
– С-сейчас же. Только отпусти меня.
– Выполни – и отпущу.
Жар-девица неуклюже хлопнула в ладоши – и мы все трое оказались у ручья Русой Росы. Я незамедлительно убрала Биту с горла птички.
– Проваливай, – равнодушно велела я, приняв от девы зуб и опускаясь на колени перед Глебом, лежавшим без сознания.
– Принесла зуб? – спросила Русая Роса, не обращая никакого внимания на наемника.
– Да. – Я протянула зуб русалке, морщась от боли в сломанной руке. Может, стоило бы и поорать по такому случаю, но уж очень ситуация была неподходящая. Вот спасу Арса и вволю наплачусь на его плече.
– Молодец. Не думала, что вы справитесь. И как только догадалась выпустить птицу на свободу? Обычно ее из клеток да цепей и на мгновение не выпускают.
– Воду, – все тем же равнодушным голосом велела я. Русая Роса пожала плечами, но нырнула куда-то на дно. На какую-то секунду мне показалось, что она меня обманула, и я уже готова была броситься за ней следом, чтобы хоть силой, да выбить из русалки волшебную воду, но вот она все же всплыла сама и протянула мне два пузырька – точно таких же, как и те, в которых кощеевские зелья лежали.
– С красной крышечкой – мертвая вода, с зеленой – живая. Не перепутай.
– Тут на одного только или на него, – я кивнула на Глеба, – тоже хватит?
– Дай ему глоток мертвой воды, да и сама попей, но смотри, помни: живую только умершим дают. Глотнешь сама – сразу умрешь.
Наверное, мне все же хватило сил удивиться, потому что Русая Роса добавила:
– Ходят же всякие байки, что, мол, если девушка живой воды выпьет, то сможет приворожить кого захочет. Но это байки, байки и только, – все, кто пытался так поступить, мертвы уже.
– Спасибо, – неуклюже поблагодарила я, раскупоривая бутылочку с красной пробкой. Экономя, вместо одного глотка капнула на язык пару капель.
И тут же вскочила – каким лишь чудом не разлила остальное, – щипало десны, горло горело огнем, рука раскалилась, казалось, дотронься я до воды – зашипит и пар пойдет…
Прошло все так же внезапно, как и началось – остались на руке кровавые лохмотья разодранной кожи, но кость определенно срослась, хотя у меня было ощущение, что не очень-то надежно – слишком мало воды выпила. Но я переживу. Глебу налью чуть больше – у него, судя по изгибу спины, и вовсе позвоночник сломан. И как только дышит до сих пор – понять не могу… Да и ребрами легкое пропорол – кровавая пена на губах пузырится, значит, второе легкое цело.
Тело наемника скрутило дугой, едва мертвая вода коснулась его языка, и заполыхало огнем, который исчез через пару секунд, оставив лишь выгоревший контур на траве.
– Глеб? – Я коснулась его лица. Температура вроде нормальная, дышит… Почему же в себя не приходит?
– Тело не может убедить сознание, – высказалась вслух наблюдавшая за мною Русая Роса.
– Как же мне тогда его обратно тащить? – растерялась я. – А времени-то всего ничего осталось…
– Невелика беда твоя, помогу напоследок. Хорошим людям – отчего ж не помочь-то? Бери его за руки и держи крепко.
Едва я выполнила просьбу русалки, как все исчезло. Совсем. И тут же появилось – только это уже был трон князя. Я смотрела на толпу нечисти перед собой, а они ошарашенно смотрели на нас.
Вот, наверное, так чувствует себя заяц, попавший в силок прямо у норки и слышащий уже лай гончих…
Только я – не заяц!
И Вита в моих руках появилась словно сама – так быстро было мое движение. Что они могут мне сделать? У меня Вита – а значит, и регенерация. Чем больше тварей я убью, тем больше ран закроется. А убить меня одним ударом – не выйдет. Я все же воин. Настоящий воин.
– Стойте! – раздался женский голос у дверей. Нечисть удивленно расступилась, желая посмотреть на того, кто рискнул им указывать. – Стойте! Это говорю вам я, Галина Дарей Лунная! Мой отец зашел слишком далеко, мой народ страдает, и я пришла защитить его! Эта девушка помогла мне, и сегодня я велю вам отпустить ее. Я выступаю против князя Венцеслава Лунного, я его дочь, наследница трона по праву! Выступите вместе со мной, и кончится эта угнетающая тирания!
Под шумок я взвалила Глеба на плечо и поковыляла к выходу. Вряд ли бы мне удалось далеко уйти, потому что в тот момент, когда я вышла из тронного зала, ноги подкосились и я чуть не упала, но не уронила Глеба – его поймали…
