В зале шумно и людно. Мы миновали игральные автоматы. Здесь каждый играет сам с собой, и контакта не установить. Рулетка или карты – то, что нам нужно. Я попросил моего спутника купить фишки. Немного, но без этого нельзя, может вызвать подозрения, и попросят выйти вон.
Я сел за стол. Бхишма встал за спиной. Я не поставил немедленно – решил присмотреться. По кругу побежал шарик. В основном меня интересовал не он, а люди вокруг стола. Полубезумные глаза, сосредоточенные лица. Наркоманы от игры.
Я почувствовал дуновение вселенского холода. И их души, как часть своей души. Нет! Не здесь и не сейчас! Еще не хватало сжечь им зеленое сукно. Сделал над собой усилие, сжал зубы и загнал это внутрь. Серебристое сияние, уже зарождавшееся у кончиков пальцев, нехотя втянулось обратно. Если бы я мог управлять этой силой!
Кажется, никто не заметил. Взгляды прикованы к шарику. Я с удивлением обнаружил, что он до сих пор несется по кругу. Перед глазами всплыла картинка: шарик на цифре двадцать один, красное. Я спрятал пальцы в ладонях, сжал руки в кулаки. Шарик замедлил движение, остановился было на цифре девятнадцать, но прыгнул вперед.
– Двадцать один, красное, – объявил крупье.
Следующий номер я угадал секунд за пять до конца вращения рулетки. Посмотрел на руки. Возле пальцев очень слабое синеватое свечение. Зеленое сукно цело, слава богу!
Шарик снова полетел по кругу.
– Делайте ставки, – сказал крупье.
Перед глазами всплыло черное, пятнадцать. И я поставил.
– Пятнадцать, черное, – объявил крупье.
Я сгреб выигранные фишки.
Выиграл еще три раза подряд, так что крупье заволновался. Чтобы немного успокоить его, в следующий раз специально проиграл. Но немного, так что это почти не отразилось на наших с Бхишмой доходах.
Поставил снова, гора фишек росла. Ладно, надо и честь знать. Сгреб их и перешел к другому столу. Разделил фишки, половину отдал моему спутнику.
– Обменяй на деньги. Пусть перечислят на твой счет. И еще…
Я написал на бумажке номер.
– Это счет того крестьянина, Шивадасы. Он одолжил мне одежду и не потребовал денег. Перечисли ему втрое. И пожертвуй на храм. На оба. Что бы я без них делал! Будь щедр. Иди!
Он кивнул.
– Да… Дмитрий.
А я сел за стол и поставил еще.
Я бы, наверное, закрыл казино, если бы за столом не появился еще один персонаж, и я не пропустил ставку. Персонаж женского пола. Короткая стрижка в стиле «модерн», золотистые волосы уложены один к одному, концы загнуты к щекам. Глаза серые, большие, смотрят насмешливо, на губах играет улыбка, то ли претендующая на некое сокровенное знание, то ли означающая насмешку над мелкими человеческими страстями. Одета по-мужски – в красный бархатный камзол и атласную блузу с жабо такой пышности, которую может позволить себе только женщина. В руках трость темного лакированного дерева. Она не может быть оружием. Оружие конфискуют при входе. Но кажется, что этой даме для полной законченности образа не хватает двух пистолетов за поясом.
Дама вынула из кармана камзола золотой портсигар, извлекла толстую сигару и закурила. Точно такие мужские сигары курила моя мать, нимало не опасаясь шокировать университетскую общественность. Кому какое дело, что курит профессор Данина?
Я пропустил еще одну ставку. Она, наконец, изволила заметить мой интерес и снизошла до взгляда. Посмотрела внимательно, оценивающе. Равнодушно скользнула по небогатой одежде, задержалась на куче фишек, глянула в лицо. Я поймал ее взгляд. Приподняла брови: «Ах, вот как!» И улыбнулась.
– Вам сегодня везет, молодой человек, – заметила она.
Голос был бы ангельским, если бы не сигары. Ну и ладно. Зато видно, что предо мной земное существо.
– Поставьте мне на счастье, – улыбнулась она и кинула мне пару фишек.
Я поставил и выиграл.
– А теперь вы!
И отделил от своей кучи большую часть и подвинул к ней.
Тот же жест: чуть приподняла брови и качнула головой.
– Не боитесь, что проиграю?
– Лучше проиграть с такой очаровательной женщиной, чем выиграть одному, – улыбнулся я.
Она дождалась, пока раскрутится рулетка, и поставила. Шарик упал точно на названный номер.
Еще дважды мы ставили по очереди, и я заподозрил, что она тоже видит выигрышные номера.
Она сгребла подросшую кучку фишек и встала из-за стола. Бросила мне приглашающий взгляд. Я собрал свои и направился за ней к кассе.
Там ждал Бхишма. Я вручил ему фишки.
– Пусть зачислят на твой счет.
Он кивнул. Даже не удивился новому выигрышу.
Ревниво взглянул на мою спутницу.
Я подождал, пока она поменяет фишки. Спросил:
– Могу я вас проводить?
Она ответила той же полуулыбкой и слегка наклонила голову.
– Бхишма, – сказал я, – сними нам номер в гостинице при космопорте. Ключ оставишь у портье.
– Да, господин… Дмитрий.
– Кто он вам, Дмитрий? – спросила она дорогой.
– Он мой бхакт, – усмехнулся я.
– Вы что, индуист? Никогда бы не подумала!
– Нет, это он индуист, – заметил я.
– Ладно, не принципиально. Счета нет или заблокирован?
Последнего вопроса я не ожидал.
– Ты по адресу, по адресу, – успокоила она.
– Думаю, что заблокирован. Не рисковал проверять.
– Понятно. Ложная личность нужна?
– Да.
– Устроим, – сказала она.
Мы перед входом в ту самую гостиницу, куда я послал Бхишму. Стеклянные двери разъехались в стороны. Охранник окинул нас взглядом. Моя проводница слегка коснулась кончиками пальцев радужного шара пропускного устройства у него на столе, бросила «это со мной», и перед нами открылась очередная пара дверей, ведущих в холл. Засверкали люстры, отразившись в бежевом мраморе стен. Зашумели струи фонтана, искрясь и рассыпаясь у поверхности воды. Из тенистых зарослей оранжерейных растений потянуло прохладой.
Подошли к лифту, и перед нами открылись двери темного дерева. Мы поднялись на пятый этаж. Номер роскошный, трехкомнатный. Она указала на мягкий малиновый диван, огибающий полупрозрачный стол сложной формы. Села в кресло напротив, положила пальцы на столешницу.
– Ну, давай о деле, – сказала она. – У твоего бхакта какая группа крови?
– Не знаю.
– Спроси.
– Зачем?
– Для сотворения ложной личности, – она усмехнулась. – Все просто, дальше некуда. У каждого человека в крови биомодераторы. Достаточно перелить кровь. И система начнет принимать тебя за него. Правда, и он получит доступ ко всем твоим счетам, коммуникациям и информации. Так что если не доверяешь – лучше убить. И так, чтобы сведения о его смерти никуда не просочились. Пропал – и все.
