— Ориентируй на нас вместо командного кресла и активируй.
Иесмин затрещала клавишами и тумблерами, затем воздух перед старшими офицерами сгустился в голографическое изображение.
Адмирал с интересом разглядывал человека в черном безупречно чистом и выглаженном мундире. Имперец был энергичен и заносчив.
— Во имя ситхов, вы кто такие? — поинтересовался он, высокомерно вздергивая одну бровь.
Акбар оглянулся на кореллианина, тот лишь ухмылялся и молчал.
— Я — адмирал Акбар, главнокомандующий вооруженными силами Новой Республики. А вот кто вы такой?
— Капитан Дарилльян, шкипер находящейся в частном владении яхты «Ночной гость», и я желаю знать, почему вы меня прерываете! — имперец яростно жег взглядом мон каламари; его гнев был столь явственен, что, если бы голограммы умели проецировать энергию, Акбара сожгло бы на месте.
Адмирал опять оглянулся на Антиллеса; адмиральского любимчика просто распирало от удовольствия.
— Мне почему-то казалось, что в рапорте вы утверждали, что капитан погиб.
Ведж даже рта не успел открыть, капитан Дарилльян взревел от ярости.
— Погиб! Я вам покажу — погиб! Энсин Антиллес, пристрелите этого наглеца! Как он посмел явиться на мой корабль?!
Кореллианин хохотнул: — Ну вот, теперь энсин, да? Сегодня я прошелся по всему перечню званий. Ситх тебе, Мордашка, обойдешься. Завязывай ломать комедию.
Капитан Дарилльян перестал орать и улыбнулся. Потянулся куда-то за пределы проектора и, должно быть, что-то там переключил, потому что голограмма пошла рябью… и превратилась в ухмыляющегося Гарика Лорана, — Йюб-йюб, коммандер! Затем он исчез.
Теперь уже оба глаза Акбара были обращены на хихикающего подчиненного.
— Своего рода голографическое наложение? Кореллианин кивнул.
— Точно. Капитан Дарилльян был так безмерно самовлюблен, что личные записи и бортовой журнал хранил в полномасштабном формате. Зубриле Три'агу было из чего отбирать образцы. Состряпали компьютерную модель, подсоединили голосовой преобразователь и спроецировали поверх изображения Мордашки. И звук, и картинка. И пока мы никому не дадим лично встретиться с капитаном, то сумеем дурачить противника.
— Весьма… впечатляет.
Акбар сделал вид, что приходит в себя после пережитого изумления. Он был смущен и боялся, что Антиллес это заметит.
— И еще у меня есть личная просьба, Ведж, — наконец решился мон каламари. — Не могли бы вы на несколько минут освободить от обязанностей офицера Акбар. Я хотел бы побеседовать с племянницей.
* * *
Не так уж много на кореллианском корвете мест для уединения, поэтому Иесмин отвела дядю в кают-компанию носового отсека. Им повезло, потому что там было пусто.
— Должен выразить свое удивление, — заговорил адмирал, — но сначала я узнаю, что коммандер Антиллес набирает эскадрилью из законченных неудачников.. . а вскоре в списке кандидатов появляется твое имя. Нет, пойми меня правильно, я рад, что ты служишь у него, но… но я не понимаю. Твое досье безупречно.
Йесмин почтительно пошевелила усиками.
— Мое досье — доказательство моих неудач, дядя.
— Нет.
— Попытайся осознать. Я была первой в нашем выпуске, но в какое бы подразделение я ни попадала, дело всегда заканчивалось тем, что меня посылали либо в простейшую разведку, либо доверяли перекладывать бумаги.
— С твоими-то отметками?
— С моим именем, дядя. Все мои командиры опасались подставлять меня под удар, потому что боялись, что меня могут убить… а ты потом обвинишь их.
— Какая нелепость! Сын генерала Кракена подвергал свою жизнь опасности с того самого мгновения, как вступил в армию. Он даже летал с Разбойным эскадроном, а уж это едва ли самое безопасное место в Галактике.
— Дядя, может быть, дело в чрезмерной опеке женщин… или в презрении к нашему народу. Но нелепо или нет, но я, похоже, зря училась. Мне все равно ничего не давали сделать. Я даже сказать не могу, как я счастлива, что Ведж… что коммандер Антиллес взял меня к себе. И он разрешил мне вылетать на боевые задания! Я — его ведомый, дядя. Мое сердце поет от радости. В конце концов, я пилот, а не пустое место, — Йесмин взглянула на адмирала в упор. — И если впереди меня ждет быстрая смерть, ты не станешь желать коммандеру Антиллесу зла.
— Тебе хорошо рядом с ним?
— Да.
— Тогда как я могу его обвинять? Но если ты будешь во всем его слушаться и научишься тому, чему он пытается тебя научить, то, возможно, у меня не будет причин горевать.
— Я все сделаю, дядя.
* * *
После того как последний военнопленный был перевезен на «Дом Один», челнок вернулся на корвет с новым экипажем. Веджа представили новому командиру корабля, кряжистому опрятному человеку с простоватым лицом, обрамленным белой бородой, — капитаном Чодаем Хракнессом с Агамара — и долговязой элегантной шатенке с Корусканта, лейтенанту Атрии Табанне, его старпому. Эту забавную парочку Антиллес запомнил сразу, с длинной чередой инженеров и механиков было сложнее.
Затем они все наблюдали, как «Борлейас» и «Дом Один» ушли из системы, а еще некоторое время спустя занялись своими делами.
Расширенный контингент механиков под строгим руководством Куббера отправился усиливать кронштейны в носовом ангаре. Нужно было сделать их прочнее и устойчивее.
Офицеры и матросы обживали каюты. В прежний экипаж входили штурмовики, которых не стали заменять солдатами Новой Республики, поэтому корвет оставался относительно пуст. Каждому пилоту выделили по отдельной каюте, а Веджа, которого общим голосованием (единогласно, при одном голосе активно против) назначили командующим временного соединения, куда входил собственно «Ночной гость» и обе эскадрильи — Проныры и Призраки, вынудили поселиться в просторных шикарных апартаментах, ранее принадлежащих капитану Дарилльяну. Попытку побега пресекли в зародыше. В отместку Антиллес заявил, что злоупотребит вла-238 стью, и заставил подчиненных перетаскивать тяжелые драпировки и коллекцию скульптур, собранных по всей Галактике, в трюм. В результате диктаторских наклонностей коммандера, пота и проклятий его пилотов частные покои превратились в еще один конференц-зал.
* * *
Жизнь потихоньку налаживалась.
И Келлу Тайнеру ее новое течение совсем не приносило радости. «Ночной гость» был много меньше базы на Фолоре, а следовательно, шансы избежать встречи с УЭСОМ Йансоном по несколько раз на дню стремились к нулю. Как правило, все сводилось к проходу мимо друг друга в коридоре, но даже эти короткие и безобидные встречи рождали в сердце алдераанпа леденящий ужас. Мускулы на спине судорога сводила до состояния камня.
После одного такого случая Кроха обронил: — Думаешь, он умышляет против тебя?
