Эти три месяца показались всей планете такими же короткими, каким бывает последний вздох умирающего.
ЭПИЗОДЫ 8-10. ВТОРОЕ ПОКОЛЕНИЕ ПЛАНА
8
Сидя за столом. Бор Снайдеров изо всех сил старался не заснуть. Он отчетливо представлял себе, как это будет позорно — заснуть на заседании Комитета Плана под неусыпным надзором телевизионных камер и объективов фотоаппаратов. Если это произойдет и его покажут всему миру, неминуемо последует шквал насмешек со стороны падких на подобные эпизоды журналистов. И что толку будет объяснять потом, что ты в последнее время спишь по четыре часа в сутки и проводишь весь день на ногах, перемещаясь на сотни километров?
Тем не менее обстановка ни к чему другому, кроме как к регулярному впаданию в кратковременное забытье, не располагала. Во-первых, в этом зале, еще сохранявшем остатки былой роскоши, было тепло, а это может оценить лишь тот, кто с раннего утра выбивал зубами барабанную дробь на тридцатиградусном морозе. Во-вторых, очень уютно стрекотали и жужжали на разные лады уже упомянутые теле-, кино-, голо-, стерео-и прочие камеры, которых тут было едва ли не больше, чем людей. Плюс ко всему, соседи по столу заседаний, имевшему форму большого бублика (в центре его торчали из горшков полузасохшие останки некогда пышных растений и цветов), усыпляюще бормотали вполголоса, переговариваясь друг с другом, и то и дело усиленно шуршали своими бумажками, создавая перед чоителями видимость напряженной мыслительной работы. И, наконец, сну активно способствовал доклад- а им сегодня был не кто иной, как зампред по материально-техническому снабжению, отличавшийся скрипучим негромким голосом и часто употребляемыми занудными оборотами типа «с учетом вышесказанного», «в свете изложенного», «по мере того, как созреют предпосылки для необходимости». Время от времени зампред начинал нанизывать друг на друга витиеватые цепочки из сложноподчиненных предложений, каждое из которых непременно начиналось со слов «который» или «каковой», а при этом очень быстро терялся исходный смысл.
В борьбе со сном Бор испробовал уже все известные ему способы. В том числе — постоянное изменение позы своего тела (хотя на проклятом мягком стуле можно было просидеть целый час не шелохнувшись, без риска вызвать затекание конечностей или седалища), усиленное растирание ладонями лица, пощипывание уха или носа, разговоры с соседями о всяких пустяках и при-хлебывание ледяного боржоми (в качестве самого последнего средства, способного обеспечить стойкую бессонницу, Снайдеров лелеял идею смочить носовой платок в минералке и приложить его ко лбу наподобие компресса от мигрени, но это, разумеется, выглядело бы слишком экстравагантно в глазах присутствующих).
И все-таки ничто не помогало, потому что время от времени Бор ловил себя на том, что опять успел провалиться в себя, как в невидимую «черную дыру», и клюнуть носом в направлении своего блокнота.
Между тем докладчик все зануднее и тише бубнил что-то о ресурсах, запасах, резервах, о продовольствии и Фураже (в этом месте Снайдеров невольно очнулся от недоумения: «Какой еще фураж? Что он там несет?»), о металлоизделиях и цельносварных конструкциях. Потом он принялся перечислять какие-то блоки и устройства непонятного предназначения, сопровождая каждый новый пункт этого бесконечного перечислений развернутым комментарием, и Бор принялся было фиксировать, сколько раз зампреду придется употребить слово «который», но дело это оказалось скучным и бестолковым, как и сам доклад, и медик опять впал в дремоту.
Он не знал, на сколько времени он выпал из реальности, но к ней его заставил вернуться отчетливо произнесенный оратором и, несомненно, долженствующий иметь к нему, Снайдерову, отношение термин «медикаменты».
Снайдеров встряхнул головой и удивленно воззрился на докладчика. Тот как ни в чем не бывало продолжал:
— …все это, по мнению нашего подкомитета, которому было поручено тщательно проработать этот вопрос, каковой, несомненно, представляет собой огромную важность для будущего Плана, воплощение в жизнь которого требует решительного и кардинального пересмотра всех ценностей, ориентиров и приоритетов…
— О чем это он? — толкнул Бор локтем в бок своего соседа справа, невозмутимого сухопарого эстонца Аарве, представлявшего в Комитете сельскохозяйственную общественность.
— О приоритетах, — твердо выговаривая букву «p» так, словно она была по меньшей мере тройной, лаконично ответил Аарве и вновь уткнулся в свой комп нот, в котором с начала заседания тщательно, с проработкой всех деталей, рисовал корову эмментальской породы, пасущуюся на идиллическом лугу под присмотром почему-то полуобнаженной пастушки.
Снайдеров прислушался к докладчику более бдительно. Вскоре контекст, в котором докладчиком было употреблено слово «медикаменты», прояснился. Правда, легче от этого Бору не стало.
Руководство Комитета ставило перед рядовыми членами представляющими различные профессиональные и общественные слои общества, следующую проблему. С учетом грандиозности целей Плана, заключавшегося в том, чтобы как минимум за триста — триста пятьдесят лет построить гигантский флот космических кораблей дальнего действия, способных не только вместить в себя всех людей, но. и жизненно необходимые материальные средства — ведь жизнь на новой планете придется начинать с нуля и там может понадобиться все, что угодно, — прежнее распыление сил и средств теперь уже не годится. Следует пересмотреть подход ко многим вещам, производство чего-то сократить, чем-то пожертвовать, на чем-то сосредоточиться. Плану нужны были в первую очередь производственные мощности, материалы и техника, а все остальное, включая даже те вещи, которые еще недавно казались непреходящими ценностями для людей, придется сократить до минимума. Это относилось и к медикаментам…
По мнению докладчика и тех, кто готовил его выступление, наличных запасов лекарств, скопившихся на складах всей планеты, было вполне достаточно, чтобы не думать об их пополнении на протяжении, по крайней мере, ближайшей полусотни лет. В течение этого срока усилия надо было, как предлагалось в докладе, сосредоточить на ином — поиске новых месторождений редкоземельных металлов, урана, железной руды и топливных элементов.
Когда Снайдерову это стало ясно, он сначала недоверчиво оглянулся по сторонам: не продолжает ли он спать? Может быть, то, что он услышал, лишь привиделось ему во сне?
Но разговоры в зале внезапно стали более интенсивными, приводя к возникновению довольно-таки оживленного ропота (председательствующий на заседании координатор всепланетного Центра даже вынужден был воспользоваться старинным колокольчиком, требуя тишины), камеры, казалось, зажужжали в ускоренном ритме, и Бор догадался, что не он один был потрясен суровыми предложениями докладчика.
Когда Комитет приступил к обсуждению доклада со Снайдерова слетел всякий сон. Выступить в прениях рвались многие, но Бору, как всегда, дали слово первому — подобная привилегия была данью уважения заслугам прадеда Снайдерова, внесшего существенный вклад в разработку основ Плана.
Выступление Бора было довольно сбивчивым — не Потому, что было импровизацией, а потому, что медика переполняли бурные эмоции. Задыхаясь от гнева и возмущения, Снайдеров приводил те аргументы, которые как ему казалось, должны были поставить все на место и поднять значимость медицины в глазах присутствующих. Он говорил о том, что в последнее время резко повысилась смертность населения, в том числе и детей, а рождаемость продолжает неуклонно сокращаться. Он говорил, что каждый день на планете вспыхивают все новые очаги эпидемий и массовых заболеваний и, если не принять срочные меры уже сейчас, то это чревато значительными потерями людских ресурсов в будущем. Он говорил, что те лекарства, которых человечеству якобы хватит на предстоящие полвека, предназначены для применения против известных на сегодняшний день вирусов и возбудителей инфекционных болезней, но где гарантия, что уже завтра не появятся новые, еще более опасные заболевания?! Получается какой-то парадокс: на словах спасая человечество, руководство Плана на деле делает все, чтобы погубить его. Это все равно, что, например, кто-то был бы тяжело ранен, а врачи, вместо того чтобы лечить его раны, стали бы предпринимать лихорадочные усилия, дабы предотвратить старение организма этого человека.
