Мы ехали по конкретному адресу, но потом он сказал, что знает путь короче, и я послушно свернул куда-то вбок, на грунтовую дорогу, вилявшую по пустырям, захламленным разнообразным промышленным мусором. Даже тогда я не принял мер предосторожности — собственно, мне было все равно, потому что за время Круговерти я разучился бояться чего бы то ни было.
Когда дорога привела к узкому мостику через какую-то мелкую речушку и справа и слева нас обступили заросли кустов и деревья, я притормозил, и в ту же секунду мой пассажир неожиданно ударил меня кулаком в лицо, а потом набросил на мою шею удавку и принялся душить меня. Некоторое время я пытался сопротивляться, но силы быстро покинули меня. Я думал, что он меня задушит, и на этом все закончится, но мерзавец оказался садистом. Видимо, он решил извлечь из данной ситуации максимальное сочетание приятного с полезным. Когда я был близок к обмороку, он выволок меня из машины, швырнул на землю и принялся лупить, вооружившись какой-то железякой. Причем — не по голове. Для начала он перебил мне правую руку и колено, потом пинками сломал пару ребер. Боль была страшная, но недостаточная для потери сознания. И только когда трава подо мной обильно пропиталась кровью, он размахнулся что было сил и, наверное, проломил мне череп...
Разумеется, того, что случилось вчера, в этом мире могло и не быть, а сам этот тип мог оказаться вполне добропорядочным гражданином. Но, услышав его голос за спиной, я испытал странное ощущение того, что кошмар каким-то образом продолжается, и меня застрясла невольная дрожь.
— Ваша машина, случайно, не продается? — сказал я первое, что пришло мне в голову.
— Нет, не продается, — сказал он, покручивая на пальце ключи.
Мои ключи, все с тем же брелоком в виде африканской маски из красного дерева. Еще одно совпадение? Не слишком ли их много?
Он смотрел на меня, и в его по-азиатски узких глазах не было узнавания. Конечно, он видел меня первый раз в жизни. И все-таки в его манере держаться явно имела место какая-то настороженность.
Что ж, сказал я себе. Вот тебе подходящий случай изменить свое отношение к миру.
— Жаль, — посетовал я. — А то я давно хотел приобрести себе именно такой «Фолькс». Говорят, у него очень экономичный движок...
Потеряв ко мне всякий интерес, он молча отпирал дверцу, и тогда я сказал:
— А вы не подбросите меня в одно место?
— Отвали, приятель, — сказал он, не оборачиваясь. — Мне некогда. Срочные дела, понимаешь?
— Да тут недалеко будет, — сказал я. — Улица Силикатная, дом четырнадцать...
Тот самый адрес, который вчера называл мне он.
Спина узкоглазого вздрогнула. Он резко повернулся и внимательно оглядел меня с головы до ног.
— Что ж, это мне по пути, — после паузы сказал он внезапно охрипшим голосом. — Садись. Но учти: меньше «стольника» с тебя не возьму. Бензин нынче дорогой...
Значит, все-таки это был он, тот самый вчерашний убийца.
Ну и что мне делать? А что еще остается, кроме как сесть с ним в машину? Не знаю, как у него обстоит с документами, но он вполне мог состряпать доверенность от имени того, кому еще вчера принадлежал «Фольксваген» и кого он убил в этом мире вместо меня. И если я обращусь в милицию или к инспектору ГАИ, то, возможно, мне удастся доказать, что этот тип развлекается охотой на одиноких водителей. Но это будет не сразу и вряд ли тебя это удовлетворит.
Вспомни, как он убивал тебя вчера.
— Ну так ты едешь или как? — осведомился он через гостеприимно распахнутую дверцу.
— Еду, еду, — откликнулся я и сел в машину.
В этот раз он не рассказывал анекдоты, только время от времени косился на меня исподлобья. Мы вырулили из двора в переулок, выбрались на широкий проспект, забитый потоком машин, и он выбрал средний ряд. Ехал он аккуратно, с тщательным соблюдением скоростного режима и прочих правил движения.
Понятно почему. Не очень-то захочется общаться с сотрудниками службы безопасности движения, если накануне угнал машину, и не просто угнал, а предварительно зверски расправился с ее владельцем. Наверное, кто-то и в этой реальности попался ему вчера вместо меня. А труп он наверняка зарыл или утопил в речушке, чтобы его жертву не сразу нашли...
— А что там, на Силикатной, находится? — вдруг осведомился он, не отрывая взгляда от дороги.
— Да ничего особенного, — пожал плечами я. — Промзона, гаражи...
— А ты на кой туда едешь?
— Машину у меня вчера угнали, — не без злорадства сообщил я. — Говорят, ее вчера там видели.
Он покрутил головой:
— И хорошая машина была?
— Ага, — невинным голосом подтвердил я. — Синий «Фольксваген». Точь-в-точь такой же, как у вас...
Он заметно напрягся.
— И вообще, — продолжал я, — в последнее время в городе прямо какой-то маньяк действует. Угоняет исключительно «Фольксвагены» и исключительно синего цвета. А водителей убивает... Кстати, а вы не боитесь, что этот негодяй возьмет и вас на заметку?
— А чего мне бояться? — нахмурился он. — Слухи все это! Никакой угонщик на такой дряхлый драндулет не клюнет. Слышишь, как клапана стучат?
— Ну, это ерунда, — отозвался я. — Клапана отрегулировать можно. Зато — немецкая сборка. Такая машина ещё два десятка лет проходит...
— Что верно, то верно, — согласился он.
Мы свернули с проспекта на Кольцо, и я заметил, как мой спутник словно мимоходом потрогал свой правый карман.
Скорее всего у него там нож. Своими намеками я, наверное, уже насторожил его, и на Силикатной улице он изберет испытанную схему: объезд «короткой дорогой» по пустырям, а я, конечно же, не буду возражать. Даже днем в том месте наверняка не будет лишних свидетелей, и, видимо, он рассчитывает воткнуть мне нож под ребро, чтобы потом сбросить мой труп в реку. Или засунуть в багажник и вывезти подальше за город, где меня можно будет закопать или сжечь в костре.
Только он не предполагает, что я уже знаю все эти штучки-дрючки. Вчера, едва проснувшись в этой машине, я полазил бардачок и карманы в дверцах и знаю, что рядом со мной в дверце лежит хороший увесистый гаечный ключ на сорок. Ну-ка, где он?.. Ага, как и следовало ожидать, лежит на своем месте, прикрытый промасленной тряпкой.
И я уже видел мысленно, как это будет.
Когда машина будет ехать по пустырю, я постараюсь опередить бандита и первым ударю его по башке этим ключом, завернутым в тряпку. Не очень сильно, чтобы он потерял сознание. Потом я остановлю машину, вытащу его на траву и буду бить точно так же, как накануне он избивал меня... или другого бедолагу, не суть важно. Я просто убью его так, чтобы этот зверь испытал на себе, какую боль чувствуют его жертвы перед смертью.
Собственно, это можно сделать и не дожидаясь, пока мы приедем на пустырь. Вот остановится он перед светофором на красный свет — и проломи ему череп парой сильных ударов. В этом случае поизмываться над ним уже не придется, но зато нападение окажется для него неожиданным. Он же не знает, что тебя не пугает ни арест, ни расстрел на месте.
