Когда дядя Ваня подошел к толпе бомжей, те почтительно расступились. Бомж прошел по образовавшемуся проходу и стал во главе своей банды. Игнат пристроился чуть сзади. Толпа сомкнулась за их спинами.
Увидев дядю Ваню, Гроб соскочил с мотоцикла, небрежно толкнув его в руки подбежавшего парня. Тот поспешно подхватил, суетливо отвел в сторону. Гроб двинулся к бомжам. Позади него, словно стая волков, шагали хмурые люди. Гроб шел впереди, голову опустил, теперь глядел на всех исподлобья.
Не доходя до дяди Вани нескольких шагов, Гроб остановился. Позади замерла банда. Гроб окинул взором толпу бомжей, никто не мог выдержать режущего взгляда стальных глаз. До тех пор пока Гроб не наткнулся на достойного соперника. Дядя Ваня так и не снял картуз. Его глаза двумя искорками мерцали из-под козырька. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами. Не отводя глаз, Гроб высокомерно вскинул голову, широкий подбородок пошел вперед.
— У тебя мои враги, — проговорил Гроб. — Я не желаю ссоры, но...
— Твои враги — мои друзья! — одними губами улыбнулся дядя Ваня. — Я тоже не желаю ссоры.
— Как давно бомжи начали величать друзьями первых встречных? — проговорил Гроб.
— Как давно ты со своим отребьем дерзаешь заходить на нашу территорию? — спокойно ответил дядя Ваня.
— Я Учитель Роста! — высокомерно сказал Гроб. — Мои люди раскидают твою падаль за пару минут!
— Да? — иронично улыбнулся дядя Ваня. — А как ты справишься с этим, Учитель Роста?!
В последние слова он вложил столько едкой иронии, что Гроб вздрогнул. Его ноздри гневно расширились: казалось, еще мгновение — и он кинется на бомжей в одиночку. Но Гроб сдержался.
Позади раздались одобрительные возгласы, Игнат обернулся. Толпа бомжей вновь расступилась. Из нее вышел маленький человек, почти ребенок. Он спокойно прошествовал и встал рядом с дядей Ваней. На детском, худощавом лице блуждало отрешенное выражение.
— Ха! — хмыкнул Гроб. — Что может показать мне этот недоучка?
— Смотри! — просто проговорил дядя Ваня.
Подросток прикрыл глаза. Его рот приоткрылся, блеснули непривычно белые для бомжа зубы. Он резко выдохнул и раскинул руки:
— У-у-у-у-у!
Игнат вздрогнул. Со стороны деревьев раздался заунывный вой. Холодок пробежал по спине Игната. Выло не одно существо, а целый хор. Не хотелось бы услышать такое темной ночью в лесу. Даже при свете дня такое слышать не очень приятно.
Игнат смотрел на подростка и пропустил момент, когда из леска появились они. Одновременно среди бомжей и бандитов раздались удивленно-испуганные возгласы. Игнат посмотрел на лес и обомлел. Дорога тронулась с места и пестрой волной текла прямо на них. Игнат замер, не в силах пошевелиться. “Бежать!” — стучала в голове одна мысль, но ноги больше не подчинялись голове. Судя по возгласам, не он один испытывал подобное чувство.
А потом он разглядел. Это была стая собак. Огромная разномастная стая псов, в которой бок о бок бежали дворняги и их породистые собратья. Игнат вспомнил тревожные сообщения в новостях: “Пропадают собаки на окраинах, не выводите своих питомцев без поводка...” Так вот кто виноват в пропаже!
Стая тем временем окружила паренька. Тот все еще стоял с закрытыми глазами и раскинутыми руками. Но сейчас на лице его появился восторг, настоящая эйфория. Сейчас он был творцом и правителем. Стая безропотно подчинялась ему. Собаки окружили подростка, сели вокруг плотным кольцом. Все они были настороженны. Уши торчком, ноздри шевелятся, ловя запахи. Глаза блестят, ища врага. Даже на Гроба подействовал их грозный вид. Он растерял свое высокомерие и отступил на шаг.
— Как же так?! — воскликнул он. — Это против правил секты! Я доложу Апостолу!
— Волчий Пастырь не проходил посвящения! — улыбнулся дядя Ваня. — На него не распространяется ваша субординация!
— Но ведь ты... ты проходил! — воскликнул Гроб.
— Я такой же Учитель, как и ты! — сказал дядя Ваня. Его твердый голос гулко разносился над свалкой. — Ты не имеешь права мне приказывать!
— Черт! — Гроб взвыл в бессильной злобе. — Ты делаешь большую ошибку! Я доложу!
— Это все, что ты имеешь мне сказать? — проговорил дядя Ваня ледяным тоном. Лицо его окаменело, брови нахмурились, суля недоброе дерзнувшим прогневить.
Гроб замер. Лицо его кривилось, словно внутри боролись две силы. Одна требовала отбросить разум и кинуть в бой всех людей вторая осторожно шептала: “Рано, твое время еще не пришло!”
— Все! Мы уходим!
Гроб резко развернулся и, не сказав больше ни слова, зашагал широкими шагами к мотоциклам. Бомжи радостно зашумели, дядя Ваня провожал его насмешливым взглядом. Игнат молчал. А что тут можно было сказать? Дядя Ваня оказался таким же сектантом, как и Гроб, и продемонстрировал неожиданную силу. Не значит ли это, что, избежав одной опасности, они прямиком попали в лапы еще более страшной.
— Волчий Пастырь, — сказал дядя Ваня, когда Гроб с компанией погрузились на мотоциклы и сорвались обратно по дороге, — ты свободен!
Паренек отрешенно кивнул и зашагал к лесу. Стая потрусила следом, с обожанием глядя на своего двуногого вожака. Сейчас они уже не выглядели опасными. Виляли хвостами, нетерпеливо повизгивали, стараясь привлечь внимание обожаемого хозяина. Лаять никто не посмел. Дядя Ваня проводил их взглядом.
— Хороший боец Пастырь. Хорошо, что он с нами!
— Я не ожидал такое увидеть! — проговорил Игнат.
— А сейчас ты, наверно, гадаешь, что я с вами сделаю?! — повернулся к нему дядя Ваня с уже привычной улыбкой, полной иронии.
— Да. — Игнат попытался улыбнуться в ответ, но улыбка вышла кривоватой и неубедительной.
— Не боись, — хлопнул его по плечу бомж. — Я вас отпущу. Можете идти хоть сейчас. Спасибо за “запорожец” и за возможность позлить Гроба! Давно я его таким не видел...
И дядя Ваня засмеялся тихим, каркающим смехом.
— Игнат! Что же нам делать? Они от нас не отстанут! — воскликнула Оксана. В глазах ее блестели слезы.
Они были в ванной комнате их квартиры. Из крана привычно журчала вода, заглушая шепот. После всего происшедшего дом показался таким уютным и родным. Всю дорогу домой Оксана держалась молодцом. Ни разу не впала в истерику и ни разу не помешала, но вот теперь, когда опасность миновала, нервы сдали. Игнат понимал ее. Он сам дрожал при воспоминании о взгляде холодных глаз Гроба, суливших смерть. Но ему нельзя показать страх перед Оксаной. Оксана — женщина, а он мужчина. Он обязан ее защитить. Он обязан быть сильным!
Игнат обнял ее, прижал к груди. Оксана всхлипнула. Он видел, что она держится из последних сил. Не желает показаться слабой, зареветь, как маленькая девочка. Он нежно погладил ее пушистые светлые волосы и проговорил:
— Оксана! Я не дам тебя в обиду! Все будет хорошо!
