– Ишь чего захотел! – Кондаков сполз с кровати и застыл в позе петуха, отыскавшего в навозе пшеничное зёрнышко. – Пусть со мной лучше Ваня едет. Вроде как внучек с дедушкой… А вы тем временем лучше опять за компьютер садитесь. Проработайте всех субчиков, попавших в список. Если они участвовали в мало-мальски престижных конференциях, обязательно будут опубликованы биографии. Узнайте, какой научной тематикой занимается каждый из них. Кто бывал за границей и где конкретно. Кто сейчас сидит без работы. Кто имеет научные труды и как они называются. Есть ли судимости и по какой статье. Состоят ли в политических партиях. Имеют ли хотя бы отдалённое отношение к проблемам взрывотехники. Наведите справки о семейном положении. Возможно, кто-то служил в армии сапёром. И так далее, вплоть до побочных любовных связей, внебрачных детей, вредных привычек и сексуальной ориентации. Короче, узнайте подноготную всех этих умников. Понятно?
– Будет сделано, шеф! – Цимбаларь молодецки щёлкнул каблуками. – Не посрамим особый отдел. Но и вы там мордой в грязь не ударьте.
Затем Кондаков обратился персонально к Людочке:
– Ты выйди пока. Сейчас самое главное – надеть на меня штаны. А это зрелище не для слабонервных. Без непечатной лексики не обойтись.
Поскольку Людочка была боса, да и щёлкать каблуками не умела, она ограничилась тем, что приставила ладонь к виску:
– Яволь, мой генерал!
Кондаков вернулся только под вечер, что уже само по себе было хорошей приметой – значит, не дали ему от ворот поворот, не выперли в три шеи прямо из приёмной ФСБ, как того следовало ожидать исходя из логики развития событий. Хотя так называемые неделовые знакомства и считаются чем-то предосудительным, но куда без них денешься? Надо полагать, что даже во врата рая кое-кого пускают без очереди, без доклада, без предварительной записи и, хуже того, вообще без малейшего права на посмертное блаженство.
Ваня, сопровождавший Кондакова на правах пажа, медсестры и оруженосца, по пути назад запасся кое-какой провизией – цены в местных ресторанах были таковы, что всех суточных хватило бы лишь на салат да безалкогольные напитки. То, что казалось вполне приемлемым для шведов, финнов и японцев, заполнявших огромную гостиницу, по карману наших соотечественников било весьма чувствительно. Особенно поражали цены в буфете: рюмка водки без всякой закуски – пятьдесят рублей! Тут поневоле трезвенником станешь.
Кондаков передвигался бочком и враскорячку, как беременный краб, однако возвращаться в постель не пожелал. Новости переполняли его, как забродившая опара кадушку, и свой рассказ он начал, даже не дожидаясь, когда Людочка накроет на стол.
– Короче, обмишурились наши смежники, – обведя коллег торжествующим взглядом, сообщил он. – Сели в лужу. Никакой это не Гладиатор, а подставная фигура. Мыльный пузырь. Да я это с самого начала подозревал… Вблизи от вокзала есть коммерческий ларёк, по-ихнему «точка». Называется «У Миши и Маши». Никакой Маши там уже давно нет, зато Миша с новым напарником продолжал работать до самого последнего времени. Кроме всего прочего, на вывеске ларька значился и номер его телефона. Дескать, звоните, люди, делайте заказы… И вот однажды вечерком звонит неизвестный мужчина, спрашивает Мишу и предлагает ему сделку, суть которой состоит в следующем: нужно отнести к Московскому вокзалу письмо и уговорить кого-либо из проводниц, не за просто так, конечно, доставить его в столицу и опустить там в почтовый ящик, желательно подальше от Ленинградского вокзала. Если всё будет сделано по уму, с соблюдением мер предосторожности, Миша получит за свои услуги сумму, эквивалентную пятидесяти долларам.
– И он, дурачок, согласился! – Людочка всплеснула руками.
– Почему бы и нет? – продолжал Кондаков. – Дело-то на первый взгляд плёвое. Полчаса хлопот – и такие деньги! Любой с радостью возьмётся… Получив предварительное согласие, неизвестный сообщил, что книга, в которую вложено письмо, находится в пустом ящике рядом с задней дверью ларька. После выполнения задания книгу следовало вернуть на прежнее место… Миша, не чуравшийся детективной литературы, нацепил тёмные очки, поглубже натянул шерстяную шапочку, отправился на вокзал и без особого труда всучил письмо проводнице Удалой. Спустя примерно полчаса в окошко ларька просунулась чья-то рука и вручила Мише обещанный гонорар. Без всякого обмана.
– Это было сразу после первого взрыва на берегу? – уточнил Цимбаларь.
– Совершенно верно. Вчера вечером Мише поступило предложение аналогичного содержания, и он с радостью согласился, поскольку имел определённые финансовые трудности. Однако тащить увесистую книгу на вокзал не пожелал и, соблюдая все меры предосторожности, переложил письмо в журнальчик порнографического содержания, который перед этим просматривал.
– Наверное, в отсутствие Маши он мучился неудовлетворённой похотью, – сказал Ваня, налегая на бутерброды.
– Возможно. – Кондаков неодобрительно покосился на него. – Однако на вокзале Мишу ожидал неприятный сюрприз. Сначала проводники единодушно отказались принять письмо, а потом налетела целая орава оперативников, изрядно помявших парня.
– Видели мы это. – Цимбаларь пренебрежительно скривился. – Неряшливо сработали. Устроили кучу малу на глазах у посторонних.
– Вот я посмотрю когда-нибудь, как ты в подобной ситуации сработаешь! – Кондакову почему-то стало обидно за своих бывших сослуживцев. – Хвастун… С вокзала Мишу привезли прямиком в следственный изолятор. Туда же явились и прокурорские чины. А время было уже позднее. По закону ночью допрашивать нельзя. Сунули Мишу в одиночку. Показания он начал давать только сегодня утром. Естественно, что на условленном месте книги уже не оказалось.
– Её название известно ФСБ? – спросила Людочка.
– Представьте себе, нет. Похоже, что у Миши в голове клёпок не хватает. Он запомнил лишь то, что в названии книги присутствует слово «поле». В ФСБ предполагают, что это было какое-то пособие по агрономии… Но Миша всё же дал конкретные показания на Гладиатора.
– Какие?
– Он описал его руку, которую успел рассмотреть довольно ясно.
– Что же в ней было такого примечательного? Неужели блатные наколки? Или накладные ногти от Донателлы Версаче?
– Нет. Миша обратил внимание на тыльную сторону ладони, точнее, на костяшки пальцев. Так выглядят руки спортсменов, занимающихся восточными единоборствами. Удар они отрабатывают на специальных манекенах, сделанных из рисовой соломы. Процесс весьма болезненный, но со временем кулак приобретает завидную твёрдость и специфический вид.
– Миша так в этом уверен?
– Он сам в прошлом немного занимался карате. Потому, наверное, и сумел оказать сопротивление оперативникам… В самое ближайшее время ФСБ собирается проверить все спортивные организации, культивирующие восточные единоборства. Но, по-моему, это дохлый номер.
– К ларьку мог подойти не сам Гладиатор, а, скажем, нанятый им человек. – Сегодня Ваня был настроен на редкость скептично.
