– С другой стороны..?
– Долгий путь домой.
Говард наклонился вперед, упершись локтями в колени. Подбородок положил на сплетенные пальцы.
– Неужели ты не понимаешь?
– Как это может помочь нам взорвать этот корабль?
– Поможет… До сих пор для меня оставалось загадкой, как псевдоголовоногие преодолели парадокс относительности.
– А вот это меня совсем не волнует.
Говард вздохнул.
– «Е» равно «мс» в квадрате. Знаешь об этом?
– Предположим.
– Когда любой материальный предмет приближается к скорости света, время для данного материального объекта замедляется.
– Предположим. Тот, кто совершит подобное путешествие, вернется, постарев всего на год, причем его близнец, оставшийся на Земле постареет лет на двадцать.
Говард кивнул.
– Постулат гласит: что, если направиться на большой скорости к черной дыре, то постоянно нарастающее ускорение вызовет замедление времени. Для стороннего наблюдателя корабль будет целую вечность всасываться черной дырой. Но по абсолютному времени на корабле пройдет всего лишь несколько мнут… Кстати, на мой взгляд, термин «абсолютное время» сюда совершенно не подходит… Я считаю, что если совершать межзвездное путешествие подобным образом, то на него потребуется несколько недель, в крайнем случае, год. Не больше?
– И в чем же загадка?
– Меня ставил в тупик не сам парадокс разной скорости течения времени. Теория относительности так же говорит, что при релятивистском ускорении, увеличивается масса. Масса предмета, приближающегося к скорости света, становится бесконечной.
– Выходит, на несколько минут, этот корабль, становится таким же большим как Юпитер, относительно остальной вселенной… Так что ли? Но слизни этого не чувствуют? Потом он сжимается до своего обычного размера?
– Не совсем. Важно то, что для того, чтобы переместить подобную массу нужна энергия равная бесконечности. Понимаешь?
Я ничего не понимал.
– С этого места, пожалуйста, поподробнее…
– Они сжимаются, но относительно того места, которого достигла противоположная сторона корабля при расширении. Вероятность того, что корабль наткнется на обломки размером с мяч для гольфа и возникнет конфликтная ситуация почти равна нулю. При скорости большей чем скорость света образуется коридор, по которому собственно и движется корабль. Случайное столкновение двух объектов, массы которых примерно равны, может вызвать катастрофу.
– Бум!
– Большой бум.
– Но если предположить, что корабль слизней движется именно таким образом, то выходит у них есть радары или что-то в таком духе.
Тут Говард покачал головой.
– Принцип действия радара, как и все передвижные сенсоры, основан на получении отраженного луча, или, по меньшей мере, какого-то излучения, выдающего присутствие объекта. Ничего – ни свет, ни радиация, ничего не сможет отразиться или избежать черной дыры.
– И ты хочешь сказать, что Джиб принес тебе данные о том, как они делают это?
Говард уставился в потолок, а потом искоса посмотрел на меня.
– В общем, да. Охотился с газетой за мухой?
– А то, нет! Но я часто промахивался. Быстрые твари.
– Насекомые, а более всего арахноиды, могут предвидеть то, что случиться. Это доказано многочисленными экспериментами. Точно так же как и то, что можно создать механизмы, которые могут быть соединены с ними для изучения этого психического феномена.
– Пауки, встроенные в кристаллические шары гадалок?
– Примерно так. Даже если предсказание насекомого отделено от настоящего момента наносекундами.
– И при чем тут это?
– Сложи это с тем, что мы узнали о гравитационных двигателях… Именно это может дать человечеству ключ к межзвездным путешествиям. Мы сможем перенести войну с псевдоголовоногими на их территорию.
– Есть одно маленькое препятствие на пути человечества к звездам, Говард. Еще неделя, и род человеческий станет лишь частью истории.
– Нет, если тебе удастся разнести это судно на куски.
– Если бы я мог, я бы давно сделал это!
Вот эта рассеянность нравилась мне в Говарде больше всего. Особенно сейчас!
Я показал на Брамби, который только протирал глаза. Его разбудил мой крик.
– У Брамиби нет достаточного количества взрывчатки, чтобы «потопить» эту проклятую посудину! Я послал Джиба патрулировать, потому что у нас нет никаких идей. Ты двадцать минут скачивал данные. Там есть хоть что-то, что помогло бы взорвать этот чертов корабль?
Говард нахмурился, потом поджал губы.
– На самом деле ничего похожего.
– Будь ты проклят, Говард. Я похитил космический корабль. Я нарушил присягу. Из-за моей глупости взорвался другой космический корабль. Сорок шесть человек погибло. А все потому, что ты сказал, что знаешь, как подорвать этот корабль. И после этого ты занимаешься изучением ё…ых инопланетян! Ты можешь сказать мне, почему мы сидим на этой ё…ой горе дерьма?
Я откинулся на металлическую стену, вытянул руки, опустил голову, опустошенный, словно моя злость, выплеснувшись, разом лишила меня сил.
– Дерьма, сэр? Вы хотите сказать, нитрата аммония? – прочистив горло, поинтересовался Брамби.
Я вздохнул и показал на Говарда.
– Так он мне сказал.
– Ну, конечно! – воскликнул Говард, изо всех сил, хлопнув себя по лбу.
Глава сорок шестая.
Говард подпрыгнул и пустился в пляс, крутя руками над головой.
– Ох, крошка! – у Брамби снова задергалось веко от тика.
Они оба словно сошли с ума.
– Что такое? – недоумевая повернулся я к ним.
– Эн Аш четыре, Эн О три! – завопил Говардл.
– Брамби? Ты можешь объяснить мне по-английски.
– Бомбы делают из нитрата аммония.
– Настоящие бомбы?
Говард перестал танцевать.
– В 1947 году загорелось судно, нагруженное нитратными удобрениями. Взрыв и ударная волна уничтожили порт в Техас Сити. В Галвестоне вылетели все стекла. Разрушение на пятнадцать километров. Потом поднялось облако пыли в километр высотой. Якорь корабля, наверное, весит тонны полторы. Так вот, его нашли в пяти километрах от места взрыва. Он ушел под землю на полтора метра.
– Мы смешаем говно с дизельным топливом, – заявил Брамюби.
– Не уверен, что на этом корабле нам удастся найти дизельное топливо.
