– Вот, значит, как выглядел Игорь в своей последней ипостаси. Ни мужик, ни баба, а какой-то бесполый паяц… Арлекино, Арлекино… Считаете, это работа Окулиста?
– Вне всяких сомнений, – кивнул Цимбаларь. – Его почерк. Два-три выстрела в туловище, обычно в сердце, потом контрольный выстрел в глаз. Всегда в правый.
– Когда Окулист начал действовать?
– В прошлом году. Но это были единичные эпизоды. Одно, редко два покушения в квартал, и не всегда безупречно исполненных. Убивал он тогда в основном мелкую сошку. Тех, кто самостоятельно выносит мусор и ходит в булочную без охраны.
– А с сентября пошли убийства одно другого круче, – добавила Людочка. – На совести Окулиста банкир Сарнацкий, депутат Молодцов, криминальный авторитет Шрубко… Человек поймал свою птицу удачи. Правда, клюв и когти у неё в человеческой крови.
– То есть вы оба не сомневаетесь, что бетил у Окулиста? – Кондаков перевёл взгляд с Людочки на Цимбаларя.
– Если и сомневаюсь, то вот настолько. – Цимбаларь продемонстрировал верхнюю фалангу своего мизинца. – После убийства Шрубко его преследовали по пятам, загнали буквально в угол, а он исчез, как по мановению волшебной палочки.
– Подождите. – Кондаков прищурился. – Если не вдаваться в нравственные категории, мечта убивать в чём-то сродни мечте сочинять стихи. Или мечте делать деньги. Почему же бетил в физическом плане не защищал Уздечкина и Халявкину, но делает это для Окулиста?
– Окулист не просто маньяк, наслаждающийся агонией своей жертвы. – Для наглядности Цимбаларь попытался взять Кондакова за горло. – Он убийца-профессионал. Умение скрыться с места преступления – неотъемлемая часть его бытия, его подспудной мечты. В полном соответствии с этой мечтой бетил и делает Окулиста неуязвимым.
– Тогда нам его никогда не взять. – На лице Кондакова появилось скорбно-капризное выражение, как у ребенка, которого лишили любимого лакомства.
– Откуда такие упаднические настроения, Пётр Фомич? – удивилась Людочка.
– От верблюда! Неужели вы сами не понимаете? За Окулистом безуспешно охотится убойный отдел главка, наружка, участковые, патрульно-постовая служба. Неужели мы вчетвером сумеем переплюнуть эту махину?
– Побеждают не числом, а умением, – возразил Цимбаларь. – Те, кого ты упомянул, ничего не знают о бетиле. А мы знаем. Они борются с Окулистом как с обыкновенным киллером. Мы же будем бороться с ним как с киллером-чародеем. Всякие сверхъестественные штучки не будут смущать ни тебя, ни меня. Вот в чём наше преимущество!
Людочка задумчиво произнесла:
– Как известно, ковчег завета частенько причинял зло своим обладателям. И филистимлянам, и самим иудеям. Вот если бы мы сумели обратить бетил во вред Окулисту. Только как это сделать?
– Не забывайте, что поиск убийц не входит в круг наших обязанностей, – напомнил Кондаков. – Мы ищем вполне конкретную вещь, которая попала в случайные руки. Давайте как-то отстранимся от профессиональных пристрастий нового обладателя бетила.
– Да я бы с удовольствием отстранился, будь он, например, кондитером, – ответил Цимбаларь. – Пусть бы и дальше выпекал свои торты, кому какое дело? Но ведь Окулист использует свою находку людям на погибель. Он наплевал на все человеческие и божеские законы. В последнее время он убивает просто забавы ради, упиваясь своей безнаказанностью. На счету Окулиста милиционер, сделавший пустячное замечание, и охранник рынка, бросивший на него косой взгляд. Бетил нужно не просто забрать у этого кровопийцы, а, так сказать, оторвать вместе с руками. Ещё лучше вместе с головой.
– Меня интересует вот что, – сказала Людочка. – Окулист отдаёт себе отчёт в чудесных свойствах бетила или пользуется им бессознательно?
– Кто же это может знать! – пожал плечами Кондаков. – Только господь бог да сам Окулист. А это важно?
– Думаю, что да. Если бетил для него просто игрушка, взятая у жертвы, – это одно. А если талисман, защищающий от всех напастей, – совсем другое. Игрушку он рано или поздно выбросит, но талисманом будет дорожить, как зеницей ока.
– Насколько мне известно, киллеры его класса никогда не обирают убитых, – сказал Цимбаларь. – Заметь, он не взял с трупа Игоря ни серёжек, ни кольца, ни кулона. Почему он посягнул на бетил – для меня загадка.
– Да ладно вам хмуриться! Давно ли мы стали бояться разных загадок? – Людочка попыталась расшевелить своих чересчур мрачных коллег. – Вспомните, сколько звеньев оказалось в цепочке наших поисков. И со всеми мы успешно справились. Осталось одно, самое последнее. Неужто мы и его не одолеем? Ведь задача, по сути, совсем простая: задержать преступника, уже изрядно наследившего раньше и продолжающего оставлять улики. Если не принимать во внимание бетил, это дело техники. Ну и времени, конечно. Лично я предложила бы следующий план действий. Пусть Пётр Фомич переговорит с оперативниками, непосредственно нацеленными на Окулиста, и соберёт всю информацию, имеющуюся о нём на данный момент.
– Лучше переговорами займусь я, – вмешался Цимбаларь. – У Петра Фомича на этом уровне просто не осталось друзей, а мои, напротив, выбились в начальнички… Вот если бы он обсудил эту тему с кем-нибудь из бандитских авторитетов, знающих его с советских времён. Ведь после убийства Шрубко они тоже имеют зуб на Окулиста. Справишься, Пётр Фомич?
– Попробую, – кивнул Кондаков. – Хотя и сомневаюсь, что кто-то из этих динозавров ещё уцелел… Заодно хочу напомнить вам об одном нюансе. Квартирный вор, к примеру, работает втайне от всех и чаще всего попадается при реализации краденого, когда поневоле вынужден вступать в контакт с другими людьми. С киллером всё наоборот. Прежде чем совершить преступление, он вступает в переговоры с посредниками и заказчиками, то есть заранее подставляет себя. На этом этапе его брать проще всего.
– Киллеры бывают разные, – заметил Цимбаларь. – Есть «пехотинцы», работающие в составе своей группировки, и есть «профи», зарабатывающие на жизнь в гордом одиночестве. Соответственно, и система получения заказов у них принципиально разная.
– Окулист, судя по всему, «профи», – сказала Людочка. – Недаром его нанял кто-то из хозяев казино. Действительно, зная систему получения заказов, мы бы весьма повысили свои шансы на успех. Но это дело не сегодняшнего дня…
– Что же ты про Ваню забыла? – поинтересовался Цимбаларь. – Или в твоих планах для него не осталось места?
– Как же без Вани! – воскликнула Людочка с таким видом, словно бы её коллега покусился на нечто святое. – Для него будет персональное задание. Теперь, когда нам известно и место, и время убийства, он может проводить разведку не наобум, а прицельно. Не исключено, что кто-нибудь из бомжей был свидетелем происшествия возле «Бункера». Ведь ночь их любимое время суток.
– Не забывай, тогда шёл проливной дождь, – сказал Цимбаларь.
– Тем более! В дождь все обитатели подземелий – и крысы, и люди – выбираются наружу. Место возле «Бункера» весьма доходное. Такие места не пустуют в любой сезон и в любую погоду.
